С 23 по 27 сентября на оккупированных территориях Украины прошли «референдумы» о вхождении в состав России. Администрация президента России, «военно-гражданские администрации» и российские провластные политтехнологи при поддержке силовиков провели их на части Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской областей. В так называемой ДНР «вхождение в состав России» поддержали 99,23%, а в «ЛНР» — 98,42% избирателей. На оккупированной части Запорожской области «за» проголосовали 93,11% «избирателей», а в Херсонской области — 87,05%.

Явка была не менее феерическая. В Запорожской области в плебисците якобы приняло участие 85.00% населения, в Херсонской — 78.86%, в ЛНР — 94.15%, а в так называемой ДНР — 97.51%.

16 марта 2014 года Россия провела на территории Крымского полуострова похожий «референдум». Тогда крымчане и севастопольцы выбирали между вхождением Крыма в состав России в качестве субъекта федерации или восстановлением Конституции Республики Крым 1992 года при сохранении Крыма в составе Украины. За присоединение высказалось к России проголосовали 93% севастопольцев и 95,5% жителей Крыма. В Крыму явка составила 83,1%, в Севастополе 89,5%.

Плебисцит под дулом автомата

Если верить результатам референдумов на оккупированных территориях, получается, что в исторически пророссийских настроенных регионах — Крыму и Севастополе — в 2014 году жители меньше хотели присоединиться к России, чем сейчас на оккупированных территориях, где постоянно что-то взрывается, а многие проукраински настроенные мирные жители пропадают без вести или оказываются «на подвале».

Явка в Крыму была меньше и процент проголосовавших «за» тоже за исключением Херсонской и Запорожской областей, где показатели чуть-чуть ниже крымских. Такие итоги «референдумов» больше похожи на результаты «советских выборов» за «нерушимый блок коммунистов и беспартийных» или на результаты выборов в республиках Северного Кавказа.

В легитимности плебисцита заставляет сомневаться множество факторов. Например, полное отсутствие независимых наблюдателей и журналистов. Российские пропагандисты предьявили неких иностранцев-наблюдателей на оккупированных территориях и на избирательных участках, развернутых для беженцев на территории России. Но это примерно такая же мистификация, как ежегодные визиты в Крым европейских маргинальных политиков, которые на камеры признавали полуостров российской территорией и уверяли, что Европа вот-вот признает полуостров частью РФ.

Украинские СМИ сообщают, что высокие процент «за» и явка в оккупированных регионах связана с тем, что произошла массовая фальсификация. Появились фото избирательных участков, на которых члены комиссий считали пустые бюллетени.

Некоторых голосовавших против присоединения к России задерживали, отправляли «на подвал» или вносили в специальные списки. Не говоря уже о том, что никто не может знать, какое количество населения физически находится на этих территориях. Например, сколько людей осталось в разрушенном Мариуполе, где до войны проживало 425 тысяч человек? Ответ на этот вопрос вряд ли кому-то известен. При этом, по информации Русской службы ВВС, голосование проходило с явкой в 90% во многих селах, где почти не осталось жителей. Украинский мэр Мелитополя Иван Федоров сообщал, в городе осталось около 60 тыс. человек из 150 тыс., проживавших там до войны. За три дня «референдума» проголосовать решили только 20% оставшихся жителей, заявил Федоров. По его словам, оккупационные власти ходят по адресам прописки и заставляют жителей города голосовать за родственников или вообще чужих людей.

На кадрах российских пропагандистов голосуют в основном пенсионеры и женщины, которых не заберут на фронт. И даже при всех ухищрениях российской пропаганде не удалось создать массовости в своих сюжетах.

Интернет облетела видеозапись, на которой видно, что члены избиркомов в Энергодаре ходят по домам в сопровождении двух автоматчиков. Тезис, популярный у украинских политиков, что в Крыму референдум проходил «под дулом автомата», реализовался в Запорожской области в 2022 году. Причем процедура подомового обхода при голосовании — инновация в мировой избирательной практике.

В чем разница «референдумов»

Политологи, с которыми пообщалась «Новой. Европа», сошлись на том, что ставить знак равенства между событиями в Крыму и так называемыми референдумами нельзя. Но сам факт проведения псевдореферендумов 2022 года ставит вопрос об отказе любых западных политиков признавать российский протекторат над Крымом даже де-факто.

Политолог Аббас Галлямов в разговоре с корреспондентом «Новой.Европа» отметил, что в случае с Крымом большинство населения было явно за воссоединение с Россией.

— Украина в тот момент выглядела далеко не так привлекательно, как сейчас, — считает эксперт. — Тогда это была разваливающаяся олигархия, полная внутренних противоречий и конфликтов. Сейчас так выглядит уже не Украина, а Россия. Украина сейчас, наоборот, представляет собой сплоченную и эффективную демократию, которая бьёт напавшего на него агрессора на всех фронтах. В этой ситуации большинство жителей присоединяемых территорий, очевидно, хотело бы оказаться частью Украины, а не России, однако поскольку политическую инфраструктуру территорий они не контролируют, ничего поделать с итогами «референдума» они не смогут.

Крым был аннексирован Россией при активной поддержке значительной части местного населения, соглашается политолог Иван Преображенский. Безусловно, проведенный там уже после захвата контроля над полуостровом опрос населения не может считаться референдумом.

— Тогда там уже находились российские войска, хотя, в отличие от четырех украинских областей и территорий, оккупированных после 24 февраля, в Крыму никто непосредственно ствола к голове голосующих не приставлял, — объясняет Преображенский. — В этом не было нужды. Мало кто сомневается, что в тот момент, запуганные пропагандой и симпатизирующие России и без этого массово не поддержали бы присоединения.

На вопрос корреспондента «Новой.Европы», связано ли экстренное проведение референдумов с попыткой отвлечь внимание россиян от мобилизации, Преображенский ответил отрицательно. «Присоединение территорий само по себе, без войны, большинство россиян традиционно поддерживает. Референдумы на оккупированных территориях скорее наоборот психологически должны были поддержать мобилизацию и объяснить ее причину», — говорит он.

Крымский псевдореферендум и аннексия полуострова резко подняли рейтинги Путина, решили для него проблему не только политической поддержки, но и начавшегося еще до этого экономического кризиса, вину за который удалось свалить на западные страны, которые ввели санкции. Россия оказалась в изоляции, но неполной, и некоторые зарубежные лидеры, например президент Чехии Милош Земан, даже говорили о возможности признания нового статуса. Это была аннексия, которая действительно имела шансы десятилетиями существовать де-факто в российской юрисдикции, как, например, захваченный Турцией Северный Кипр, считает Иван Преображенский.

— Новые псевдореферендумы, совмещенные с мобилизацией и полномасштабной войной, наоборот, снижают поддержку Путина населением. Небольшая группа радикалов, которые активно поддерживала войну, не начнет от этого любить его больше, — говорит эксперт. — Россия получит возможность ввести на эти территории солдат-срочников, защищая как бы «российские» территории. Кроме того, Владимир Путин сможет и дальше угрожать ядерным оружием при попытках освободить эти территории. Но при этом обнуляется условная легитимность крымского псевдореферендума. Теперь никто за пределами России не рискнет говорить о ней.

Рядовым россиянам до «референдумов» нет никакого дела, уверен Аббас Галлямов. «Во-первых, в стране вообще никто — включая даже лоялистов — не доверяет электоральным процедурам. Все знают, что в стране выборы фальсифицируются. Во-вторых, все понимают, что политика сейчас перешла в такую фазу, когда реальный результат обусловлен ситуацией на поле боя, а не «голосованием»», — говорит политолог.

В 2014 году это была всеобщая поддержка и солидарность более чем 80% населения, пусть и недолгосрочная, в связи с тем, что аннексия прошла без серьезных боевых действий. Росла и поддержка власти. Сейчас наблюдаются противоположные тенденции. Хотя есть шанс, что в среднесрочной перспективе сплочение вокруг власти вынуждено повторится. Тем не менее, референдумы — это не символ силы, а признак поражения в начатой 24 февраля новой агрессивной войне, считает Иван Преображенский.