Бункерный вид

В сентябре исполняется 20 лет фильму Оливера Хиршбигеля «Бункер». Роль Адольфа Гитлера сыграл в нем Бруно Ганц, ранее прославившийся как один из двух ангелов, которых Вим Вендерс запустил в «Небо над Берлином». В оригинале картина Хиршбигеля называется Der Untergang (закат, конец) и рассказывает о последних 10 днях из жизни Гитлера. В основном глазами его секретарши Траудль Юнге, а также других инструментов повествования — типа шофера Кемпки, спалившего труп шефа и его жены.

Мало какой другой фильм, снятый немцами о конце последней (все еще) мировой войны, добирается до самой сути нацистского проекта, ввинчивается скрытой камерой в его сердцевину. Пожалуй, немцам и следовало стать самыми виноватыми, чтобы пройти весь путь национальной перезагрузки. Ведь не столь оголтелые итальянские фашисты, почти кинувшие фюрера франкисты, венгерские салашисты, хорватские усташи и легионеры кондуктэра Антонеску, — все они худо-бедно сумели увернуться от позорных табличек, навешанных на их пассионарных вождей.

В итоге именно Германия при всех раздирающих ее сегодня проблемах от хаоса на железных дорогах до близкого, как никогда, реванша ультраправых все еще остается краеугольным камнем Европейского Сообщества. Германия прошла путь, которого по ряду причин другие страны избежали. Кто-то угодил в ежовые рукавицы «народных» демократий — таких теперь можно только жалеть. Кто-то прикинулся жертвой, вроде Франции с ее акцентом на Сопротивлении, задвинувшем в тень вишистский коллаборационизм. А взрывы в Хиросиме и Нагасаки так и вовсе заслонили активное участие Японии в коалиции оси, хотя Китай и Филиппины ничего ей не простили.

Немцы потащили на себе воз, который когда-то сами же и набили — зубами, волосами, костями и пеплом сожженных евреев, славян и прочих неарийцев. Потащили буквально всё, включая нацистских симпатизантов, которых едко высмеивал в своих фильмах Райнер Вернер Фассбиндер. Подгружали этот воз и те, кто, подобно фройляйн Юнге, работавшей у фюрера два с половиной года, были «совсем-совсем» не в курсе. 

В финале картины престарелая фрау Юнге, интервью с которой работает как рамка для художественной истории, уверяет, что не связывала себя с фактами, открывшимися ей на Нюрнбергском процессе. Услышанное огорчило ее, но она радовалась, что ей не в чем себя упрекнуть, ведь она ничего не знала (дословная цитата). Фильм достаточно «хорошо снят», чтобы дождаться этого момента перед самыми титрами. Особенно это важно сделать простым труженикам российского государства, которые втайне надеются хотя бы дождаться старости. Как это удалось фрау Юнге, дожившей до 82 лет.

В этом глухом и бесцветном фильме, рисующем жизнь в бункере среди руин, режиссер, которого называют ремесленником, якобы показавшим Гитлера «человеком» (что?!), на самом деле описал, как работает механика самооправдания. Нацистские сливки, собравшиеся в подземелье под правительственным кварталом Берлина, тщательно блюдут свою невменяемость. Они действуют, как привыкли по субординации, они болезненно тесно связаны дичайшими конвенциями. В сущности, каждый из них — в собственном бункере, откуда ничего не видно, иногда что-то слышно и никогда ничего не понятно.

***

Бункер — вершина военной архитектуры, хотя и направленная вниз. Он возник в XX веке в тот момент, когда война превратилась в технологию синхронного уничтожения несметного количества людей. Из-за нее крепости зарылись в землю, на худой конец — вознеслись бетонными глыбами, до сих пор уродующими ландшафт немецких городов. Кстати, именно в гамбургском районе Санкт-Паули летом этого года в грозном бункере, возведенном под руководством Альберта Шпеера в 1942 году, открылся центр с гостиницей и садом на бывших площадках для зенитных орудий.

Но Гамбург — богатый город, а Германия — мягко говоря, небедная страна. Бункеры строили в странах и победнее, и с другими приоритетами развития городской среды. В Албании, где при обезумевшем Энвере Ходже было возведено полмиллиона дотов, на нашей памяти вряд ли что-то заметно изменится. Бункер как глубокий след чужой воли к власти непросто замаскировать висячими садами, а выковырять из земли попросту невозможно. Разве что ценой еще более чудовищных разрушений, чем те, которые он призван выдержать.

Бункер вечен, как древняя пирамида. Вечно и зло, которое в нем таится. Хтонический мир универсален. Он есть в каждой мифологии, которая мыслит по вертикали, разделяя верхних, средних и нижних существ. 

Гитлер в фильме страшен своим человеческим тиком, добрыми глазами Ганца, постоянными нервными срывами. Больше всего такой фюрер похож на себя из фильма Александра Сокурова «Молох». Правда, там показано, как Адольф Алоизович какает и вытирает какашку. Здесь хватило разговоров и простых эмоций.

***

Сад на крыше бункера — слишком удачная метафора. Но такая перспектива не всем близка. В эпоху холодной войны правительства разных стран строили бункеры, окормляя население мантрами о ядерной угрозе и готовясь при случае оставить его у задраенного люка, как хорошо показано в этом фильме. Сегодня мир капитала переделывает старые бункеры под лакшери-убежища, а более духовные страны делают ставку на бункеры для первых лиц государства.

Все более искренне и безоглядно эти лица верят, что якобы принадлежащий им народ когда-то победил «фашизм» (его у нас принято путать с нацизмом). Так же крепка вера в то, что подземные коридоры на Алтае, Урале и под дворцом в Геленджике все выдержат, спасут и сохранят навеки. Ведь вид, который иногда называют не без легкого презрения «бункерным», надеется жить вечно. Хотя вот Гитлер успел прожить 10 дней после своего 56-го дня рождения, но у него не осталось выхода. Россия же слишком велика, чтобы надеяться на действие ампулы в окружении войск противника. И ее бункеры рассчитаны на другой характер военных действий.

Двадцать лет спустя фильм, снятый на пике веры в единую мирную Европу, смотрится как грозное напоминание о том, что может произойти с тем ничем, что возомнило себя всем. С позиции дня сегодняшнего в нем легко распознать источник для фильмов-расследований команды Навального. Любители «Метро-2» и прочих «загадок истории» теперь в курсе, что власть в постсоветской России только и делала, что стремилась обезопасить себя от справедливого возмездия. 

Бункер нужен только тому, кто панически боится и отчаянно атакует, пока есть силы. Но они кончаются. И остается лишь пустой бункер.