За последние недели в отношениях между Венгрией и ЕС произошли исторические изменения.

Все началось с принятой Европейским Парламентом (ЕП) резолюции, которая гласит, что среди 27 членов ЕС есть одна страна, которая больше не является демократией. ЕП считает, что политический режим в ней — это «электоральная автократия». «Это шутка какая-то. Нам не смешно только потому, что она очень скучная» — прокомментировал резолюцию премьер-министр Венгрии Виктор Орбан. В юридическом смысле принятие этой резолюции ни ЕС, ни Венгрию ни к чему не обязывает, но на уровне символа и дискурса меняет очень многое. В том числе, основываясь на этой резолюции, в минувшее воскресенье Еврокомиссия предложила заморозить выплату Венгрии 7,5 млрд евро из одного из структурных фондов ЕС — фонда сплочения. Такие фонды — это ключевой инструмент сглаживания экономического и социального неравенства между государствами-членами ЕС.

Решение Еврокомиссии — не окончательное, оно еще должно быть одобрено квалифицированным большинством стран ЕС, и в целом у Венгерского правительства есть два месяца, чтобы попробовать найти новый компромисс с Еврокомиссией. Но и резолюция Европарламента, и решение Еврокомиссии показывает, что у Венгрии почти не осталось союзников внутри Европы. Медленно проворачивающееся административно-политическое колесо ЕС в этот раз набрало серьезный оборот и вряд ли будет остановлено, с учетом того, что большинство государств считает, что Венгрия идет против основополагающих принципов Европейского сообщества. Не последнюю роль в этой уверенности сыграла и позиция по поводу войны России против Украины: Венгрия больше солидаризируется с Москвой, чем с остальным ЕС.

Новые правила для старого плута

ЕС уже более 10 лет пытается заставить правительство Венгрии свернуть с пути растущего авторитаризма, который постепенно превращает ранее вполне демократическую политическую систему Венгрии и разделение ветви властей в формальность. Однако все это время Виктор Орбан умело выходил сухим из воды, пользуясь тем, что у ЕС никогда не было реальных инструментов на случай, если страна, будучи уже членом сообщества, скатывается в авторитаризм. Особенно когда претензии у ЕС по этому вопросу были сразу к двум центрально-европейским странам: Венгрии и Польше. Ставшая в последнее время знаменитой седьмая статья договора ЕС, согласно которой союз может приостановить хотя бы отдельные права страны-члена из-за отступления от норм и нарушения европейских ценностей, может быть применена только если за это проголосуют все остальные государства.

Однако ситуация изменилась из-за пандемии. Для снижения экономического ущерба в наиболее пострадавших государствах-членах ЕС решил создать новый фонд восстановления (“The recovery and resilience facility”) на 750 миллиардов евро. Страны-доноры, то есть те, кто внес бы в этот фонд больше, чем получил, взамен выдвинули требование разработать в законодательстве ЕС новое правило использования бюджетов — «механизм предусловий» ("conditionality mechanism", ранее «rule of law conditionality mechanism»). Этот механизм позволял бы ограничить бюджетирование той или иной страны ЕС из общих фондов, если она нарушает правила Европейского сообщества. Решение об этом может быть принято не единогласно; достаточно будет голосования как минимум 15 стран ЕС, население которых составляет в сумме не менее 60% от общей численности населения всего союза.

Впервые параметры реального использования этого механизма Еврокомиссия начала разрабатывать еще в апреле, и исключительно по отношению к Венгрии, а не к Польше. В итоге, это должно позволить ЕС заморозить выплаты Венгрии из общего бюджета, в случае если будет установлено, что нарушения верховенства права могут создать риски непрозрачного использования страной денег ЕС. Для Венгрии «потери» составят более 20 миллиардов евро: именно такая сумма была для нее предусмотрена в бюджете ЕС на 2021-2027 годы.

Кроме этого, для Венгрии уже фактически заморожены оказались средства из упомянутого выше фонда ЕС для восстановления экономики после коронавируса. В нем «заблокирована» сумма в размере 7,2 млрд евро. Юридически этот фонд в итоге оказался не связан с механизмом верховенства права, но на практике это не так: Венгрия — единственная страна, у которой Еврокомиссия до сих пор не одобрила план, по которому эти деньги могут быть потрачены. У Польши этот план одобрен, хотя выплаты по нему еще не начались.

Таким образом, лишение Будапештом более 25 млрд евро только из этих двух источников может быть достаточно существенным: для сравнения, номинальный ВВП Венгрии в 2021 году составил 184 миллиарда евро.

Неудачная ставка

Для того чтобы остановить эти действия Еврокомиссии, Виктор Орбан еще с 2019 года надеялся создать в Европарламенте новый союз с партиями евроскептиков, начиная с партии Марин Ле Пен из Франции, и Маттео Салвини из Италии, заканчивая польской партией «Право и Справедливость». Но выборы ЕП не оправдали его надежд, евроскептики в Европарламенте остались в меньшинстве.

Идеологическим базисом этого союза должны были стать политические взгляды самого Орбана. Он считает, что Венгрия в его лице защищает подлинные ценности и форму существования раннего Евросоюза, как сообщества национальных государств федеративной Европы, от леволиберальных бюрократов из Брюсселя, которые последние годы диктуют всем свои правила.

У этой массы нет национального самосознания, в связи с чем ей сможет легко манипулировать Джордж Сорос — известный политический враг Виктора Орбана — и подобные ему силы.

Однако с этой своей позицией и в этой своей борьбе Орбан, который 22 года назад был заместителем председателя европейского Либерального Интернационала, потерял старых союзников и не приобрел достаточно много новых. Даже Вишеградская группа не стала прочным союзом Чехии, Словакии, Польши и Венгрии внутри ЕС, раскол в которой и показала война в Украине. Орбан старался угодить Москве: постоянно критиковал европейские санкции, перекладывал ответственность за войну на саму Украину и слабость ЕС. Венгрия даже смогла заставить ЕС не накладывать санкции на патриарха Кирилла, что, вместе с отказом Орбана осудить Россию за преступления ее армии в Буче, очень сильно подорвало позиции Венгрии среди самого близкого ему идеологического союзника — правительства Польши.

Экономика не поддается лозунгам

Позиция Венгрии в этой войне, воинственная риторика против Брюсселя, а также постепенное превращение Венгрии в авторитарный режим — все это накопилось и привело к тому, что страна стала изгоем внутри ЕС.

При этом Венгрия, экономика которой составляет всего 1% от ВВП всего ЕС, сильно нуждается в финансовых ресурсах Евросоюза. Инфляция в августе этого года, в сравнении с аналогичным периодом прошлого года уже достигла 16%, при среднем для ЕС показателе в 10%. Венгерская валюта (форинт) ослабла по отношению к евро за последние 7 месяцев на 13%. Новости о том, что Венгрия может остаться без средств от ЕС, укрепляют недоверие к стране и со стороны инвесторов. В связи с этим государственные бонды все менее привлекательны, а значит привлечение кредитов на открытом рынке будет стоить все дороже.

Через четыре месяца после разгромной победы на выборах цена газа при превышении домохозяйством установленной нормы потребления в месяц возросла в 7 раз. Из-за необходимости сократить потребление газа на четверть температура в общественных учреждениях Венгрии будет снижена до 18 градусов.

Компромисс или продолжение ссоры

В этих условиях правительство Орбана попробовало послать сигнал о компромиссе Еврокомиссии, пообещав бороться против коррупции в сфере государственных тендеров. Будапешт собирается создать новую инспекцию с широкими полномочиями по контролю за государственными закупками, на которых, как правило, побеждают компании, близкие к правящей партии Фидес. Члены этой инспекции будут выбраны при участии представителей ЕС. Этот новый орган государственного контроля сможет даже влиять на решения местных следственных органов, а именно — возобновлять ранее закрытые ими коррупционные расследования.

Эти действия Орбана, разумеется, не свидетельствуют о его поражении в противостоянии с Еврокомиссией. Готовность на компромисс дала правительству Венгрии время: Еврокомиссия даже предложила Совету ЕС подождать с окончательным решением о заморозке денег до 19 ноября, вероятно, надеясь, что к этому времени Венгрия примет хотя бы какие-то законы, которые смогут запустить полноценную реформы по борьбе с коррупцией. ЕС посылал сигналы, что до конца года может отменить действие и механизма верховенства права в отношении Будапешта, что будет означать возможность передачи средств из фонда сплочения (тех самых 7,5 млрд. евро в этом году, и 20 на горизонте до 2027 года). Однако для этого Орбану придется пойти на гораздо более масштабные уступки.

Насколько венгерский премьер действительно сможет решиться на возвращение хотя бы каких-то элементов верховенства права и демонтаж отстроенных собственными руками других элементов авторитарной власти — вопрос открытый. Взгляд на предыдущие 10 лет отношений Орбана и ЕС говорит о том, что шансы на это крайне низки. По крайней мере, самый последний лозунг правящей партии Фидес, взятый ей на вооружение в конце этой недели — «Будем сражаться» («Harcolni fogunk»).