«Довольно хорошо помню войну в Грузии»

Литературный обозреватель и педагог Галина Юзефович с мужем и младшим сыном сели в самолет на Турцию уже в 12 часов дня 24 февраля.

— Мы эмигрировали настолько спешно в силу довольно случайных обстоятельств, и также в силу довольно случайных обстоятельств оказались именно в Каше. В Турции в этот момент находился наш старший сын, который уехал сюда на скалолазные сборы. Он спортивный скалолаз, а у меня очень живое воображение. Довольно хорошо помню войну в Грузии: я улетала оттуда в самолете, в котором люди курили, и можно было лететь стоя, потому что сидячих мест не хватало. И очень живо себе всё это представила. Подумала, что сейчас все границы захлопнутся, сын останется далеко от родителей, и лучше мы будем с одной стороны границы. Тогда еще работало Airbnb, мы нашли удачную квартиру в Каше. Тут живет моя приятельница (сейчас их живет гораздо больше, а в тот момент была одна, которая приехала с семьей зимовать), мы знали, что это городок, не хотелось селиться совсем в курортной местности — было важно, чтобы был хороший интернет, инфраструктура. Короче, мы потыкали в карту и оказались в Каше. И с тех пор ни разу об этом не пожалели, потому что здесь самый красивый вид, прекрасное побережье, много симпатичных знакомых людей. Здесь хорошо.

На вопрос, почему маленький городок превратился в мекку релокантов-россиян, Галина Леонидовна отвечает, что сюда исторически приезжало много людей из той социальной страты, которая сейчас уезжает из России довольно активно. И на самом деле, это иллюзия, что только Каш такой один. Если проехать 30 км по побережью, приедешь в Калкан, там картина похожая. Много русских осело в Анталье, их просто не так видно, потому что Анталья большой город. «В целом всё это побережье кажется очень гостеприимным, потому что

Здесь легко оформить вид на жительство, недорого, работают карты «Мир», что для многих людей существенно. Все это побережье довольно густо заселено нашими соотечественниками», — говорит Галина Юзефович.

Она с семьей в ближайшее время переедет жить на Кипр — так складывается работа мужа. Но мечта обосноваться на пенсии в Турции не исчезла.

«Выходишь на улицу — вокруг одни русские»

— И-и-и, yep! — высокая блондинка Алена в бюстье и брюках «под зебру» ведет урок дэнсхолла на вертолетной площадке. Вид на Каш отсюда открывается удивительный, и всё зрелище более чем живописное: около 15 девушек, закат, жаркие танцевальные ритмы. «Смотри, какие крутые у меня бедра! Я нарожаю тебе десяток прекрасных детишек!» — в 70-х годах прошлого века без слов говорили ямайские женщины, совершая эти движения. Самые рискованные секси-степы Алена из класса убрала, но все равно глаз не оторвать. Зеваки, случайно (или нет) оказавшиеся на площадке, жмутся к ее краям. Один раз на урок пришла турецкая пара: пока девушка танцевала, парень ревниво глядел по сторонам.

Пиарщик по профессии, Алена впервые попала в Каш в январе 2021 года. Сначала забронировала место в отеле на две ночи, потом продлила на неделю. По ее словам, тогда на весь Каш было человек 15-20 соотечественников, очень мало. Через неделю с новой приятельницей арендовала апартаменты с двумя спальнями: 3000 лир в месяц при курсе в 10 рублей за лиру, — отличная цена по московским меркам. (По Центробанку на середину июля 1 турецкая лира стоила 3,55 рубля, но реальный курс процентов на десять выше, — прим. ред.) Так и прожили до конца июня.

Вторая зимовка Алены началась в декабре прошлого года. Цены уже поползли вверх. С одной стороны, сказалась инфляция, самая высокая в стране за 23 года: по данными института статистики Турции, к июню 22-го она разогналась до 73,5%, цены на продукты питания за год выросли почти в два раза. С другой, — турецкие города начали пользоваться спросом у тех иностранцев, которые в пандемию могли работать удаленно. И конечно же, очень весомое слово сказала война. С марта этого года россияне начали массово переезжать за границу, и Турция в этом плане — очень симпатичный вариант: здесь все еще дешево (особенно для человека, чьи доходы привязаны к твердым валютам), безопасно, легко получить вид на жительство и т.д.

— Сколько русских в марте было в Каше? — переспрашивает Алена. — Выходишь на улицу — вокруг одни русские. Сейчас многие уехали. Одни поняли, что это не так дешево, как они ждали: аренда выросла в два-три раза. Моя хозяйка немка, у нее все четко: как договорились, так и держала цену. Но были случаи, когда люди снимали у местных, а те через месяц заявляли: «Извините, цена увеличивается в два раза. Не нравится — съезжайте». И на место одного соотечественника заезжает другой. Когда началась массовая миграция россиян, появился запрос: «Готовы снимать за 20 тысяч лир в месяц», — писали в чатах по недвижимости (при тогдашнем курсе в 7-9 рублей за лиру).

Пока основная работа Алены — пиар в России, но потенциального заказчика она нашла и здесь — с помощью компании, которая организует встречи, знакомства, митапы. Для этого почти ничего не потребовалось, просто прийти на одну из таких вечеринок. «Есть ощущение, что в Каше реально собрали сливки общества, умных, образованных, эрудированных, и технарей, и не технарей, — рассказывает Алена. — Очень много айтишников, digital nomads, но в то же время — и креативных людей. Даже в Москве у меня нет такой социальной жизни, как здесь. Можно выйти и за вечер познакомиться с массой народа».

«Идти убивать для меня невозможно нигде»

Самир создал чат «Наши в Каше» в январе этого года. За месяц чат вырос до 300 человек, к началу войны в нем было уже 800 участников, а после 24 февраля случалось и по 100-200 новеньких в день, было очень много беженцев. «В первую очередь это граждане России, но граждане Украины тоже есть, — рассказывает Самир. — Самые разные люди убегали, в основном, с семьями, хотя я знаю и нескольких парней призывного возраста».

Для Самира Каш не был городом, куда он бежал: IT-рекрутер на полной удаленке, он хотел просто комфортно провести зимовку. Хотя что такое быть беженцем, он знает не понаслышке, родные — свидетели Иеговы. После запрета деятельности в России, мама и сестры Самира разъехались по разным городам Европы.

— У нас в чате разношерстная публика, — говорит молодой человек. — Мы сразу же пресекали все вбросы с обеих сторон. Я удалял сообщения о просьбе поддержать как украинскую, так и российскую армию. Мое отношение к любым военным действиям, к оружию, — строгий нейтралитет: брать в руки автомат и идти убивать для меня невозможно нигде. Свидетели Иеговы, хотя я и не принадлежу к их числу, и в течение Второй Мировой войны придерживались строгого нейтралитета.

По словам Самира, Каш стоит особняком на фоне тех городов, куда могут приехать все. Да, Анталия, Алания, Махмутлар на слуху, там лучше транспортная доступность и ниже цены. Но Каш — это «райский уголок для избранных. Его продвигали блогеры, различные издания, инфлюэнсеры, которые приезжали сюда. Тут образовалась своя атмосфера и тусовка. И не последнее дело сделал наш чат.

Примерно половина из приехавших — айтишники, но есть представители и других специальностей: много людей, которые запускают онлайн-школы, маркетологов, читающих лекции, нутрициологов. Есть разные спортсмены — те, кто преподают кроссфит, йогу, танцы, пилатес. Много творческих персонажей, которые учат рисовать, устраивают выставки и т.д. Споры о том, какой криптокошелек лучше и долго ли еще будет падать «биток», при этом повсеместны.

Жизнь в крошечном городке кипит. Вместе соотечественниками можно по два-три раза в неделю заниматься йогой, плаванием и танцами, играть в футбол и волейбол, слушать лекции от ведущих литературных критиков, ходить на экскурсии с известными гидами, участвовать в квизах типа «Самый умный в Каше», ездить на винодельни с дегустацией, плавать на яхтах под звуки живой музыки — и этот список далеко не полный. Бывает, что на день приходится не одно, а два-три мероприятия, выбрать между которыми очень сложно.

Было бы наивно думать, что можно бросить всё на суровой родине и с одним паспортом приехать в Каш заниматься тем, чем всегда мечтал: финансовая подушка на первые четыре-пять месяцев обязательна. «Но если человек ищет возможности заработать, он их обязательно найдет, потому что нетворкинг, то есть общение с разными людьми, лежит в основе всего, — считает Самир. — Важно сфокусироваться на одном проекте и работать над ним».

Туристический вид на жительство в Турции оформляется довольно просто, и есть те, кто за 8000 лир вызывается помочь: достаточно один раз приехать на рандеву — встречу с миграционным чиновником, — и можно получать ВНЖ на год или полгода. Каш не вошел в список турецких городов, в которых официально ограничивается процент иностранцев. С 1 июля 2022 года число таких махалле — районов — по стране увеличилось с 781 до 1169, и, например, в Анталье их десять, хотя месяц назад было всего три.

Главная проблема Каша — очень дорогая недвижимость, едва ли не самая дорогая на Анатолийском побережье. По уровню цен с Кашем может соперничать разве что соседний Калкан, облюбованный британцами.

— Да, в Каше дорогая недвижимость, — подтверждает Самир. — Но если мы не говорим про топовые виллы на полуострове, где ценник начинается от 2500 долларов в месяц, то легко снять апартаменты стоимостью от 15 до 25 тысяч лир в месяц. Это примерно 80 тысяч рублей — не такие уж большие деньги для Москвы, и жилье можно пошэрить, разделить с кем-то. Есть люди, которые уезжают из Каша, но не потому, что они не могут столько платить, а потому, что принципиально не хотят. Я согласен с ними, даже 15 тысяч лир за апартаменты отдавать не готов.

Что же до покупки недвижимости, то среди новых русских кашевцев есть несколько человек, приобретших квартиры. Ценник московский: 9-10 млн рублей, в пересчете, стоит 2-комнатная квартира в нагорной части города, откуда до моря можно только доехать, но не дойти. Жилье возле моря может стоить и 20, и 25 млн руб: за последний год недвижимость в цене выросла как минимум в два раза.

Из знакомых Самира сейчас многие уехали в Россию или на север Турции, чтобы переждать жару. «Я бы не стал называть Каш местом, где люди хотят остаться, — подчеркивает он. — То есть хотят, наверное, все, но не у всех есть возможность из-за высокой арендной платы. Каш станет цикличным: люди будут сюда приезжать осенью и уезжать в начале лета. И так теперь будет постоянно».

«Ядерная бомба не упала — и ладно»

По словам Самира, 95% из тех, кто живет в Каше, — против нынешней российской политики, но назвать их политбеженцами нельзя, они не страдали в России за свои убеждения. А вот Надежда, до последнего времени трудившаяся гидом в Дагестане, помогавшая шелтеру для женщин и параллельно работавшая волонтером в одной из правозащитных организаций, так не считает.

— Здесь много политэмигрантов: молодых, адаптивных, тех, которые не согласны с существующим режимом. Хотя много и тех, кому важно лишь, чтобы было хорошо, вкусно, дешево, и больше им ничего не надо для счастья. Раньше в Турцию, на южный берег приезжали обычные среднестатистические отдыхающие, намеревавшиеся позагорать пузом и обгореть ушами. Сейчас поехали другие русские, и об этом говорят сами турки. Этих других русских не пугает, что в Каше как таковой all inclusive не сильно развит. Каш — место для самостоятельной жизни.

Надя в Турции зарабатывает фотографией и параллельно преподает турецкий язык. К ее маме, живущей в России, периодически приходят полицейские и интересуются, не встречала ли она дочь в последнее время. Мама честно отвечает, что не встречала.

— В России постепенно идет привыкание к войне и всему происходящему: ядерная бомба не упала — и ладно, — говорит девушка.

Мы разговариваем с Надей за столиком кафе с (условно) русской кухней: драники и борщи готовит хозяин Исмаил, турецкий курд, с помощью персонала, набранного в том числе на просторах СНГ. Квас Исмаила научил готовить один российский кашевец, пельмени поставляет другой, черный хлеб на закваске — третий. Пока что это единственное кафе с блюдами русской (но не только) кухни в Каше, а значит, — потенциально свободная ниша для бизнеса.

«Хочется жить не в стране, а на планете»

«Раньше были диаспоры, а теперь — коммьюнити», — говорят новые кашевцы. Кто-то из них устраивает классические туры, держит совместно с турками сервис такси, разрабатывает доставку блюд.

А Максим Заикин на взятых в субаренду виллах создает коливинг, совместное проживание людей, разделяющих схожие привычки и ценности. Ментор нескольких проектов в Москве и Питере, создатель эко-системы «Со», он приехал на зимовку в Каш в ноябре 2020 года: летали бабочки, цвели цветы, можно было купаться. Сначала устроил вечеринку в Калкане, на которую доехало порядка 45 человек, больше всего — из Каша. Понял, что нужно перебираться в соседний городок.

— Все люди, с которыми я здесь общаюсь, говорят, что тут какое-то место силы, — говорит Максим. — Что Каш дает энергию, он помогает расти. В моем окружении все чувствуют это. Когда был наплыв россиян, я встречал людей, с которыми знаком по фейсбуку, но лично никогда не виделся. Сейчас есть и обратный процесс: люди пробыли в Турции официально разрешенные 90 дней, решили вернуться на родину или сменить локацию.

В пик расцвета у Максима и его партнера по бизнесу Никиты было шесть вилл на полуострове и апартаменты в центре городка. Не в сезон цены начинаются от 1000 долларов в месяц за комнату на двоих, в сезон — от 1700 долларов. Плюс коворкинг: каждый день в нем проводятся какие-то мероприятия, лекции, воркшопы, — по сути, он стал домом сообщества и культурным центром. «Из-за того, что Каш — место с невероятной концентрацией прекрасных людей, нам очень просто находить спикеров, они сами к нам приходят», — говорит Никита.

В ближайшее время команда думает делать кэмпы с экспертами на виллах и запустить детские образовательные программы: у самого Заикина двое детей, 8 и 10 лет, их перевели на онлайн-образование. Но Максим мечтает построить офлайн-программу.

С детьми приезжают очень многие, а ближайшая школа с обучением на русском языке находится в Анталье.

— Я не думаю возвращаться в Россию, — итожит Максим. — Хочется выстроить такую систему жизни, чтобы можно было перемещаться между хабами: Каш, Бали, Португалия, — мы идем туда, где рынок, туда, куда едут соотечественники. Хочется жить не в стране, а на планете.