В России более 2000 авторов диссертаций подменяли эмпирические данные в духе пресловутого депутата Игошина, менявшего мясо на шоколад, и ни одному из них за это не прилетело. То ли потому, что эти диссертации изначально никому не нужный трэш, где Бурятия не отличается от Карелии, то ли в силу особого статуса диссертантов (вспомним, как совершал подлог в эмпирических данных тогдашний спикер Госдумы Сергей Нарышкин).

Журнал Science на прошлой неделе опубликовал обстоятельное расследование того, как в течение многих лет группа коллег из Университета Миннесоты обманывала все научное сообщество вполне по-игошински: в рабочей группе Сильвена Лесне (Sylvain Lesné) копипастили части рисунков и вставляли их в результаты совсем других опытов.

Напомним, что более 100 лет назад при изучении тканей мозга под микроскопом было замечено, что в мозгу больных Альцгеймером развиваются микроскопические «бляшки». Далее была установлена группа белков, которым в основном сложены эти бляшки, он получил название A (бета-амилоидные пептиды). Откуда и как он образуется, было и остается не совсем понятно. Ведет он себя как нерастворимая липкая масса. Значительная часть ученых считает, что именно бета-амилоиды — причина болезни Альцгеймера. В течение многих лет медики и биологи пытались атаковать именно эти белки, в надежде найти способ «растворять» бляшки или хотя бы замедлять их формирование, но это не привело к успеху.

В 2006 году научная группа исследовательницы Карен Эш (Karen Ashe) из университета Миннесоты опубликовала статью, революционизировавшую изучение болезни Альцгеймера. Среди соавторов были молодой ученый Сильвен Лесне. Эш с соавторами заявили, что выявили непосредственный предшественник бляшек — так называемый олигомер (т.е. «совсем короткий» протеин) A*56 . При введении мышам этого белка у них якобы проявлялись симптомы Альцгеймера. Этот белок растворим в воде и мог циркулировать по кровеносным сосудам. Идентификация белков осуществлялась методом электрофореза, который позволяет «растащить» в геле белки с разной молекулярной массой. Разным белкам будут соответствовать окрашенные полоски на разном расстоянии от края геля. Фотографии геля с окрашенными полосками — ключевое доказательство наличия или отсутствия белка. Они — первичный эмпирический материал любой статьи, как отпечатки пальцев с места преступления: нет отпечатков — нет и улики.

Прошло более 10 лет, и к картинкам Лесне в разных его статьях у профессионального сообщества стали возникать вопросы. Нейробиолог из Университета Вандербильта Маттью Шраг (Matthew Schrag) в свободное от работы время обработал множество изображений полосок и показал, что детальные их совпадения — слишком часты, чтобы быть списанными на случайность. Объем работы Шрага потрясает — его можно назвать «Диссернетом из одного человека», через его руки прошли сотни полосок. При этом Шраг установил, что некоторые рисунки были склеены из кусков в точности так же, как это делают депутаты Госдумы с текстами.

И эта работа не была опубликована — журналы не очень любят публиковать «отрицательные результаты». А потом все просто приняли утверждения Лесне как данность.

Короткий вывод, который сделали уже не только Шраг, но и подключившиеся специалисты по фальсификации научных исследований и достоверности изображений — Элизабет Бик и Яна Кристофер, которые по просьбе журнала Science перепроверили Шрага: не только эффекта на мышах не было, но и сам белок A*56, кажется, просто выдуман!

Работы Лесне по олигомерам были одной из причин того энтузиазма в нейробиологическом сообществе, из-за которого на собственно медицинские исследования олигомеров, т.е. на соответствующие клинические испытания, которые позволили бы с ними бороться, стали выделяться большие суммы из бюджета. В частности, компания Кассава Сайнсиз (Cassava Sciences) заявила о разработке препарата Симуфилам (Simufilam) против болезни Альцгеймера и получила грант на несколько миллионов долларов от National Health Institute. Разработка Кассавы не была напрямую основана на работах Лесне, но можно сказать вслед за постоянным автором журнала Science Дереком Лоу (Derek Lowe), что ажиотаж вокруг олигомеров был следствием огромного влияния его статей. И в тех работах, которыми Кассава оправдывала получение денег от National Health Institute, Шраг тоже нашел рисовку (хотя в них Лесне соавтором не был).

Сейчас в отношении Кассавы в США начато уголовное расследование.

Поучительно, что поднявшие тревогу (whistle-blowers), направившие петицию в FDA (госорган по контролю за лекарствами в США) конкретно в истории с Кассавой — два других нейробиолога — заработали на падении акций Кассавы. Их публичные обвинения в адрес Кассавы сопровождаются упоминанием того, что эти ученые «зашортили» акции Кассавы, т.е. сыграли на понижение, и выиграли. Это — хорошая иллюстрация того, что в вопросах научной этики принцип cui bono (кому это выгодно?) — плохой наводчик для отыскания истины: играющие нейробиологи могли действовать в совершенно эгоистических интересах, но это никак не влияет на справедливость обвинений и достоверность результатов разоблачителей. Со стороны авторов петиции в FDA, это — честная игра, а не инсайдерская торговля информация. Более того, рыночный механизм стимулирования общественного контроля над такой публично значимой сферой как клинические испытания — гораздо лучше, чем непрозрачные и малоэффективные (как мы видимо по огромному количеству зарегистрированных в России «фуфломицинов») процедуры государственных регуляторов.

«Трудно даже представить сегодня масштаб предстоящего пересмотра»

— Сюжет с Альцгеймером — это история огромной ширины и огромной глубины. У неё есть несколько важных аспектов. Один заключается вот в чём: по правильному определению, синдром Альцгеймера — это такая деменция, для которой невозможно найти других объяснений. Деменция же может быть в результате черепно-мозговой травмы, в результате инфекционного процесса, ну и так далее, в результате инсульта может быть деменция. То есть в большинстве случаев её можно объяснить.

Но есть ещё деменция, связанная с возрастом и чаще наблюдающаяся у пожилых, которая вот такая «сама по себе». Вот её и обозначили в своё время как синдром Альцгеймера. И эту болезнь Альцгеймера, естественно, исследовали как обычно, то есть пытались найти в ней что-то такое особенное, что отличает её от других болезней, в том числе от других деменций. И такая находка была сделана, что откладывается некий специальный белок. И вот здесь, помимо того, что имеется клиническая проблема, проявляется и способ научного мышления.

В медицине, если что-то обнаруживают у больных, что статистически значимо чаще встречается при какой-то болезни, то возникает такое впечатление, что если статистически значимо чаще, то значит — сильно чаще. А если сильно чаще, то это значит, что это и есть причина.

И вот тут люди, которые проводили эти исследования, обнаружили различие с этим накапливающимся белком, и у них был интерес к тому, чтобы эту тему развивать.

Поскольку страдают деменцией, грубо говоря, сотни миллионов людей на земле, то это огромная проблема. И уже в середине нулевых годов у людей стало складываться впечатление, что болезнь Альцгеймера отличается тем, что накапливается специфический белок, и сама проблема связана с накоплением этого белка. И, соответственно, как говорил незабвенный герой Шура, а какие же они могут быть, если не золотые? Пилите, пилите. И тут, значит, все начали пилить этот белок, огромное количество исследований пошло именно в этом направлении. Более того, если это причина, значит, надо разрабатывать лекарства, которые действуют на эту причину, и тогда не будет болезни, мы тогда будем вылечивать болезнь.

Возник бизнес на диагностике болезни Альцгеймера по накоплению белка в мозге — разными способами, пошла разработка лекарств, нацеленных на этот белок (например, адуканумаб), и все это вызывало инвестиции и обещало огромные прибыли. И сами эти процессы закрепляли направление работ и требовали защиты инвестиций. Выявление масштабной халтуры ставит под вопрос почти весь прогресс последних десятилетий. Трудно даже представить сегодня масштаб предстоящего пересмотра.