Резкое снятие

Незадолго до дня голосования Александра Сергеева пригласили на личную встречу и попросили сняться с выборов. «Информация об этом неофициальная, больше слухи», — рассказывает научная обозревательница «Верстки» Ольга Орлова. Кто именно с ним говорил — достоверно неизвестно. Но на сильного кандидата, действующего президента РАН, может повлиять только один человек.

— По слухам, с ним говорил [премьер-министр Михаил] Мишустин. Но даже не так важно, кто ему об этом сказал, это не то, что обсуждают в академической среде. Когда только начинается президентская кампания и кандидаты выдвигаются на выборы, их согласуют в правительстве, происходят отсечения. После этого заблокировать кандидатуру действующего президента РАН мог только один человек, — говорит Орлова.

Собеседник «Новой газеты. Европа» намекает на Владимира Путина, но отчего-то не называет его имя.

Александр Сергеев — российский и советский физик. В 2003 году Сергеев стал членом-корреспондентом РАН. Академиком РАН — в 2016-м. До того как возглавить Академию наук, ученый был директором Федерального исследовательского центра Института прикладной физики (ИПФ РАН) — крупнейшего академического института Нижнего Новгорода. Должность президента он занял на выборах 2017 года, значительно опередив руководителя Института проблем лазерных и информационных технологий РАН Владислава Панченко, которого называли «кандидатом Ковальчука». Во втором туре, до которого Панченко даже не дошел, Сергеев получил 1045 голосов, около 70%. Его называли молодым президентом, тогда физику было 62 года — для Академии это совсем не возраст.

— За год совместной работы у меня был только один разговор с Сергеевым, но он произвел на меня хорошее впечатление, — рассказывает академик РАН и бывший глава Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН РАН) Юрий Пивоваров. — В 2017 году я голосовал именно за него. У Сергеева была четкая программа. Что для меня очень важно, он хорошо говорит по-русски, без всяких бумажек и канцеляризмов. У него живой, хороший язык.

Смущал Пивоварова в кандидате разве что небольшой управленческий опыт: до выборов президента РАН физик всего два года возглавлял исследовательский центр в Нижнем Новгороде и только год был академиком РАН. Для должности президента Академии наук, по мнению Пивоварова, кандидату нужно побольше опыта и связей, в том числе и в бюрократических кругах.

Несмотря на эти недостатки, президент из Сергеева получился неплохой. По словам академика РАН Ефима Хазанова, работающего, как и некогда Сергеев, в Институте прикладной физики, жизнь при бывшем президенте в Академии существенно оживилась. Хазанов уточняет: несмотря на «большую инерцию» и трудности эпохи (ту же пандемию), многое из задуманного Сергееву удалось осуществить: в частности, внести часть поправок в закон о РАН, расширяющие полномочия Академии, и поддержать новые научные программы.

Собеседники «Новой газеты. Европа», связанные с РАН, утверждают, что все шансы на победу у Сергеева были и в этом году. Только не хватило лояльности для участия.

«Новая газета. Европа» хотела поговорить с Александром Сергеевым о давлении на него перед выборами, но он отказался от интервью.

Не вылавировали 

Президент Российской академии наук избирается сроком на пять лет. Список кандидатов ограничен: в него могут попасть только ученые, согласованные с правительством. Для победы на голосовании кандидату нужно набрать простое большинство голосов от числа присутствующих на общем собрании членов академии. Если никто не наберет 50 процентов плюс 1 голос, назначается второй тур.

Избранный глава Российской академии наук утверждается в должности и освобождается от должности президентом России.

Астрофизик и профессор РАН Сергей Попов называет Академию наук одним из «государевых дел». В буквальном смысле госкорпорацией ее назвать нельзя, но, по словам Попова, президент сильно заинтересован в ее работе: Владимир Путин лично согласовывает руководителя РАН, а меняющиеся руководители регулярно встречаются с президентом, сохраняя иерархию «подчиненный-служащий». На деятельности ученых, работающих в академических институтах, это сказывается, правда, не очень сильно — институты подчиняются не Академии, а Министерству науки и высшего образования. Но на деятельность Академии наук и ее структур такая конфигурация накладывает сильнейший отпечаток.

— Что в такой ситуации остается делать Академии? — задается вопросом Попов. — Если она хочет оставаться каким-то значимым собранием ученых, ей необходимо лавировать. Поэтому Российская академия наук постоянно пытается лавировать между необходимостью постоянно демонстрировать лояльность государству и [попытками] сохранять какое-то лицо для научного сообщества. Этим занимался [бывший глава Академии Владимир] Фортов, этим занимался Сергеев. Они пытались не превратить Академию совсем уж в министерство, которое лавировать никуда не может, пытались жить такой промежуточной жизнью.

Попов вспоминает, что вскоре после начала полномасштабной агрессии России на территории Украины научное сообщество России было одним из первых, кто написал крупное обращение с осуждением боевых действий. Письмо российских ученых и журналистов опубликовали на сайте научного журнала «Т-инвариант» в марте (подписи начали собирать еще 24 февраля на сайте газеты «Троицкий вариант — Наука», издатель которой объявлен властями РФ «иноагентом» — прим. ред.). В письме говорилось, что ответственность за развязывание новой войны, которую авторы считают бессмысленной и несправедливой, целиком лежит на России. Под письмом подписались свыше восьми тысяч человек, почти 150 из них были либо академиками, либо членами-корреспондентами, либо профессорами РАН.

— Там были тысячи подписей, реально много, включая подписи академиков. Так что это была очень заметная вещь, и, очевидно, Сергееву за нее выговаривали, — поясняет Попов. — При этом никаких репрессий в отношении сотрудников, подписавших открытое письмо, не было. Никого на ковер не вызывали.

Отсутствие давления из-за открытого письма со стороны руководства РАН подтверждают также академики Хазанов и Пивоваров. Хазанов говорит, что проблем у него из-за подписи под обращением в Академии наук не было. Пивоваров добавляет, что единственное, о чем, насколько он знает, просил Сергеев, — не аффилировать себя в письмах с РАН и подписываться в духе «физик из Новосибирска», «химик из Екатеринбурга».

Однако в какой-то степени нелояльность РАН показало даже на официальном уровне. В начале марта президиум РАН выпустил обращение о необходимости мирного урегулирования российской агрессии в Украине. Как вспомнило издание «Агентство», журналисты New York Times даже назвали его «самым близким к осуждению агрессии» заявлением со стороны российских официальных учреждений. Авторы письма вместо использования сочетания «специальная военная операция» описали происходящее как «острый военный конфликт». Президиум призывал к прекращению боевых действий и незамедлительному решению гуманитарных вопросов, связанных в первую очередь с обеспечением безопасности мирного населения. Кроме того, в обращении говорилось о возможной международной изоляции России.

Да и сам бывший президент Академии РАН, хоть и говорил о необходимости сотрудничества науки с государством (это буквально было частью его программы), для этого государства оказался чересчур самостоятельным. С одной стороны, Сергеев заявлял, что РАН должна помочь российской экономике достичь «технологического суверенитета» и повысить обороноспособность страны. С другой стороны, он выступал против разрыва научных связей с «недружественными странами», предупреждал об оттоке ученых из России. Также он одновременно оправдывал преследование российских ученых якобы за «госизмену» и предлагал создать специальный аналитический орган для взаимодействия с правоохранительными структурами. «Мы же интеллигенция, наверное, с нами можно было бы не так жестко, не обязательно, чтоб с автоматчиками», — говорил тогда Сергеев.

— В России уже всё подконтрольно, всё управляемо, закон не существует уже абсолютно ни на каких территориях. Сергеев, хоть и не всегда и не во всём, но остается человеком, очень близким к академическому сообществу, академической культуре, он плоть от плоти ее. Он не сделал Академию ручной и игрушечной. Так что это первая причина, по которой Сергеев был неугоден власти. Вторая причина — долгая борьба [директора национального исследовательского центра «Курчатовский институт»] Михаила Ковальчука за власть в Академии, — объясняет Ольга Орлова.

Административный кандидат

Любые выборы в России кажутся предсказуемыми. Но собеседники «Новой газеты. Европа» в РАН с этим спорят. Кандидатов на пост президента Академии нужно согласовывать в правительстве, но ученые всё еще сходятся в том, что РАН — это буквально последнее место в стране, где выборы существуют, а кандидаты побеждают не с нарисованными голосами. Поэтому вмешательство в процедуру вызывает сейчас возмущение, хотя и происходит далеко не впервые: на прошлых выборах схожим образом не согласовали кандидатуры на тот момент действующего главы РАН Владимира Фортова и проректора МГУ Алексея Хохлова — очень популярных кандидатов. Выборы переносили на осень того же 2017 года, а Александр Сергеев стал на них компромиссным кандидатом, который устроил не только российскую власть, но и академиков.

В этом году заблокировали на выборах не только Сергеева. Ученые из «Клуба 1 июля» упоминают в своем заявлении исключение из предвыборной гонки другого сильного кандидата — научного руководителя Института океанологии РАН Роберта Нигматулина. На выборах 2017 года он вместе с Александром Сергеевым прошел во второй тур, где занял второе место, набрав 412 голосов. В начале сентября его кандидатуру не согласовали в правительстве.

Как и Сергеев, Роберт Нигматулин является участником «Клуба 1 июля». Академик Пивоваров называет ученого блестящим оратором, известным организатором науки, пассионарием, который всегда находился в оппозиции к власти; правда, не в либеральной оппозиции, а скорее коммунистической. Официальные причины блокировки его кандидатуры правительством неизвестны. Сам Нигматулин называет «Новой газете. Европа» три версии:

— Возраст (научному руководителю Института океанологии 82 года);

— Критика работы руководства страны в области науки, образования и экономики;

— Необходимость победы на выборах согласованного кандидата.

Другие собеседники «Новой газеты. Европа» в целом поддерживают все эти версии. Несмотря на то, что федеральные законы не ограничивают возраст президента РАН, Пивоваров замечает, что возраст — объективный фактор: и Сергеев, и Маркович младше Нигматулина почти на 20 лет. На возраст указывает и Хазанов. Кроме того, Пивоваров называет Нигматулина человеком самостоятельным, со своим видением и опытом. С этим соглашается и Ольга Орлова: по ее мнению, для должности президента океанолог был слишком «неуправляемым».

— Роберт Нигматулин говорил с трибуны очень многие вещи уже давно и последовательно, иногда даже агрессивно, — замечает Орлова, — Нельзя сказать, что он пользовался безусловной поддержкой. Я думаю, что на выборах он бы набрал в районе 30% голосов.

Сам Нигматулин заявляет, что никакого административного давления на этих выборах на него не оказывали, да и кандидатуру победителя гонки — Геннадия Красникова — он поддерживает. Ученого скорее возмущает, что узнал он об исключении из гонки, когда не увидел в согласованном списке своей фамилии. Даже если бы до этого ему предложили снять свою кандидатуру с выборов, проблем бы никаких не возникло. Как говорит Нигматулин: он «тут же бы снял» свою кандидатуру.

— В прошлый раз меня на выборы пропустили, и я занял второе место. Но в прошлый раз нас всех [семерых кандидатов] собрал президент Владимир Путин, и всех выслушал. Не ограничил никого по времени! В общем, мы все сказали свои планы. После этого двух кандидатов правительство отклонило, пятерых оставило. Это было нормально, — описывает Нигматулин события 2017 года. — А тут ни программу мою они [члены правительства] не увидели, не поговорили со мной, взяли и просто не включили в список. Вообще без разговоров. Это оскорбительно. Никакой культуры. Я бы обратил внимание на то, что заслуги академиков РАН, в том числе и мои, перед государством намного выше, чем у простых чиновников, которые принимают решения. Я уверен: это было сделано без согласования с президентом.

В итоге остались два кандидата: академик-секретарь отделения нанотехнологий и информационных технологий РАН Геннадий Красников и директор Института теплофизики Сибирского отделения РАН Дмитрий Маркович. В этом противостоянии победил Красников, набрав 871 голос. Маркович набрал 397 голосов.

Геннадию Красникову 64 года, его карьера плотно связана с компанией «Микрон» (занимается производством микроэлектроники в России): с 1981 года он последовательно занимал в «Микроне» должности от инженера до председателя совета директоров. Ольга Орлова называет его кандидатом, близким к Михаилу Ковальчуку, — старшему брату акционера банка «Россия» Юрия Ковальчука, которого Минфин США еще в 2014 году включил в санкционный список как представителя «ближнего круга» Владимира Путина (об этом же говорили источники газеты «Коммерсант»). Красников — секретарь отделения РАН, членом бюро которого является Михаил Ковальчук.

«Новая газета. Европа» обратилась к Геннадию Красникову с просьбой прокомментировать эту информацию, но не получила ответа на момент публикации текста. В разговоре с «Коммерсантом» академик назвал эту версию пиар-ходом.

в 2007 году Ковальчука назначали и.о. вице-президента РАН в обход устава, а потом неоднократно не избирали действительным академиком (даже после того, как, по словам Орловой, об этом лично попросил Владимир Путин). Ковальчук даже прославился фразой, произнесенной им после отказа в статусе: «Академия должна неминуемо погибнуть, как Римская империя!»

Ковальчуку же приписывают реформы Академии 2013 года, из-за которой ее полномочия значительно сократились. В 2017 году источники «Медузы» даже пророчили физика на должность президента РАН, но больше верили в победу другого его возможного ставленника — председателя совета ФГБУ «Российский фонд фундаментальных исследований» Владислава Панченко. Удивительно, но Панченко те выборы проиграл, даже не пройдя во второй тур.

Как рассказывает Орлова, сейчас сложно сказать, что на самом деле интересует Ковальчука в РАН. По словам обозревательницы, когда он хотел стать действительным академиком, Академия наук была гигантской организацией, с большим бюджетом и огромным количеством имущества.

— Это были институты, это были опытные станции, — перечисляет журналистка. — Богатейшая организация. Тогда это всё еще носило характер борьбы за средства, за ресурсы, за влияние. С тех пор институты у Академии забрали. Бюджет у нее крошечный, для Ковальчука — копеечный. Так что здесь, наверное, есть мотив личной мести.

О вероятной победе «кандидата Ковальчука» — Красникова — говорили уже накануне выборов. Как предполагал Хазанов, шансов у председателя совета директоров «Микрона» было больше за счет административного ресурса и узнаваемости в Академии. Марковича никто особенно не знал. Профессор РАН, библеист Андрей Десницкий, утром перед голосованием также написал в своем Telegram-канале, что в бюллетене остаются две фамилии. Одна из — Маркович, которого мало кто знает и у которого нет шансов на победу. Другая — Красников.

— Кремль довольно давно пытался прибрать Академию к рукам, но она сопротивлялась. Хотели посадить в кресло президента Ковальчука, давнего помощника Путина, но академики даже не согласились дать ему звание академика, а член-корреспондент не может баллотироваться в президенты. Что было делать? Найти прокси-президента, который будет проводить линию Ковальчука, — писал Десницкий.