Мир и его границы

Элемент дипломатии

Всё это время некоторые украинские эксперты выражали недоумение, почему видение дальнейших перспектив войны не обнародовано сначала в Украине и почему украинцы узнают о нем из отрывочных сообщений западных политиков и СМИ, да и в целом, к чему такой ореол секретности. Впрочем, это недоумение так и не стало мейнстримом, потому что, во-первых, позиция президента по данному вопросу артикулировалась и явственно прослеживалась уже давно и была достаточно-таки неизменной — вступление в НАТО (или хотя бы четко озвученное приглашение), увеличение поставок оружия, принуждение РФ к миру. Поэтому вряд ли кто-то ждал от «Плана» каких-то неожиданностей.

Во-вторых, очевидно, что реализация этих целей невозможна без усиления западной поддержки, поэтому логично, что партнеры первыми узнают о его содержании. То, что любой подобный проект на практике прежде всего зависит от сил, возможностей и желания второй стороны войны, то есть РФ, выносим за скобки. И именно из того, что вынесено за скобки, а на самом деле пока является главным условием для любых вариантов прекращения войны, вытекает третья причина не такого уж сильного ажиотажа вокруг документа в Украине накануне его обнародования.

Понятно, что «План мира», «Формула мира» или «Саммит мира» Зеленского — это элементы дипломатии, важной, необходимой, весьма обоснованной, но вряд ли имеющей влияние на сам ход войны и политические решения, ее сопровождающие. 

Тем более, в условиях, когда в этом процессе задействованы столь влиятельные игроки, как Китай со своим китайско-бразильским планом мира, который совсем не подходит Украине. А вот чего бы хотела Украина, это как раз и выражено в «Плане», и сомнения в его практической реализации не являются основанием для того, чтобы оставить его без рассмотрения. Потому что, несмотря на общую предсказуемость своего содержания, кое-какие сюрпризы в нем всё же были.

1. Гарантии безопасности, членство в НАТО

Итак, главный — первый — пункт: приглашение Украины в НАТО. С украинской точки зрения (впрочем, не только с украинской, а и с любой здравой), Украине в перспективе в первую очередь необходимы серьезные гарантии безопасности. Не пресловутый Будапештский меморандум, и даже не серия соглашений о безопасности, подписанных в этом году с отдельными странами, а реальные гарантии, которые предполагают вмешательство Альянса в случае новой агрессии, согласно 5-й статье. Пока такие гарантии может дать только членство в НАТО. Теоретически. Честно говоря, сложно представить, что должно произойти в мире и в умах западных лидеров, чтобы они предоставили Украине такие гарантии на будущее уже сейчас. Стране, которая находится в состоянии войны. Само приглашение, в свою очередь, в принципе, ничего не гарантирует. Да и то, чтобы добиться одного только приглашения, нужен консенсус всех членов Альянса, которого пока не предвидится.

Но самое главное: к этому не готовы и сами США. По крайней мере, нынешняя администрация Белого дома. Очевидно, там уже давно не видели, какой другой вариант действий был бы более оптимален, кроме того, который, если верить недавно опубликованной книге американского журналиста-расследователя Боба Вудворда, обозначил Байден в разговоре с советником по безопасности Джеком Салливаном еще осенью 2022 года: «Если мы не выгоним Россию из Украины полностью, то в какой-то степени позволим Путину достичь желаемого. А если удастся изгнать — рискуем ядерной войной. Путин не позволит выбросить себя отсюда без применения ядерного оружия. Так что мы увязли. Слишком большие успехи — ядерка, маленькие — непонятные долгосрочные последствия». Поэтому самым желанным результатом войны для США стало или убедить Путина согласиться заморозить конфликт, или дождаться, чтобы что-то сломалось в самой России.

Украина в этом вопросе находится в меньшинстве, и последовательно ее поддерживают лишь страны Балтии, Северная Европа и Польша. Как бы отвечая на продолжающуюся уже третий год «боязнь» эскалации, президент Латвии Эдгар Ринкевич, выступая в четверг на открытии Рижской конференции по международной политике и безопасности, сказал: «Путин, конечно, когда-нибудь умрет. Но Украине нужна помощь сегодня, а не через 6 или 7 месяцев».

Такой ответ, похоже, устроил всех — и противников, и сторонников евроатлантической интеграции Украины. Противники убедились, что у этого пути нет никакого настоящего, сторонники увидели в очередной раз какие-то перспективы его будущего. Действительно, очень странно было бы полагать, что в самый канун американских выборов, где карта Украины является весьма важной в колоде игроков, кто-то вдруг решится дерзко перемешать карты на столе, выступив с каким-то неожиданным заявлением. А уж тем более осторожная, если не сказать больше, администрация Байдена старается сейчас избегать любого малейшего повода, который может быть использован против демократической кандидатки. Поэтому насколько ожидаемым был первый пункт плана, настолько же ожидаемым оказался ответ той стороны, от которой реализация этого пункта зависит в первую очередь.

Тем не менее украинский политолог Владимир Фесенко уверен в необходимости для Украины постоянно и жестко фиксировать свое намерение вступить в Альянс, даже понимая, что речь не идет о членстве в НАТО уже сейчас: «Суть этой идеи, чтобы страны НАТО уже в ближайшее время прислали мощный сигнал Путину, что Украина вступит в НАТО и что тема членства Украины в НАТО не будет предметом торгов с Путиным, а, скорее, наоборот должна стать инструментом политического давления на него».

2. Поставки вооружения

Второй пункт плана касается оборонных возможностей Украины. Здесь мы видим, с одной стороны, упор на поставки вооружений дальнего действия и долгожданное разрешение использовать его для поражений целей на территории РФ. Основное военно-стратегическое значение этого пункта — снижение российского потенциала для дальнейшей агрессии против Украины путем уничтожения стратегических военных и экономических объектов (в частности, нефтеперерабатывающих заводов). Возможно, так и следовало бы обозначить необходимость получить подобное разрешение. То есть четко озвучить, что это необходимо прежде всего для обороны страны и сохранения жизней украинцев. Однако Зеленский сделал упор на такой месседж: «Чтобы россияне чувствовали, что такое война, и, несмотря на российскую пропаганду, начали разворачивать ненависть в сторону Кремля. Мы не наивные. Украина не верит и не поверит, что большинство россиян осознает глубину морального падения России. Но они должны почувствовать падение российской армии. И это будет проигрышем их идеологии войны».

Как кажется, здесь не совсем правильно расставлены пропагандистские акценты. 

а перспектива нанесения страданий «простым россиянам», которую можно разглядеть в такой формулировке Зеленского, может снизить информационный эффект «Плана» и сделать незаметным справедливое и выстраданное желание Украины усилить свою оборону. К тому же, в данной формулировке и сам украинский президент выглядит весьма наивным несмотря на то, что заявляет обратное. Почувствовав, что такое война, россияне «развернут свою ненависть в сторону Кремля», полагает он. «Большинство россиян не осознает морального падения России», считает Зеленский и забывает, что это же большинство не осознает и своего собственного морального падения и, скорее всего, «направит ненависть» не в сторону Кремля, а увеличит градус ненависти по отношению к Украине. А кремлевская пропаганда этому поможет.

Что касается надежды на увеличение поставок вооружения, также присутствующей в этом пункте, то здесь украинская сторона очень рассчитывала на октябрьский Рамштайн. Основной целью подобного формата традиционно являются обсуждение, синхронизация и ускорение предоставления военной помощи, оружия и снаряжения Украине. Предполагалось, что Украина получит ракеты класса «воздух — земля» AGM-158 JASSM, именно для F-16, американские управляемые ракеты класса «воздух — воздух AIM-120 AMRAAM», которые могут сбивать российские Су-34 — носители управляемых авиабомб — на расстоянии до 180 км. Возможным также было приобретение штурмовых самолетов A-10 Thunderbolt, которые поражают фактически любую единицу военной техники: танки, БМП, артустановки. Среди других ожиданий были ликвидация «хвостов» по поставкам, возможная договоренность об увеличении производства артиллерийских снарядов для Украины и усиление ее ПВО перед зимним периодом, когда ожидается интенсификация атак на украинскую инфраструктуру.

Однако, от предыдущих Рамштайнов октябрьский должен был отличаться своим политическим весом, ведь предполагалась встреча первых лиц государств — основных партнеров Украины, в том числе и президента США Джозефа Байдена. Сложно сказать, чего судьбоносного можно было ожидать от самого факта этой встречи, беря во внимание преддверие американских выборов. Однако некоторые украинские эксперты почему-то надеялись на то, что на Рамштайне будет озвучена более конкретная евроатлантическая перспектива Украины.

Как бы то ни было, Рамштайн не состоялся из-за изменившихся планов президента США Джо Байдена. А без участия США смысл форума потерялся бы. Байден вынужден был оставаться в Вашингтоне из-за урагана, обрушившегося на Соединенные Штаты. Разумеется, что в таких условиях его отбытие за рубеж могло бы принести непоправимые электоральные потери демократам.

3. «Неядерный пакет»

Среди неожиданностей плана — несколько таинственный третий пункт, про готовность разместить «комплексный неядерный стратегический пакет сдерживания, который будет достаточным для защиты Украины от любой военной угрозы со стороны России». Что это за пакет сдерживания — военные базы, или комплексы противовоздушной обороны, или отдельные контингенты живой силы, — неизвестно. И насколько реальным является его размещение уже сейчас, во время войны, а не по ее окончанию, тоже непонятно.

4. Ресурсы в обмен на инвестиции

Четвертый пункт касается экономики. Возможно, это своего рода приглашение для прагматиков, готовых придерживаться принципа business as usual. Украина предлагает Соединенным Штатам Америки вместе с определенными партнерами, например, с Евросоюзом, частью которого она будет, заключить специальное соглашение о совместной защите имеющихся в стране критических ресурсов, совместном инвестировании и использовании соответствующего экономического потенциала.

Политолог Владимир Фесенко видит в этом материальную и экономическую базу для европейской и евроатлантической интеграции Украины, а также инструмент материально-ресурсного поощрения ее партнеров для поддержки ее интеграции в западный мир и для более надежного обеспечения ее безопасности. Его коллега по цеху Евгений Магда настроен скептически, акцентируя внимание на то, что по Конституции недра Украины — собственность украинского народа, а возможности масштабного инвестирования уже 30 лет подряд наталкиваются на коррупционность украинской судебной системы. Журналист агентства УНИАН Андрей Попов пишет, что эта идея — ресурсы в обмен на инвестиции и безопасность — попахивает «неоколониализмом», а ее авторство не следует приписывать Киеву. Именно с таким предложением приезжал в Украину конгрессмен-республиканец Линдси Грэм. Он намекал, что подобное понравилось бы Трампу. Это не очень приятная тема, но сложные времена требуют сложных решений. И именно под трампистов этот пункт.

5. Защитники Европы

Пятый пункт однозначно идентифицирован как послевоенная задача и амбициозно предлагает европейцам помощь в обеспечении их безопасности. Более того, президент Зеленский уверен, что украинские военные контингенты могут заместить там американцев: «Это достойная миссия для наших героев. Предусматриваем в случае согласия партнеров замещение отдельных военных контингентов вооруженных сил США, дислоцированных в Европе, украинскими подразделениями. После войны. Украинцы доказали, что могут быть той силой, которую российское зло не одолеет».

В этом пункте и красивая патетика, и снова определенное подыгрывание трамповской идее сократить расходы США на обеспечение европейской безопасности. Впрочем, 

Поскольку это было сказано в контексте традиционных сетований на то, что США тратит много денег на поддержку Украины, а Зеленский снова назван «лучшим продавцом на планете», то можно уверенно утверждать, что данные заявления — часть уже приевшейся предвыборной риторики республиканского кандидата.

Тем не менее это вызывает оправданное беспокойство в Украине. Политический обозреватель Олег Шарп пишет: «Не знаю, чем закончатся выборы в США, но подозреваю, что в случае победы Трампа последний предпочтет тандем с Путиным, а не Зеленским. Если, конечно, Донни не развернет свои риторику и действия на 180 градусов». Еще более категоричен известный украинский политический журналист Виталий Портников, который призывает украинцев не питать иллюзий: «Дональд Трамп не настроен к Украине позитивно и имеет абсолютно негативное отношение к ее руководству и личную антипатию к действующему президенту Украины».

«План» содержит три секретных приложения. В них, по словам советника руководителя Офиса президента Михаила Подоляка, речь идет о математической составляющей — какое количество оружия и в каком виде должно быть предоставлено Украине.

Медийная ядерная «бомба»

Представляя свой план в четверг на саммите лидеров стран ЕС, Зеленский был по своему обыкновению весьма эмоционален. И одна его реплика, сказанная на пресс-конференции в Брюсселе, была настолько примечательна, что стала тем крючком, за который и ухватились медиа. Поэтому-то обсуждение плана пошло именно в ключе оценок этих самых слов. Вряд ли именно этого хотел сам Зеленский, когда озвучил отрывок из своей сентябрьской беседы с Трампом, в которой украинский президент говорил, что «ради собственной безопасности Украина или должна стать членом НАТО, или должна иметь ядерное оружие». «Кто из этих больших стран (подписантов Будапешта), всех ядерных держав, пострадал? Все? Нет, одна — Украина. Кто отдал ядерное оружие? Все? Одна — Украина. Кто сегодня воюет? Украина. В разговоре с Дональдом Трампом я ему сказал: “У нас получается так, какой же выход? Либо у Украины будет ядерное оружие — и тогда это для нас защита. Или мы должны иметь какой-то альянс. Кроме НАТО, на сегодня мы не знаем действенных альянсов”».

Безусловно, сравнивая два возможных варианта обеспечения безопасности Украины — НАТО или ядерное оружие, — президент хотел показать, что Киев однозначно выбирает членство в НАТО. Между тем, это откровенное высказывание про ядерное оружие сразу же подхватило немецкое издание Bild, развив тему и сославшись на неназванного «украинского высокопоставленного чиновника»: «У нас есть материалы, у нас есть знания. Если будет приказ, нам понадобится всего несколько недель, чтобы получить первую бомбу». 

Офис президента Украины поспешил выступить с опровержением, при этом советник президента по вопросам коммуникаций Дмитрий Литвин обратил внимание на персону автора скандальной статьи, журналиста Юлиана Репке: «Уже давно можно спутать, где слова Юлиана Репке, а где заявления российских пропагандистов». Ведь и те, и те, по его словам, «вбрасывают в информационное пространство одинаковые глупости».

Сложно сказать, было ли столь необходимо Зеленскому упоминать про ядерное оружие и допустим ли такой намек на некий шантаж? Украинский политолог Николай Назаров, хоть и называет это «игрой на грани фола» и «определенным давлением», но считает такую позицию оправданной. «Эта параллель с Будапештским меморандумом довольно логична и разумна. В том смысле, что у нас были уже документы подписаны, мы добровольно отказались от ядерного оружия, однако подписанты не выполняют свои обязательства. Поэтому в таких условиях Украина, чтобы выжить, будет вынуждена или восстановить ядерный статус, или стать членом НАТО. И Украина, как цивилизованная страна, не хочет идти по пути Северной Кореи или Ирана и формировать свой ядерный потенциал, а хочет присоединиться к цивилизованным демократическим странам», — говорит Назаров.

Впрочем, тем, кто знаком с ситуацией более предметно, давно известно, что технологических возможностей быстро создать ядерное оружие у Украины попросту нет, поскольку еще в 2010 году тогдашний президент Украины Виктор Янукович отказался от использования высокообогащенного урана и передал все имеющиеся его запасы в Россию.

Однако всё же украинскому руководству следует просчитывать медийный эффект любого упоминания о ядерке.

Реакция на «План победы»

Если говорить в целом о реакции западных медиа на «План» Зеленского, то, как показывает дайджест украинского издания «Европейская правда», она довольно-таки сдержанная.

Показательна в этом плане позиция Германии. Немецкий канцлер Шольц отклонил два ключевых пункта «Плана», а именно приглашение в НАТО и поставки оружия дальнего действия. В немецком случае это пресловутые ракеты «Таурус», обсуждение передачи которых Украине идет еще с апреля прошлого года. Позиция Шольца была ожидаемой, плюс ко всему она усиливается вступлением в предвыборную борьбу и нежеланием пугать электорат «эскалацией». На встрече с американским президентом в пятницу во время последнего визита Байдена в Германию Шольц остался верен себе, в очередной раз повторив основную линию своей политики в отношении Украины — продолжать поддержку «столько, сколько это будет нужно» и в то же время не допустить втягивания НАТО в войну.

Электоральный мотив, очевидно, является одной из причин внезапного желания Шольца «поговорить с Путиным», озвученного несколько дней назад. Ведь согласно недавнему опросу, почти 60% немцев хотят, чтобы канцлер Германии Олаф Шольц снова начал звонить российскому диктатору Владимиру Путину. Также 45% граждан Германии поддерживают отказ Украины от территорий.

И вот как раз примечательно, что территориальный аспект никак не фигурирует в «Плане победы» Зеленского.

Что по границам 1991 года?

В начале октября издание Financial Times опубликовало статью, где утверждается, что Украина и ее западные союзники обсуждают возможный компромисс, по которому Киев может получить членство в НАТО в обмен на дипломатическое решение вопроса оккупированных Россией территорий в будущем. По мнению газеты, это значит, что Россия сохранит де-факто, но не де-юре, контроль над всей или частью украинской территории, которую она сейчас оккупирует. Предполагается молчаливое согласие на то, что эти земли должны быть возвращены дипломатическим путем в будущем. При этом вступление в НАТО даже в условиях отсутствия мирного договора с Россией можно адаптировать под особый индивидуальный украинский случай, по примеру Японии, имеющей неурегулированный спор с РФ по вопросам Курильских островов и в то же время защищенной гарантиями безопасности со стороны США либо Западной Германии периода «холодной войны».

Немногим позднее немецкий «Шпигель», ссылаясь на слова неназванного «авторитетного украинского чиновника», сообщил, что в Украине могут обсуждать сценарий переговоров, который будет выгодным и России. Он включает территориальные уступки со стороны Украины.

Синхронность таких сообщений во время обсуждения «Плана победы» Зеленского не может быть случайной. С одной стороны, это и так называемые «пробные шары» для проверки реакции украинской и западной аудитории. С другой — и элемент давления на Киев.

Тем не менее официально украинское руководство продолжает резко отвергать подобные компромиссы. На брифинге после встречи с французским визави Макроном Зеленский заявил, что Украина не рассматривает прекращение огня в обмен на западные гарантии. А в эту пятницу, после презентации «Плана победы» в Брюсселе, украинский президент в интервью все той же Financial Times впервые признал, что некоторые европейские чиновники продвигают эту идею, но без консультаций с Украиной, боясь предлагать это Киеву открыто.

Согласно майскому исследованию Киевского международного института социологии, 32% украинцев готовы на территориальные уступки для достижения мира с Россией, 55% выступают против этого. Число сторонников территориального компромисса выросло за период войны. В период с мая 2022-го до мая 2023 года около 8–10% украинцев были готовы на территориальные уступки, а абсолютное большинство — 82–87% — стабильно выступали против этого. Но после мая 2023 года наблюдается постепенный рост доли тех, кто готов к территориальным уступкам. Например, в конце года таких было 19%, в феврале — 26%, а в мае — 32%. Тем не менее большинство украинцев солидарны в этом вопросе с властью. Однако, возможно, невключение его в «План победы» косвенно свидетельствует о перспективах вынужденного смягчения позиции Киева.

С другой стороны, это может быть интерпретировано как то, что Украина априори исключает эту тему из тех, которые можно обсуждать. Но даже без вопроса границ «План победы» выглядит скорее декларацией намерений Украины с некоей игрой на повышение ставок, чем реальной «дорожной картой». А эмоциональность и возможные коммуникационные резкости в его презентации украинским президентом вполне объяснимы с точки зрения его положения как лидера страны, третий год ведущей отчаянную и неравную борьбу за выживание.