Безбрежный «Океан» взяток

Привык жить с размахом

Эксперты до сих пор спорят, с кого именно началось знаменитое «дело рыбной мафии». Чаще всего называют трех теневых дельцов, которые действовали независимо друг от друга: одессит Федор Подолян и два москвича — Ефим Фельдман и Владимир Фишман. Но если судить по временным рамкам, то «первопроходцем» всё-таки был одессит.

Федор Ефимович Подолян называл себя «профессором из Одессы, поклонником морской стихии». Он действительно некоторое время преподавал в институтах Одессы, в том числе в Институте инженеров морского флота. В 1947 году его поймали с поличным при получении взятки и отправили на десять лет в лагеря. В 1953 году Подолян был амнистирован, сумел восстановиться в институте, потом перевелся в другой, но через пару лет вновь оказался за решеткой. Теперь преподавание ему было запрещено, а жить хотелось на широкую ногу.

«Птичья порция икры — пять граммов в сутки — никогда меня не устраивала, я привык жить с размахом, чтоб не жизнь была, а сказка: квартира с лоджией, автомашина, дача, хрусталь, золото», — утверждал сам Подолян.

После второго срока Подолян вел жизнь коммивояжера, как его назвали бы в США. Только в Америке торговцы представляют фирмы и продают их товары, а советские дельцы действовали иначе. Купить в одном регионе то, что является дефицитом в другом, перевезти товар туда и продать втридорога — в этом состояла работа «советских коммивояжеров». Для того чтобы знать, что и куда везти, необходимо было обладать информацией. Но с этим у Подоляна проблем не было. Несмотря на уголовное прошлое, его бывшие студенты его уважали. А так как в СССР существовала система распределения выпускников вузов по предприятиям страны (каждый выпускник обязан был отработать по распределению не менее трех лет, прежде чем начать самостоятельно искать работу. — Прим. ред.), закончившие ВУЗ в Одессе могли оказаться в Мурманске, в Сибири или на Камчатке. Так что Подоляну нужно было только позвонить своим бывшим студентам, чтобы узнать, в чем тот или иной регион испытывает нужду, чтобы закупиться, взять билет на самолет и вылететь, к примеру, с парой чемоданов шерстяных чулок в Якутию и поиметь прибыль.

В сентябре 1974 года Подолян, возвращаясь из очередной «командировки», познакомился в самолете с симпатичной пассажиркой. Она оказалась жительницей Гурьева (в настоящее время город Атырау, Казахстан, расположен в месте впадения в Каспий реки Урал). Попутчица рассказала «поклоннику морской стихии», как в ее родном Гурьеве тоннами добывают черную (осетровую) икру. И как местные жители часто выкидывают ее в Урал, потому что есть уже невозможно, а хранить даже соленую икру долго не получается.

Подолян внимательно выслушал попутчицу, задал несколько вопросов, проводил знакомую до такси, а напоследок попросил номер телефона и адрес, чтобы приехать в гости, если судьба занесет его в Гурьев.

Судьба занесла его на побережье Каспия уже весной 1975 года, незадолго до начала нереста осетра, который проходит в начале лета. Жительница Гурьева, с которой Подолян познакомился в самолете, оказалась женщиной сообразительной и быстро поняла, какую выгоду может принести ей дружба со случайным попутчиком. И познакомила его со своими земляками, среди которых были представители рыбачьих артелей, сотрудники консервных заводов, чиновники, милицейские начальники, рыбинспекторы.

Уже через пару месяцев Подолян развернул настоящую торговую империю. Из Гурьева икра в обычных почтовых посылках отправлялась в Одессу, Харьков, Николаев, Киев, Керчь. В советские времена такая посылка шла от двух до четырех дней, и икра, разбавленная солью, не успевала испортиться. В украинских городах икра поступала на суда торгового флота, откуда уходила за границу. А там агенты Подоляна обменивали ее на различные импортные товары. И уже другие агенты «профессора и поклонника морской стихии» реализовывали их по спекулятивной цене.

Искали икру, нашли спрут

Себестоимость черной икры была минимальной, а за рубежом она стоила от 50 долларов за сто грамм — так что прибыль торгового дома «Подолян и Ко» была заоблачной. По самым приблизительным подсчетам, через Подоляна в простых почтовых посылках прошло не менее тонны черной икры. И это только в посылках! По некоторым данным, имевшимся в распоряжении следователей КГБ СССР, Подолян организовал даже заводскую аферу с икрой из Каспия: икру поставляли на завод, там упаковывали в консервные банки, маркировали, например, «килькой» и вагонами отправляли в регионы.

— Хранение икры — довольно специфический процесс, — рассказал «Новой-Европа» мастер-технолог Элиус Тарасов. — Без консерванта и при воздействии кислорода она очень быстро портится. Замораживать нельзя. Хранить следует при температуре не выше минус двух градусов по Цельсию, но не ниже минус четырех. Соль — тоже неплохой консервант, и если свежую икру тут же ею засыпать (нельзя переборщить или не досыпать, в первом случае будет пересолена, во втором — соли будет недостаточно для нормальной консервации), а потом герметично закрыть от кислорода, то 2–2,5 месяца такую икру можно хранить и при комнатной температуре. Но всё равно лучше в холоде. А вот при добавлении промышленных консервантов и при закупорке в консервные или стеклянные банки икра даже в обычном холодильнике, где температура от 0 до +5 градусов, будет храниться минимум год. Неудивительно, что Подолян обратил внимание на консервные заводы: у него оказывался существенный запас продукции, которую можно было продать или обменять более выгодно, нежели наспех засоленную и упакованную в домашних условиях икру, срок годности которой ограничен.

Существует легенда, что в 1980 году произошла железнодорожная авария, в результате с рельсов сошел вагон с консервами «кильки». Консервы перегрузили в другой вагон, но несколько банок грузчики прихватили в качестве закуски. По окончании рабочего дня они вскрыли банки с «килькой», а там оказалась черная икра. Думается, рабочие не обиделись, но весть о том, что в банках с «килькой» перевозят контрабандную икру, дошла до руководства местного КГБ.

А черная икра в те годы (70-е прошлого столетия) была валютой. На Западе икру называли «русским деликатесом» и платили за нее бешеные деньги. Иран и Ирак, способные составить конкуренцию СССР в добыче осетровых в Каспии и, следовательно, в добыче икры, сотрясали революции: им было не до рыбной торговли. Так что Советский Союз имел практически монополию на продукт, высоко ценимый иностранными потребителями. Появление контрабандной «черной продукции» на Западе не могло пройти мимо сотрудников КГБ СССР. Председатель Комитета Юрий Андропов отдал приказ найти источник утечки, и вскоре следователи вышли на Подоляна. Его арестовали с поличным во время покупки валюты и вменили «бабочку» — 88 статья УК РСФСР, «незаконная торговля валютой».

«И всё было хорошо, никто меня не трогал, теперь мои бывшие друзья как с ума посходили и валят всё на меня, — писал Подолян жене из СИЗО. — Гады доказывают, что еще в 75-м привезли мне в Одессу 150 килограммов икры, другой гад говорит, что самолетом доставил мне в Одессу 90 кг икры. Гадина Таня, которая на шее нашей была несколько лет в Одессе, клевещет, что я паковал в их доме икру в посылки. Сволочь Люда, сестрица ее, также много лжет на меня. Отца они своего прячут, а меня они топят…»

Торговая империя «Подолян и Ко» была разгромлена. В январе 1982 года Подолян был приговорен к 12 годам лишения свободы с конфискацией имущества. На этом дело можно было считать законченным, но в процессе его расследования следователи КГБ зацепили край совершенно другой сети, щупальца которой тянулись из Министерства рыбной промышленности СССР и не ограничивались только лишь черной икрой. По самым приблизительным оценкам, там речь шла уже не о тонне контрабандной икры, а о тысячах тонн ценной рыбопродукции. С оборотом в миллионы рублей и со связями в самых высших эшелонах власти. Докладная об этой сети попала на стол Андропову, и тот дал приказ расследовать, невзирая на замешанные в деле чины.

«Золотая» кулинария

Говорил осетр севрюге: непонятно мы живем.

Здесь мы выросли, подруга, здесь наш главный водоем.

Здесь мы ходим нереститься, умножаем косяки.

Почему же не в станице тянут сети рыбаки?!

Я слыхал, что в Минрыбпроме некто Боцман заправлял.

Он в окрестных водоемах рыбу рыком разгонял.

Он трудился в Минрыбпроме, словно в вотчине своей,

И по боцманским приемам там обслуживал друзей.

Эти стихи написал следователь по особо важным делам Генпрокуратуры СССР Виктор Королевский, которого в 1979 году подключили к «делу рыбной мафии». Довести до конца это дело Королевский не смог: умер в процессе расследования. Но кое-какие записи оставить успел.

«Итак, осенью 1979 года я был включен в состав следственной группы, расследовавшей дело о взяточничестве ответственных должностных лиц Министерства рыбного хозяйства СССР.

До войны и в первые послевоенные годы комитетом по рыбному хозяйству руководил Александр Акимович Ишков, возглавивший затем одноименное союзное министерство. Именно ему, Герою Социалистического Труда, мы обязаны разработанной на долгие годы программой обеспечения населения страны рыбопродуктами.

В начале 50-х был взят курс на создание мощного рыболовного флота — траулеров различного типа и рефрижераторов для доставки улова на прибрежные базы. Заказы на постройку траулеров в основном разместили в ГДР, рефрижераторов — в капстранах, в основном во Франции.

Рыбы в мировом океане стали добывать так много, что ее не успевали доставлять на берег и, не мудрствуя лукаво, иногда часть улова просто сбрасывали в море. Газеты, радио и телевидение прославляли на все лады рыбаков…

Одна была незадача для славных рыбодобытчиков — улов сдавали госторговле, где продавцы и их руководители успешно обогащались, даже формально не допуская нарушений правил торговли. Дело в том, что на морской волне даже при самых хороших весах произвести точное навешивание выловленной рыбы невозможно. Вот и перекладывали в каждый ящик 2–3 килограмма лишнего. В партии это сотни и тысячи килограммов неучтенной продукции, а значит, и «живые» левые деньги в ходе ее реализации. Упускать такой куш Ишков не хотел и исподволь стал убеждать руководителей государства в необходимости предоставить ему право торговли собственной продукцией. Слова словами, но хорошо, когда они подкрепляются конкретными делами. И Ишков дал указание создать систему магазинов «Океан». Первый был построен в Сочи, где располагались государственные дачи для руководителей страны и где любили отдыхать многие кандидаты и члены Политбюро. Оборудование для магазинов за валюту закупили на Западе.

Чистота, малая механизации, эстетическое восприятие на фоне убожества магазинов госторговли не могли не понравиться, и в 1976 году Ишков получил добро. Благословил его премьер страны Алексей Николаевич Косыгин. В нарушение монополии внешней и внутренней торговли право торговать собственной продукцией получило отраслевое производственное министерство. В его системе создали пять всесоюзных рыбопромышленных объединений: «Запрыба», «Азчеррыба», «Дальрыба» и т. д., а также Всесоюзное объединение «Союзрыбпромсбыт», которое, собственно, и стало заниматься распределением и торговлей дарами моря. Возглавил его Рогов, а куратором стал заместитель министра Рытов. Потекли “левые” денежки. Пышным цветом расцвело взяточничество…»

С этими записками ознакомился пришедший в Генпрокуратуру СССР следователь Владимир Калиниченко. В бригаде следователей, которые расследовали дело «рыбной мафии», он был на вторых ролях, но именно от него, склонного к излишней публичности, стало известно о том, как расследовалось это дело.

Первыми были задержаны два друга (они стали массово скупать валюту, готовясь покинуть страну, чем и привлекли внимание сотрудников КГБ): директор магазина «Океан» в Москве Владимир Фишман и директор производственно-торговой базы «Океан» № 208 Ефим Фельдман. Фишман открыл первую в стране рыбную кулинарию при своем магазине, которую рекламировал знаменитый в то время клоун Олег Попов. На рыбные полуфабрикаты (котлеты, рыбные палочки, рыбные пельмени, заливное и прочее) шли в основном обрезки, перемолотые кости и кожа. Фишман с кулинарии имел двойной доход. Списывая в утиль до 20% процентов рыбного сырья (за счет якобы испортившейся в процессе разморозки продукции, перевеса и недовеса, которыми страдали судовые весы в условиях качки, лишнего льда, усушки-утряски), директор отправлял сэкономленное в кулинарию, накручивая двойную-тройную цену уже не на сырье, а на готовый продукт. Разница в цене поступала в карманы сотрудников магазина и оседала в конвертах, которые отправлялись «рыбным» чиновникам в качестве взяток, чтобы поток рыбы в «Океан» не иссякал.

Ефим Фельдман заведовал предприятием, которое снабжало рыбными деликатесами партийных чиновников. В том числе и черной икрой. Но главное, Фельдман был вхож в самые высокие кабинеты, в том числе и в кабинет министра рыбного хозяйства СССР Александра Ишкова.

Министр Ишков, вообще, был личностью уникальной. Он был «рыбным» министром при Сталине, Хрущеве и Брежневе, занимал этот пост (под разными аббревиатурами) с 1940 по 1979 годы. Именно Ишкову страна обязана появлением крупнотоннажного рыбного флота, плавучих рыбных фабрик, которые уходили на промысел на несколько месяцев, занимаясь ловлей рыбы и ее переработкой. При нем же появились первые рыбные рефрижераторы, позволяющие замораживать рыбу, добываемую далеко от берегов СССР, и неиспорченной доставлять ее в советские порты. Именно при Ишкове число рыболовецких кораблей, считая и транспортные рефрижераторы, и фабрики по переработке рыбы, достигало 43 тысяч вымпелов. При нем СССР вышел на второе место в мире (после Японии) по количеству вылавливаемой рыбы. И именно министр Ишков, как уже упоминалось, стал инициатором открытия в СССР магазинов «Океан». Кураторство над ними министр возложил на своего заместителя Владимира Рытова, имевшего в Министерстве рыбного хозяйства кличку «Боцман».

Рытов никогда не был реальным боцманом на корабле, а кличку получил, вероятно, за колоритную внешность. Именно такой типаж — дюжий мужик с суровым лицом — выбирали режиссеры на роли моряков в царском флоте. И уже через год после начала реализации идеи Ишкова с рыбными магазинами иначе как «адмиралом» Рытова уже никто не называл — поднялся!

Замминистра быстро смекнул, на какую золотую жилу он напал с магазинами «Океан». К 1978 году он уже отладил целую систему откатов и взяток за поставляемую в магазины рыбу и икру. Не только за минтая или морскую капусту, которыми в основном и были забиты полки «Океанов», а за осетра, севрюгу, палтуса, зубатку, стерлядь, семгу, горбушу, форель и другие ценные породы рыб. Ну и конечно, за икру.

Пыль в глаза

Ценная продукция на прилавки почти не попадала, а расходилась по нужным людям тайно, по спекулятивной цене, либо сразу, минуя магазин, поступала в рестораны и кафе. Там на рыбу вполне официально накручивался «ресторанный процент», хотя по документам дефицитные породы рыб и икра были проданы обычным покупателям через кассы магазинов. Ну а разницу между стоимостью рыбы в магазине и кафе дельцы клали себе в карман, не забывая делиться с вышестоящими инстанциями. А на самом верху этой пирамиды стоял замминистра, «адмирал» Рытов.

Деньги из магазинов и кафе за рыбу собирались каждый месяц по цепочке. Сначала взятки собирали районные и городские чиновники от рыбхоза. Затем деньги отправляли в областные или региональные представительства министерства. Ну а затем эта денежная река бурным потоком изливалась в Москве в карманы министерских работников, ведающих распределением рыбы по торговым точкам и добычей.

Рытов разработал простую схему распределения денег: чем выше должность, тем толще конверт. Ну а самый толстый, само собой, полагался «боцману-адмиралу». Рытов, чувствуя себя неприкасаемым, не стеснялся кичиться своим богатством. Он покупал шубы и драгоценности жене и любовницам, носил английские костюмы, заказывал итальянские туфли ручной работы, не стесняясь носил золотые часы Patek Philippe. Что называется, любил пустить пыль в глаза. Вполне возможно, эта заносчивость Рытова и сгубила.

Попавшиеся на 88-й статье (которая предусматривала смертную казнь) Фельдман и Фишман в обмен на обещание помилования сдали всех, кого знали, о ком слышали и о ком догадывались. В октябре 1978 года грянул день «Ч»: всего за двое суток были арестованы более тысячи сотрудников Министерства рыбного хозяйства. У замминистра Рытова было изъято 300 тысяч рублей, около 100 тысяч долларов и ценности почти на миллион рублей.

Сотрудники КГБ, а под конец над «рыбным делом» работало около 140 человек, были уверены, что «рыбный министр» Ишков не мог не знать о том, что творилось в его ведомстве. И даже доказали, что он получил взяток на 268 тысяч рублей. Но Брежнев не отдал своего заслуженного «рыбака» на заклание: Ишков вернул государству деньги, которые ему вменялись в качестве полученных взяток, и был по-тихому уволен с пенсией в 250 рублей (и даже не лишен наград, что добавляло к ежемесячным выплатам еще около 500 рублей). Ну а «адмирал» Рытов наказания не избежал. Он был приговорен к высшей мере наказания, которая была приведена в исполнение через месяц после приговора.

Столь быстрое исполнение приговора говорит о том, что Рытов знал гораздо больше того, что рассказал на следствии, — и от него побыстрее избавились.

Однако с разгромом «рыбной мафии» рыбы в магазинах не стало меньше. А черная икра резко взлетела в цене даже в СССР. А это говорит лишь о том, что прибыльное дело просто перешло в другие руки. Нельзя исключать, что они имели непосредственное отношение к тем, кто расследовал «дело рыбной мафии».