От «супертюрьмы» не зарекайся 

Что украсть в «государстве за решеткой»?

Федеральная служба исполнения наказаний — целая экосистема, внутри которой существует своя служба здравоохранения, транспортная система, а еще — связь и торговые сети типа ФСИН-ШОП или Зона-маг. ФСИН зарабатывает с помощью рабского труда заключенных сотни миллиардов рублей, а население этого «государства за решеткой» одно время могло тягаться по своим размерам с небольшими европейским странами, например, Люксембругом. Как показывает практика, больше всего денег ФСИН тратит на обеспечение своих сотрудников. И, вероятно, будет только увеличивать эти расходы, считает правозащитница Анна Каретникова, поскольку в пенитенциарной системе дефицит кадров: в колониях-поселениях не хватает до 30% сотрудников. Поэтому оставшимся необходимо регулярно повышать зарплату, говорит эксперт.

— Да, заключенных стало действительно меньше по сравнению с девяностыми и нулевыми, когда в некоторых камерах заключенным было даже негде сесть, — говорит Каретникова, но за десять лет никаких качественных улучшений не произошло и, вероятно, не предвидится: 

Скорее наоборот, арестантам будут создавать, мягко говоря, не очень хорошие условия, чтобы они пожелали отправиться на фронт.

По мнению правозащитницы, ранее трудившейся во ФСИН, полученные деньги могут просто разворовать. А украсть в системе ФСИН можно много, начиная от мелких краж и взяток и заканчивая тендерами и многомиллионными закупками. Но особенно хорошо можно «заработать» на строительстве.

— Самое золотое дно — это, конечно, строительство, потому что на строительстве можно украсть много-много денег. Только в Москве на моей памяти строительство шло в следственных изоляторах № 7 и № 4, но ничего не достроили, всё бросили, а кто виноват, так и не смогли разобраться, — объясняет Каретникова.

Многочисленные хищения заканчиваются многочисленными уголовными делами против сотрудников ФСИН. Кроме того, такие дела могут заводить спустя много лет. Проворовавшиеся «находятся на крючке», а потому вынуждены послушно исполнять все указания начальства.

— Едва ли не каждый месяц сажают нового чиновника. Недавно посадили бывшего начальника Рязанской академии ФСИН за хищение, которое он совершил девять лет назад. В августе за взятку арестовали начальника управления цифровой трансформации ФСИН Алексея Тимченко. Чистки там идут перманентно, люди живут под угрозой, но, несмотря на это, пытаются что-то спереть, — объясняет правозащитница.

Колония «три в одном»

Как считает Каретникова, рост бюджета ФСИН может быть обоснован «необходимостью» строить «суперколонии». Официально это называется «Учреждения объединенного типа» (УОТ), которые будут включать в себя СИЗО, колонии разной степени строгости и массу других сопутствующих учреждений. Всего их планируют построить в 29 регионах, включая оккупированные Запорожскую, Херсонскую, Луганскую и Донецкую области. Первые собираются возвести близ Калуги и Улан-Удэ, однако против этого выступают местные жители. В апреле этого года калужане организовали пикет и сбор подписей против строительства, а жители Улан-Удэ, где ради строительства «суперколонии» собираются вырубить 160 гектаров леса, несколько месяцев назад вышли на митинг под экологическими лозунгами. 

По мнению чиновников, УОТы имеют целый ряд достоинств: это выгодно, заявляет глава Минюста Константин Чуйченко, при содержании в учреждении нового типа на каждом заключенном можно будет сэкономить 20–30%, станет дешевле логистика и перемещение заключенных. К тому же так будет легче самим арестантам, которые тяжело переносят длительные этапы. По мнению нашей собеседницы, такими колониями очень сложно управлять.

— Чем больше колония, тем больше там творится всяких нарушений, всякого бардака. У каждого СИЗО и колонии есть один начальник. Чем больше колония, тем сложнее попасть на личный прием к начальнику. В Лефортово, где сидит 100 человек, начальник всех знает по именам и знает всё, что нужно заключенным. 

По словам Каретниковой, строить такие комплексы нет необходимости, а найти для них достаточное количество персонала будет сложно. В труднодоступной местности и дальних регионах, где тюрьма может быть градообразующим предприятием, сотрудники ФСИН часто работают поколениями, и выбирать им не приходится.

— Работа опасная, неромантичная, в обществе не уважаемая, а близ крупных городов выбора у людей больше, — объясняет правозащитница.

Разговор о строительстве УОТ идет уже много лет, и пока есть только планы, поэтому, считает Каретникова, единственная причина строить эти комплексы — желание силовиков заработать.

— Хороший размер для следственного изолятора — максимум тысяча человек, иначе управлять им становится сложно, — говорит собеседница.

Особенно учитывая истории, случившееся в ростовском СИЗО № 1 и колонии № 19 в Волгоградской области, где террористы ИГИЛ взяли в заложники сотрудников тюрьмы. Оба учреждения были рассчитаны на тысячу человек (1000 в Ростове и 1200 в Суровикино Волгоградской области), но сотрудники ФСИН не уследили и за ними. По ее мнению, случившиеся атаки связаны не столько с нехваткой сотрудников или с их безответственностью, а с отсутствием у ФСИН политики по работе с мусульманами, которые уже давно составляют существенную часть тюремного населения.

— Нет никакого видения того, как обращаться с мусульманами в колониях. Их либо дискриминируют и унижают, либо, наоборот, администрация пресмыкается перед ними, если их много и они сплоченные.

Ситуация усугубляется тем, что политическое руководство повсюду ищет украинский след вместо того, чтобы бороться с реальной угрозой, которая открыто заявляет о себе.

— ИГИЛ устраивает теракты и кричит: вот смотрите, я ИГИЛ, я на вас опять напал! А власти отворачиваются: не притворяйся, ИГИЛ, ты же хороший, мы с тобой дружим, тут надо найти украинский след. Если и дальше придерживаться такой позиции, то всё это [теракты в тюрьмах] будет продолжаться.

Однако пресловутые «суперколонии» могут и вовсе не построить, говорит правозащитница, а просто украдут деньги. Всё останется как было, но лучше от этого никому не будет. Миллиарды рублей будут потрачены на строительство или реконструкцию этих колоний вместо того, чтобы вложить средства в реформу самой системы.

— Если мы хотим что-то изменить в тюрьмах, то нам вообще нужно уходить от колоний. Надо перенимать эстонский опыт и переходить к камерному типу содержания, когда люди сидят по одному-два человека, а не по 100. Это разрушит тюремную субкультуру, не даст подчиняться криминальным лидерам, сократит произвол со стороны сотрудников ФСИН. Это позволит людям исправиться, что и является целью наказания.