Карнавал многополярности 

Показательное выступление

БРИКС+ — «авангард формирования нового миропорядка» и «эпицентр новой геополитики». Саммит — «самое масштабное внешнеполитическое мероприятие, которое когда-либо проводилось в России». Встреча — наверняка «поделит мир на до и после», а, возможно, и вовсе «положит конец финансовой гегемонии Запада». А Казань — ни больше ни меньше «временный центр мира».

Столь громкие заявления прозвучали накануне и в ходе очередного саммита БРИКС+, прошедшего 22–24 октября в Казани, от российских чиновников и государственных СМИ. В этом году Россия председательствовала в БРИКС+, и саммит стал первой встречей лидеров неформального объединения после прошлогоднего масштабного расширения.

Собравшаяся в 2006 году под именем БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай), в 2010 году организация приняла в свои ряды ЮАР. А 1 января 2024-го в клуб вступили сразу несколько стран — Египет, Эфиопия, Иран и ОАЭ. Более того, за прошедший год о своей заинтересованности в присоединении публично сообщили правительства еще как минимум четырнадцати стран: Турции, Азербайджана, Алжира, Бангладеша, Беларуси, Боливии, Венесуэлы, Гондураса, Зимбабве, Малайзии, Нигерии, Пакистана, Таиланда и Кубы.

Выступавший на саммите в Казани Владимир Путин использовал оба факта — и председательство, и расширение, — по максимуму. Трехдневный марафон многосторонних заседаний, двусторонних встреч, пресс-конференций и торжественных приемов, сопровождавшихся пельменями с осетриной и краснодарским вином, стал кульминацией дипломатических усилий Кремля за всё время после полномасштабного вторжения в Украину.

Россия приняла в Казани представителей 36 стран и шести международных организаций, включая генсека ООН Антониу Гутерриша, появление на саммите которого вызвало особое возмущение Киева. Визит и Гутерриша, и такого существенного числа мировых лидеров окончательно продемонстрировал провал попыток Запада поместить Кремль в изоляцию после 2022 года.

«Мы все являемся свидетелями динамичного развития БРИКС, укрепления его авторитета и влияния в мировых делах. Государства-участники нашего объединения обладают поистине огромным политическим, экономическим, научно-технологическим и человеческим потенциалом», — заявил Владимир Путин на открытии саммита. Участников клуба он назвал единомышленниками, выступающими «за равенство, добрососедство и взаимное уважение, за утверждение высоких идеалов дружбы и согласия, за всеобщее процветание и благополучие».

Действительно, 

С учетом немалой роли в мировой экономике, БРИКС+ способен оказывать большое влияние на глобальные рынки, особенно в сфере энергетики. На страны приходится 45,8% мировых запасов нефти, 56% запасов газа, а также 76% запаса марганца, графита и редкоземельных элементов.

Пытается претендовать БРИКС+ и на то, чтобы стать одним из столпов глобальной продовольственной безопасности: страны совокупно производят 42% общемирового объема пшеницы, 52% риса и 46% сои. В связи с этим Путин на саммите предложил даже создать зерновую биржу БРИКС+, что, по его словам, помогло бы «защитить национальные рынки от негативного внешнего вмешательства, спекуляций и попыток вызвать искусственный дефицит продуктов питания». Этим, как и многими другими своими высказываниями на форуме, Путин активно намекал на несправедливость и ущерб от санкций Запада, наложенных на Кремль за начало войны в Украине.

Российские официальные лица и государственные СМИ пытались представить саммит БРИКС+ мероприятием мирового масштаба, участники которого с большим оптимизмом смотрят в будущее и готовы в едином порыве бросить вызов гегемонии Запада. А перспективы самого клуба — такими, будто он уже давно составляет альтернативу G7 и при этом только набирает силу.

Такое представление о БРИКС+ соответствует мечте Кремля, но она далека от действительности. За почти три года, прошедших с начала войны в Украине, Киеву и западным союзникам и правда не удалось обратить против России большинство стран Глобального Юга, но не получилось объединить их вокруг себя и у Москвы. Вопреки заявлениям на саммите в Казани, шансы БРИКС+ стать единой структурой под лидерством России и Китая остаются малореалистичными.

Запрос на многополярность

Кремль начал эксплуатировать тему многополярности еще в середине 2000-х годов. В поворотной для себя речи на Мюнхенской конференции по безопасности в 2007 году Владимир Путин объявил: «Для современного мира однополярная модель не только неприемлема, но и вообще невозможна», а все беды — как раз из-за попыток навязать такую систему. Подобные тезисы звучали всё чаще в следующие 15 лет, на фоне ухудшения отношений с Западом, а после полномасштабного вторжения в Украину и вовсе стали основой пропагандистского нарратива Москвы.

Год председательства России в БРИКС+ проходил под лозунгом «Укрепление многосторонности для справедливого глобального развития и безопасности». И многие гости Казани в эти дни высказывались в том же духе. «Есть другая Америка. Есть Америка, в которой царит мир. Есть Америка, состоящая из мужчин и женщин, которые стремятся к свободе, к равенству. Есть неколониалистская Америка. Это наша Америка. И мы говорим остальному миру, что готовы построить новый мир», — произнес пламенную речь, едва прибыв в Казань, президент Венесуэлы Николас Мадуро.

«Мы стремимся к новому миропорядку, более безопасному и более справедливому. Период однополярности подходит к концу», — отмечал на саммите президент Ирана Масуд Пезешкиан, называя БРИКС возможностью для стран мира «не связывать свою судьбу исключительно с желаниями и стремлениями западных держав». Много внимания этой теме было уделено и в итоговой декларации саммита. «Мы отмечаем появление новых центров силы, принятия политических решений и экономического роста, что способно заложить основы для более справедливого, демократического и сбалансированного многополярного миропорядка», — говорилось в документе.

Современный миропорядок действительно не устраивает как страны, собравшиеся в Казани, так и другие государства так называемого Глобального Юга. У них накопилось к Западу множество претензий.

Речь и о вопросах истории: страны, бывшие колониями, в массовом порядке требуют от экс-метрополий формальных извинений и репараций. И о перекосах в системе управления торговлей и финансами: претензии обычно адресуются Всемирному банку и МВФ, которые когда-то были де-факто созданы США и Великобританией. Недовольство часто высказывается немощностью всего ООН и несоответствием актуальным мировым реалиям структуры его Совета Безопасности. Призывы расширить состав ООН за счет Индии, Бразилии и стран Африки звучат постоянно, но остаются без ответа.

Борьба за нарратив мира

Основываясь на этих претензиях, Кремль объединяет в одну категорию «мировое большинство» все страны, не готовые мириться с «диктатом Запада». Москва хотела бы видеть такие государства если не полностью в БРИКС+, то хотя бы в числе его партнеров.

Когда в Швейцарии прошел первый саммит мира с участием десятков делегаций, в Киеве обращали внимание на то, что это была «самая крупная и представительная встреча для Украины с начала большой войны», а также «первый активный коллективный отпор Путину». Но, например, Китай участия во встрече не принял, а некоторые страны — Армения, Бразилия, Индия, Индонезия, Мексика, ОАЭ, Саудовская Аравия и ЮАР и другие — присутствовали там, но итоговое коммюнике не подписали.

Перспективы второго саммита мира и вовсе туманны: не согласованы ни даты, ни место проведения встречи. В качестве одного из вариантов называлась Индия; правда, президент Украины Владимир Зеленский выдвинул условие: Дели должен подписать-таки итоговый документ первой встречи. Положительного ответа индийской стороны так и не последовало.

В то же время на встрече БРИКС+ в Казани китайский лидер Си Цзиньпин напомнил о недавно созданной Китаем группе «Друзья мира», которая, по сути, является альтернативой украинским саммитам мира и выступает за завершение войны больше с пророссийских позиций. Группа, как пояснил Си Цзиньпин собравшимся, нацелена на «скорейшую деэскалацию ситуации на основе принципов недопущения «прорыва» конфликта, его распространения на третьи стороны, избежания эскалации боевых действий и отказа от подливания масла в огонь». В состав «друзей мира», помимо КНР, входят Венгрия, Мексика, Бразилия, Египет, Саудовская Аравия, Турция, Кения, Замбия, Казахстан.

Однако это не значит, что все страны БРИКС+ и уж тем более Глобального Юга готовы согласиться с российским ультиматумом по завершению войны. Так, Индия занимает осторожную, срединную позицию: признает за Россией грубые нарушения международного права, но при этом не готова во всём поддерживать Киев, а также санкции Запада и его попытки сделать РФ страну-изгоем. Теми же поисками золотой середины заняты и Бразилия с ЮАР.

Неоднозначную позицию по отношению к войне в Украине и ко всему БРИКС+ занимает и Саудовская Аравия, которая была объявлена новым членом объединения в 2023 году вместе с другими государствами. Однако позднее саудовцы дали понять, что в БРИКС+ формально еще не вошли. К началу саммита в Казани ясности насчет ее статуса так и не появилось — даже для Дмитрия Пескова. В итоге Саудовская Аравия в Казани была представлена, но лишь на уровне главы МИД Фейсала бен Фархана Аль Сауда, который прибыл в столицу Татарстана вечером второго дня уже после ключевых заседаний. Наследный принц Мухаммед бен Салман, де-факто руководящий страной, казанские встречи проигнорировал, зато за неделю до этого слетал в Брюссель на первый саммит ЕС и Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива.

В последнее время добиваться более нейтральной позиции государств по разным аспектам войны в Украине у Кремля получается и на уровне голосований в Генассамблее ООН. В марте 2022 года осуждающую Россию резолюцию поддержала 141 страна, 35 воздержались, пять выступили против (Беларусь, КНДР, Сирия, Россия, Эритрея). В октябре того же года за схожий документ проголосовала 141 страна, 35 воздержались и пять (Беларусь, КНДР, Сирия, Россия, Никарагуа) выступили против.

В феврале 2023-го расклады оказались такими: 141 «за», 32 страны воздержались, семь (Беларусь, КНДР, Эритрея, Мали, Никарагуа, Россия и Сирия) «против». Еще год спустя, в феврале 2024-го, аналогичный документ не выносили на рассмотрение. Но, например, в июле этого года Генассамблея приняла резолюцию «Техническая и физическая безопасность ядерных объектов Украины, включая Запорожскую атомную электростанцию», где содержался призыв к РФ немедленно «вывести войска с территории Украины в ее международно признанных границах». Документ поддержали уже всего 99 стран, 60 воздержались, а девять (Беларусь, Бурунди, КНДР, Куба, Мали, Никарагуа, Россия, Сирия и Эритрея) выступили против.

Расколы и разница ожиданий

Попыткам Кремля объединить всех участников под идеей многополярности и предложением альтернативных западным проектов, однако, мешает не только война в Украине. Далеко не все члены БРИКС+ преследуют одни и те же цели в организации.

Например, 

Так, в отличие от Москвы и Пекина, Дели, Бразилиа и Претория готовы бороться лишь за реформирование и демократизацию нынешней системы глобального управления в соответствии с реалиями XXI века, а не за то, чтобы отправить ее на свалку истории. Бразильские эксперты утверждают, что «антизападный крестовый поход — совсем не в интересах» республики. Это же касается и Индии. Поэтому эти две страны-основательницы БРИКС серьезно сопротивлялись прошлогодней инициативе расширения клуба.

Но в итоге в новый состав БРИКС+ попала такая страна, как Иран, с которым мало кто может поспорить в степени антиамериканизма. Масуд Пезешкиан это доказал и в Казани, клеймя Вашингтон за «развязывание войн и конфликтов», «ошибочную финансовую политику» и «неэффективность Соединенных Штатов в борьбе с организованной коррупцией в финансовом секторе».

По данным бразильских СМИ, теперь руководство страны будет пытаться не допустить присоединения к клубу Венесуэлы и Никарагуа — хотя Россия, Китай и Иран были бы совсем не против расширить за счет них свой антиамериканский лагерь. На этом фоне глава бразильского МИДа Мауру Виейра рассуждал о том, что в дальнейшем к вопросу расширения надо подходить с осторожностью: вначале разработать четкие критерии и брать с кандидатов «обязательства, которые уже являются частью идентичности группы». В итоге участники саммита договорились насчет неких «критериев государства-партнера» — фильтра, через который и будет происходить дальнейшее расширение. Но подробности того, что это за критерии, не раскрывались.

Однако разногласиями между менее и более радикальными членами БРИКС+ дело не ограничивается. 

Самый яркий пример — Китай и Индия, которые имеют давний неурегулированный территориальный спор в районе Ладакх, периодически приводящий к вооруженным столкновениям. Накануне встречи в Казани стороны подписали направленное на деэскалацию соглашение — и это достижение уже в ходе саммита высоко оценили лидеры двух стран Нарендра Моди и Си Цзиньпин (саммит БРИКС+ дал им возможность провести первую за пять лет двустороннюю встречу). Но никто не даст гарантий того, что конфликт не обострится вновь — тем более что одним Ладакхом противоречия не ограничиваются.

Эфиопия и Египет ожесточенно спорят из-за последствий строительства в первой мегадамбы. А между Ираном и еще не определившейся со своим членством Саудовской Аравией холодная война идет уже десятилетия. Оставить все эти вопросы за скобками работы в рамках БРИКС+ — невозможно.

Мир без SWIFT и доллара

Наконец, на пути успешной реализации альтернативных западным проектам, которые Россия активно продвигает среди участников БРИКС+, лежат их более практические, экономические интересы и интегрированность в мировую торговлю в том числе с США и Евросоюзом.

В частности, из-за наложенных на Россию западных санкций испытывает сложности ключевой финансовый институт БРИКС+ — Новый банк развития (НБР). На встрече с президентом НБР Дилмой Русеф 22 октября Путин сообщил, что с момента начала работы в 2018 году банк профинансировал 100 проектов на общую сумму 33 млрд долларов. Однако по сравнению с тем, что в одном только 2023 году Всемирный банк профинансировал 322 операции на сумму 72,8 млрд долларов, этот результат выглядит достаточно скромно. К тому же вскоре после начала полномасштабного вторжения России в Украину НБР, чтобы не подпадать под санкции, заморозил финансирование проектов в России.

Предполагалось, что НБР станет главным элементом новой глобальной финансовой системы, которая уже не будет полностью подчинена Всемирному банку и МВФ (те, как считают в Москве, контролируются США и их союзниками). Решение о создании банка было принято в 2014 году. Тогда же был создан еще один элемент новой системы: пул условных валютных резервов стран БРИКС — страховочный механизм для решения краткосрочных проблем платежного баланса, аналог Европейского стабилизационного механизма.

В дальнейших планах, как стало понятно из выступлений на саммите в Казани и итоговой декларации, — «совершенствование механизма пула БРИКС+», разработка новой инвестплатформы для «обеспечения финансовыми ресурсами стран Глобального Юга и Востока», укрепление корреспондентских банковских сетей между странами клуба, создание независимой трансграничной расчетно-депозитарной инфраструктуры BRICS Clear и трансграничной платежной системы, которая могла бы конкурировать со SWIFT.

Но даже российские дипломаты накануне саммита предостерегали от завышенных ожиданий в сфере финансовой интеграции. «Готовы ли страны БРИКС: Китай, ОАЭ, Бразилия, Индия и остальные, — сказать, что теперь у нас единый эмиссионный центр, наднациональный банк, который будет определять базовую ставку, и мы под это будем подстраиваться? Вряд ли. Но можно, например, создавать клиринговые центры, возможности взаимозачета», — пояснял замглавы МИД РФ Сергей Рябков.

Произошедшее в прошлом году присоединение к клубу еще одного обложенного санкциями государства — Ирана — сделало вопрос еще актуальнее. На встрече в Казани президент Ирана Масуд Пезешкиан призвал наращивать усилия, направленные на то, чтобы уменьшить доминирование доллара в мировой экономике.

Между тем реалии далеки от желаемых Кремлем, и преждевременность рассуждений о глобальной резервной валюте, которая была бы альтернативой доллару, вынужден был признать и Путин. В 2022 году доллар был задействован в 97%, 95%, 94% и 88% валютных операций с индийской рупией, бразильским реалом, китайским юанем и южноафриканским рэндом соответственно. Это легко объяснимо: валютные пары без доллара намного менее ликвидны, и, следовательно, их использование подразумевает значительные издержки.

Во втором квартале 2024 года доля долларов и евро при расчете за российский экспорт впервые опустилась ниже 20% — до 17,6%. Но это исключение из правила. 86% индийского экспорта номинировано в долларах, хотя только 15% индийского экспорта направляется в США (данные из исследования 2022 года). А в Китае в 2023 году в долларах было проведено 47% трансграничных платежей (хотя только 17% экспорта Китая было направлено в США). Ни у ЮАР, ни у Бразилии, ни у новобранцев БРИКС также не наблюдается перспективы скорого избавления от зависимости от американской валюты.

Место для сомнений

Так что, хотя саммит БРИКС+ действительно посетило внушительное число делегаций, за красивым фасадом мероприятия скрывается множество нерешенных проблем организации, только усугубившихся с прошлогодним принятием новых членов. Не говоря уже о перспективах дальнейшего расширения и амбициях Москвы по завоеванию «умов и сердец» представителей Глобального Юга, которые поддержали бы Кремль в его позиции по войне в Украине.

Показательно в этой связи, что 

«Мы напоминаем о национальных позициях в отношении ситуации на Украине и вокруг нее, обозначенных на соответствующих форумах, включая Совбез и Генассамблею ООН. Мы подчеркиваем, что все государства должны действовать в соответствии с целями и принципами Устава ООН во всей их полноте и взаимосвязанности. Мы с удовлетворением отмечаем соответствующие предложения о посредничестве и добрых услугах, призванные обеспечить мирное урегулирование конфликта посредством диалога и дипломатии».

Примерно столько же места в декларации выделено, например, осуждению «жестокого бандитского нападения в Пон-Сонде, Гаити», «инициативе Республики Индии по созданию Международного альянса больших кошек» и другим подобным темам.

Весьма сдержанной позицией БРИКС+ по войне в Украине результат саммита в Казани для Кремля не ограничивается. Многие страны по-прежнему сомневаются на тему вступления в БРИКС+. Это и Саудовская Аравия — давний союзник США, наверняка обсуждавший с Вашингтоном этот вопрос. И Индонезия, которая долго раздумывала насчет подачи заявки на вступление и до сих пор этого шага так и не сделала. И страна-член НАТО Турция, на которую США тоже может легко найти рычаги давления. И даже Казахстан.

Накануне саммита пресс-секретарь казахстанского президента Берик Уали признал, что Астане поступали «предложения о вступлении в БРИКС», но «в обозримом будущем» страна воздержится от подачи заявки, так как отдает приоритет ООН — «универсальной и безальтернативной организации, в которой можно и нужно обсуждать все актуальные международные проблемы, включая связанные со строительством справедливого миропорядка». Дмитрию Пескову пришлось прокомментировать это заявление, сказав, что «БРИКС не пытается заместить ООН». Но вряд ли он кого-то этими словами убедил.