«Им сложно разобраться, какая угроза реальная, а какая мнимая»

Днем 23 августа четверо заключенных во время заседания дисциплинарной комиссии захватили несколько сотрудников ФСИН. По данным телеграм-канала «Кровавая барыня», нападавшие требовали «обмена заложников», позже один из террористов в опубликованном видео заявил, что захват колонии — это «месть за мусульман, напавших на “Крокус”», которых подвегли пыткам. По словам источника «Ветра» во ФСИН, в колонии находятся в том числе заключенные с «новых территорий», но в основном — не украинцы.

«Это не украинская колония (колония, в которой сидят украинские военнопленные. — Прим. ред.), это обычный строгий режим», — указал собеседник «Ветра».

Об этапировании заключенных из Херсона и условия в волгоградской ИК-19 писала и глава фонда «Русь сидящая» Ольга Романова. По ее словам, туда «привезли 140 человек: избитые, поломанные, места живого нет на них, стоят и глаз не поднимают, трясутся все, в дороге не кормили. Заперли их в пустые бараки, дали только ложки. Перед этим с бараков вынесли всё: чайники, микроволновки, посуду. Оставили нары, стол и ложки. Непонятно, как они выживут, ужас просто».

Спустя несколько часов после нападения издание Mash написало, что для переговоров с захватившими заложников в колонию привезут муллу из Волгоградской мечети, но уже через час тот же Mash сообщил о начале штурма колонии. 

Также Следственный комитет возбудил уголовное дело по статьям о захвате заложников и дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества.

Во время теракта несколько человек погибли, среди заложников также есть раненые, сообщил анонимный источник «Ветра» в местном ФСИН. «Двое или трое погибших, трое раненых и еще несколько остаются в заложниках. Туда поехали все врачи. Короче, там какая-то жесть», — рассказывал близкий к ФСИН источник. Позже эту информацию подтвердили ТАСС и Baza.

«В ИК-19 напали именно на оперативников — это именно те люди, которые должны всё знать о том, что происходит: кто с кем разговаривал, у кого какой ножик, кто что под кроватью спрятал, — сказала в разговоре с “Ветром” правозащитница и бывший аналитик УФСИН России по Москве Анна Каретникова. — Они же постоянно отвлечены на новые преступления и ворох бумажек, а тут еще, значит, политзаключенные, которых ставят на профилактический учет, если их обвиняют в том, что они в интернете оправдали терроризм. И потом им сложно разобраться, какая угроза реальная, а какая мнимая. А тут еще война, надо еще и кого-то отправлять на линию боевого соприкосновения. К этому прибавляется некомплект сотрудников ФСИН, которым страдает практически вся Россия».

Политик Илья Яшин обратил внимание, что один из устроивших теракт заключенных действительно не находился на особом контроле. «У террориста на фото белый нагрудный знак, а не зеленый (как был у меня). Это значит, что ни на экстремистском, ни на террористическом профучете он не состоял и сидел в общей арестантской массе. Зато в списке “экстремистов и террористов” числились Ксюша Фадеева, Лилия Чанышева и я», — написал он.

«Ислам позволяет реагировать на несправедливость, которой в тюрьмах и колониях очень много»

Нападавшими, которые заявили, что действуют от лица ИГ, оказались уроженцы Таджикистана и Узбекистана. Трое из них были осуждены по делу о наркотиках (ст. 228 УК), еще один — за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК).

Самому младшему из них, Рустамчону Наврузи из Таджикистана, было всего 23 года. Как сообщают Baza и Mash, именно он надел на себя самодельный «пояс смертника» и выжил после штурма колонии, но получил ранения и впоследствии скончался. По данным Mash, во время штурма он пытался подорвать себя, но СВУ не сработало. Мужчина был осужден на семь лет за покушение на сбыт наркотиков вместе с сообщником. Также в карточке заключенного, которую опубликовал телеграм-канал ВЧК-ОГПУ, указано, что он совершил побег из колонии, но не ясно, из какой именно и когда это произошло. Больше о нём ничего не известно.

Другие боевики оказались существенно старше Наврузи. Например, Рамзидину Тошеву из Узбекистана 28 лет. В 2023 году он тоже был осужден на восемь лет за покушение на сбыт наркотиков.

Еще одного нападавшего также в 2023 году осудили на 8,5 лет за покушение на сбыт наркотиков. Его зовут Назирчон Тошов, ему 28 лет, он из Таджикистана. В 2017 году мужчина участвовал в митинге у посольства Мьянмы в Москве в поддержку мусульман рохинджа, которых преследует военное правительство Мьянмы.

Последний, 29-летний Темур Хусинов из Узбекистана, был осужден на шесть лет в ноябре 2018 года за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. Судя по всему, провести в колонии ему оставалось не так долго. Он был призером соревнований по вольной борьбе, обращает внимание «Агентство».

«Я не исследователь, не культуролог, но, тем не менее, считаю, что радикальный ислам очень хорошо ложится на тюремную почву, потому что он [находится] вне наций и при этом дает людям некую защиту, они находят там себе практически братьев, — так Анна Каретникова объясняет проникновение радикальных идеологий в СИЗО и колонии. — Ислам позволяет реагировать на несправедливость, а в тюрьмах и колониях очень много несправедливости. Так ислам привлекает своих новых членов. Вот и вся вербовка».

«Меры были приняты самые идиотские»: как власть обычно реагирует на теракты в колониях

Это не первый захват заложников в исправительных учреждениях: всего два месяца назад, 16 июня 2024 года, несколько арестантов захватили сотрудников ФСИН и тоже объявили, что действуют от имени террористического Исламского государства. Во время штурма террористов убили, заложников освободили, но никаких решений для предотвращения подобного так и не было принято, обращает внимание Каретникова.

«Меры были приняты самые идиотские, — возмущается правозащитник. — 

Это формальные и никому не нужные действия, потому что дело не в их волосах же. ФСИН вообще этим славится. Но даже если бы они захотели что-то изменить, то не смогли бы, потому что государство смотрит в другую сторону».

После захвата заложников в СИЗО Ростова-на-Дону управление ФСИН по Волгоградской области заявило, что все учреждения региона работают в штатном режиме.

Однако Анна Каретникова считает, что «проблема шире, чем захваты заложников в колониях», и вспоминает об атаке на «Крокус-Холл», расстрелах и поджогах религиозных учреждений в Дагестане. «Думаю, что все эти события, конечно, связаны между собой. У пенитенциарной системы есть свои особенности, конечно, но нельзя закрывать глаза и на общие причины, которые повторяются раз за разом. ИГИЛ кричит “это мы, это мы их всех убили, мы всё взорвали, всех расстреляли, всех в заложники захватили!”, а ФСИН говорит “нет, это украинский след”. И это одна из серьезных глобальных проблем уголовно-исполнительной системы: конечно, они действуют так и делают то, что говорит власть».

Таисия Борисова, проект «Ветер»