Необычный шпионский скандал разгорелся в середине октября в Норвегии. Впрочем, необычным он выглядит с точки зрения классических представлений о церковно-государственных отношениях и о роли религиозных организаций в деятельности разведки. С точки же зрения российских (и советских) представлений о «патриотическом служении церкви», всё вполне органично. Опираясь на сеть своих приходов (всего в стране их шесть), РПЦ начала скупать недвижимость по соседству с военными объектами НАТО на территории Норвегии. Одновременно в стране было задержано несколько россиян с профессиональным фотооборудованием и дронами, снимавших эти самые объекты. Причем одним из задержанных оказался сын бывшего главы РЖД и друга Путина Владимира Якунина Андрей Якунин.

Ключевым пунктом подозрительной деятельности РПЦ в Норвегии является Богоявленский приход в Бергене, рядом с которым — в местечке Хоконсверн — расположена военно-морская база, на которой базируются подводные лодки. Несколько лет назад приход приобрел молитвенный дом по соседству с базой. Богослужения там совершаются всего раз в год. Норвежские журналисты, побывавшие в «молитвенном доме», отмечают, что доступным для посещения является лишь второй этаж здания, а «на первом этаже все окна закрыты плотными шторами». Другой «церковный» объект находится в Ставангере, в непосредственной близости от Объединенного военного центра (командного пункта) НАТО. Наконец, третий подозрительный объект РПЦ расположен в Киркенесе, рядом с норвежско-российской границей.

Настоятель прихода РПЦ в Бергене священник Димитрий Останин в беседах с журналистами создает впечатление человека, не посвященного в какие-либо тайны. Напротив, он дистанцируется от позиции Московской патриархии: «Я проклинаю [то, что] Россия развязала против моего отечества [Украины]. Мои свекровь и свекор — беженцы здесь, в Норвегии… Мои родственники и родственники моей жены до сих пор в огне, под бомбежками». По его словам, бергенский приход поддерживает кризисный центр в Днепре, который разыскивает детей под завалами разрушенных от ракетных ударов домов и перевозит их в безопасные места. «То, что патриарх Кирилл поддерживает этот ужас, к счастью, не распространяется на всех, кто исповедует православие», — утверждает священник.

По данным норвежских властей, в стране проживает около десяти тысяч россиян, многие из которых уже приняли норвежское подданство. Центром русской православной жизни в стране является приход святой равноапостольной княгини Ольги в Осло. По преданию, бабушка крестителя Руси святого Владимира была скандинавкой и происходила из норвежского княжеского рода. С приходом, которому государство предоставило молитвенное здание, ассоциирует себя более тысячи человек. Помимо Осло, Бергена и Киркинеса, приходы РПЦ расположены в Ставангере, Тронхейме и Тромсё, а также в поселке Баренцбург на Шпицбергене. Интересно, что в приграничных приходах служат «вахтовым методом» клирики Мурманской епархии РПЦ, которую возглавляет митрополит Митрофан (Баданин) — капитан второго ранга ВМФ, ныне окормляющий Северный флот РФ и отвечающий за развитие физкультуры и спорта в масштабах всего Московского патриархата.

Административно приходы РПЦ в Норвегии подчиняются Отделу внешних церковных связей в Москве, а их правящим архиереем является председатель Отдела митрополит Антоний (Севрюк) — особо доверенное лицо патриарха Кирилла. До июля нынешнего года Антоний жил и служил в Париже, где возглавлял Западноевропейский экзархат РПЦ. После неожиданного перевода в Москву на должность, с которой сам Кирилл перешел на патриарший престол, Антоний проявил себя активным сторонником действий путинского режима, в частности присутствовал в Кремле на церемонии принятия в состав РФ «ДНР», «ЛНР» и двух областей Украины. Митрополит пока еще не подпал под западные санкции, но, очевидно, теперь это только вопрос времени. Непосредственным представителем архиерея в Норвегии является благочинный — игумен Климент (Хухтамяки), которому подчиняются два священника и некоторое количество клирошан. Приходы РПЦ в Норвегии имеют официальный сайт, последняя новость на котором датирована мартом. Ощущение, что после этого приходы впали в глубокую задумчивость...

Храм попал под мобилизацию

В комплекс зданий российского консульства в Турку (Финляндия) входит православный храм, который до весны этого года использовался по своему прямому назначению. Однако с началом «специальной военной операции» российские дипломаты переделали церковь в склад. Как писала местная пресса, здание храма находится в собственности города, а российские дипломаты лишь имели право бесплатного пользования им.

Во внутренней документации российского диппредставительства храм обозначен как «клубный дом консульства». Он обнесен оградой, и доступ к нему обеспечивает российская охрана. Церковная главка с крестом была по непонятным причинам демонтирована сотрудниками консульства в этом году. Как рассказал журналистам один из местных жителей, в течение июня — июля российские дипломаты загружали в здание храма какие-то предметы, которые привозились на грузовиках. Перед этим были также демонтированы иконы, украшавшие внешние стены храма.

По законам Финляндии, любая перестройка этого здания запрещена, поскольку оно является памятником культуры.

Париж под контролем

Классикой жанра стал комплекс из четырех больших зданий в центре Парижа, на набережной Бранли, сооруженный уже в ХХ веке на участке, купленном РФ по баснословной цене («Новая» не раз писала о спорах вокруг этого строительства и о его «таинственной» составляющей. Центральным объектом комплекса стал Троицкий собор, который окружают загадочные офисные здания с маленькими окнами и епархиальный дом более традиционного вида. Комплекс (официально он называется «духовно-культурный центр») имеет дипломатический статус: для входа в храм нужно показать российским охранникам содержимое своих сумок и пройти сквозь рамку металлодетектора.

Строительство центра, несмотря на гигантское финансирование из России, растянулось почти на 10 лет из-за постоянных протестов местной общественности и недоверия французских властей, которые, с одной стороны, руководствовались соображениями выгоды, а с другой — опасались появления крупного шпионского гнезда в самом сердце Парижа. Как замечает журналист французского еженедельника Le Nouvel Observateur Винсан Жовер, строительство столь грандиозного объекта РПЦ в центре французской столицы стало частью «глобальной стратегии легитимации режима Путина [на Западе] с помощью церкви… Обосноваться на набережной Бранли — значит заявить о восстановлении российского влияния во Франции, да и вообще в Западной Европе».

Против строительства «центра» в 2007–2008 годах протестовало Центральное управление внутренней разведки Франции. Ведь «духовный центр» с трех сторон окружен дворцом Альма — одной из официальных резиденций президента Франции. Во дворце расположены Высший совет магистратуры и Президентская почтовая служба. В те годы, когда разрабатывался этот проект, миссия РПЦ на Западе формулировалась так: «Более активное использование возможностей церкви для обеспечения внешнеполитических интересов России и нейтрализации антироссийских очагов в среде русской эмиграции и вообще в православном мире». Уже после завершения строительства «центра» и его освящения патриархом Кириллом, в 2019 году, Московской патриархии удалось поглотить главный парижский очаг независимой от Москвы русской церковной жизни — Парижскую архиепископию, автономия которой восходит к 1920-м годам. Подчинившись Москве, теперь архиепископия вынуждена тратить все свои силы на то, чтобы отмежеваться от милитаристской позиции своего руководства и доказать, что «не всё русское православие одинаково».

Ряса разведчика

Эмигрировавший в США ветеран КГБ Константин Преображенский посвятил ряд своих исследований специфике использования зарубежных структур РПЦ в интересах разведки. По его данным, православные общины русских эмигрантов были на протяжении десятилетий опорными пунктами резидентур «под церковной крышей». Широко известна история о том, как митрополит Венский и Австрийский Ириней (Зуземиль) в 1969 году завербовал офицера американской военной разведки Георгия Трофимова, который до своей смерти в 2014 году отбывал пожизненное заключение в США. Духовная миссия РПЦ в Святой Земле после разрыва дипотношений между СССР и Израилем в 1960-е годы оставалась единственным советским учреждением в ключевой стране Ближнего Востока. Преображенский уверен, что офицеры разведки занимали все должности в этой миссии, работая под видом клириков и монашествующих. Об этом же свидетельствует бывший секретарь миссии, майор КГБ Дубов, бежавший на Запад в конце 80-х.

«Я помню свое удивление, — рассказывает Константин Преображенский о своем визите в штаб-квартиру Первого главного управления КГБ СССР в конце 1970-х, — когда я шел по длинным коридорам [здания управления в Ясенево], а вокруг носились сотни людей в деловых костюмах и галстуках… И вдруг офицер с густой рыжей бородой прошел мимо меня по коридору… «Не удивляйся, он отрастил бороду по приказу своего начальника! — смеясь, объяснил мне мой друг, который работал в отделе кадров. — Прямо сейчас он набирается опыта в иностранном отделе патриархата». Этот офицер вскоре стал начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме в сане архимандрита, потом — епископом, заместителем председателя Отдела внешних церковных связей, а недавно умер в сане митрополита и был похоронен с официальными воинскими почестями.

Кадровый резерв РПЦ в рясах не исчез после падения советской системы. Рискну предположить, что его специфический потенциал стал еще более востребован в эпоху путинского «синтеза красного и белого» — опричных идеалов чекизма с адаптированной к ним версией «патриотического православия». А значит, в условиях геополитической конфронтации, перешедшей уже в острую военную фазу, лидерам свободного мира пора пересмотреть свое отношение к «центрам русского православия» на Западе как к чисто религиозным объектам. Для многих из них религиозная функция далеко не главная.