Дорого, сложно, бессмысленно 

На только что закончившийся саммит БРИКС+ в Казани Кремль привез сразу несколько финансовых инициатив. Пожалуй, основная из них — транснациональная система расчетов BRICS Bridge, которую Минфин России и ЦБ представили еще летом этого года. Ее суть — дать возможность проводить платежи через национальные банки стран — участников системы при помощи цифровых валют (Central Bank Digital Currencies, CBDC) вместо используемого сейчас SWIFT. Сейчас, как писал The Economist, рассказывая о путинском плане, пути следования денег по миру похожи на авиапутешествие, во время которого нельзя миновать пересадки в аэропорту на территории США. А значит, американские власти и банки могут заморозить любую транзакцию.

Второй план — создать альтернативу платежным системам Visa и Mastercard, которая получила название BRICS Pay. Ее российские чиновники обещают запустить уже в этом году — правда, пока речь пойдет только о платежах на территории России. Третья инициатива — создание параллельной международной клиринговой системы BRICS Clear. Она нужна, чтобы покупать ценные бумаги и другие активы, опять-таки, без расчетов через доллар и минуя банки Запада, а также проводить платежи через взаимозачеты требований и обязательств.

Без обязательств…

Судя по формулировкам принятой в Казани декларации саммита, большинство участников BRICS+ относятся ко всем этим планам довольно прохладно. По крайней мере, никаких обещаний отказаться от существующей финансовой инфраструктуры в итоговом документе нет.

Вместо этого там есть общие фразы, которые обычно пишут в таких декларациях, когда нет конкретных планов. Там обещано «дальнейшее обсуждение» трансграничной платежной инициативы — вероятно, под ней имеются в виду BRICS Bridge и BRICS Pay, которые под этими названиями в итоговом документе не упомянуты вовсе. Есть лишь заверения в «приверженности укреплению финансового сотрудничества», а также призывы к «укреплению корреспондентских банковских сетей между странами БРИКС (то есть как раз без «пересадки» в США. — Прим. ред.) и обеспечению возможности расчетов в национальных валютах». Зато упоминается BRICS Clear — но лишь как повод «обсудить и изучить возможность создания».

Само по себе это уже хороший индикатор того, до какой степени усилия Москвы по дедолларизации мировой торговли отвечают интересам других стран Глобального Юга. Но есть и другой показатель: Россия предлагает построить новую инфраструктуру на фоне того, что в BRICS+ с огромным скрипом работает то, что уже создано. Речь о главном институте финансовой интеграции клуба — Новом банке развития (НБР). За шесть лет работы его инвестиции примерно на порядок уступают объему финансирования проектов Всемирного банка. К тому же вскоре после начала полномасштабного вторжения России в Украину НБР, чтобы не попадать под санкции, заморозил инвестиции в России. Это «может быть полезным сигналом о состоянии финансовой интеграции BRICS с точки зрения учета интересов России», пишет Александр Исаков, экономист Bloomberg Economics, автор телеграм-канала «Холодный расчет».

Без восторга восприняли план Путина потому, что эта система, прежде всего, необходима изгоям — России и Ирану. Этим странам, как сказал «Новой-Европа» приглашенный исследователь Центра анализа европейской политики (CEPA) Александр Коляндр, новая платформа нужна для расчетов за импорт и экспорт со странами с ограниченно конвертируемыми валютами, в первую очередь — с Индией и Китаем. 

— А навлекать на себя гнев более важного для них экономически, чем Россия, Запада они не спешат, — говорит Коляндр.

…и без доверия

При этом, говорят опрошенные нами финансисты, технически построить альтернативную платформу возможно. Но всё упирается во множество препятствий, которые делают сроки реализации туманными.

Одна из основных причин, по которой участники BRICS+ вряд ли договорятся о совместном походе против доллара, — у них слишком разные интересы и мало доверия друг к другу. Пока они больше напоминают героев басни «Лебедь, рак и щука», но, чтобы отвоевывать рынок у SWIFT, Visa и Mastercard, нужны не лозунги из декларации, а скрупулезно прописанные правила, которых будут придерживаться все страны.

«Для масштабирования системы потребуется большая координационная работа, связанная с синхронизацией законодательства не только на предмет возможности проведения расчетов друг с другом, но и в части регулирования тех же финансовых преступлений», — отмечает в своем телеграм-канале экономист Григорий Баженов. Такого же мнения придерживаются и аналитики банка ING, которые считают самой большой сложностью проекта то, что все его участники должны согласовать между собой правовую базу.

Без этого «альтернативный SWIFT» не продвинется ни на шаг. Участникам системы придется слишком многим поделиться для ее функционирования, и без единого регулирования их риски будут заоблачными. Именно коммерческие банки будут насыщать платформу ликвидностью, без которой она не заработает. А кроме того, как пишут аналитики ING, центробанкам предстоит согласиться разместить в системе какую-то часть своих резервов. «Или, по крайней мере, разрешать обращение токенов, полностью обеспеченных их резервами», — говорится в отчете банка.

Именно поэтому Баженов считает, что сейчас «главная проблема — это имеющееся недоверие между странами BRICS».

Долго и дорого…

Но даже если представить малопредставимое, что такие совершенно разные участники BRICS+ (нынешние и вступающие), как Китай и Индия, а также Иран и Саудовская Аравия, полностью согласовали все законы и обо всем договорились, возникает другая проблема.

«Альтернативный SWIFT» не заработает, если не сможет доказать участникам международной торговли то, что пользоваться им выгодно и удобно. Для этого новой платформе нужны специалисты по финтеху, которые знают, как создать такую систему, но совершенно непонятно, где их взять, рассуждает российский экономист, который попросил не называть его имени:

— Нужно либо переманивать сотрудников из уже работающих платежных систем, но у них, скорее всего, есть NDA (обязательства не раскрывать полученную на рабочем месте информацию под страхом судебного иска. — Прим. ред.), либо взращивать новых специалистов — а для этого нужно много времени.

Это увеличивает расходы на создание новых платформ BRICS+. А если не получится сделать «альтернативные транзакции» как минимум не дороже, чем через SWIFT, Visa и Mastercard, «то тогда вся эта история обречена на провал», сказал нам экономист из России. Технологические проблемы решаемы, но требуют много времени.

— И Россия, и Китай, которые активно занимаются цифровыми валютами центральных банков, еще, судя по всему, технически и регуляторно от создания такой системы далеки, а другие участники BRICS и того дальше, — сказал «Новой-Европа» Александр Коляндр.

О том, сколько времени может занимать создание таких проектов, свидетельствует история другой альтернативы — проекта для расчетов в цифровом юане m-Bridge, который в 2021 году запустили Китай, Таиланд, Гонконг и ОАЭ. Сейчас в нем участвуют более тридцати «наблюдателей» из мирового сообщества центральных банков. «Тот факт, что этому проекту потребовалось три года, чтобы достичь статуса минимально жизнеспособного продукта, также показывает, что нам придется подождать еще несколько лет, чтобы какое-либо влияние (на мировую финансовую систему. — Прим. ред.) стало ощутимым», — считают аналитики ING.

Риски санкций

Но даже если представить себе, что страны BRICS+ согласовали все законы и создали систему с конкурентными преимуществами перед нынешними платформами, для ее участников появятся мощные политические риски.

Дело в том, что сложно представить себе банки и компании из Китая, Индии, Бразилии, ОАЭ и других стран не под санкциями, которые так полюбят «SWIFT от Путина», что откажутся от ныне действующих систем. Скорее всего, они захотят пользоваться всеми платформами. Поэтому, объясняет частный инвестиционный консультант Андрей Кочетков, «основной риск новой платежной системы состоит в сопряжении со старой платежной системой». 

Чтобы не попасть под такие санкции, странам BRICS придется подумать о создании межгосударственных расчетных организаций, которые будут работать лишь в рамках одной внешней системы, а также на внутренних рынках своих стран.

— То есть эта система потребует создания новых специализированных банков, — говорит Кочетков.

А это значит, что транзакции в ней будут дороже, и это сделает систему неконкурентной, потому что «если у банка заведомо ограничен рынок, на котором он работает, если ему уже заранее определили круг клиентов и сервисов для работы, то это уже не банк и не рыночная экономика», утверждает экономист из России.

Скорее всего, все эти издержки будут переложены на российскую сторону как на наиболее заинтересованную. Получается, что платформы внутри BRICS+ не решат той задачи, которую ставит Москва, — сделать внешнюю торговлю с «дружественными странами» проще, прозрачнее и дешевле. Уже сейчас российские компании несут всё большие и большие расходы при импорте товаров из-за растущих комиссий и цепочек посредников, а альтернативные платежные пути сделают всё только хуже.

Еще одна причина, по которой новые системы станут дополнительным финансовым обременением для Москвы, — потоки денег между разными странами слишком разные и не сбалансированы. Как пишет Баженов, если одна страна у другой покупает много товаров и услуг, но мало этой же стране продает, то у того, кто больше покупает, будут накапливаться обязательства перед другой.

— Если объемы торговли не очень значительные, а валюты разные, кто-то будет вынужден подобную систему де-факто субсидировать — то бишь вкладывать в систему расчетов больше остальных. И субсидировать ее будет тот, кто больше всего в такой системе заинтересован (угадайте эту страну за 30 секунд в нынешних условиях), — заключает экономист.