«Россия все еще полагает, что обладает военным превосходством»

— Можно ли сказать по итогам саммита в Швейцарии, как изменилась политика западных стран относительно поддержки Украины?

Да, я бы сказала, что Запад вернулся на более позитивную траекторию. В последнее время было много негативных новостей и пессимизма, особенно с учетом того, что помощь от США так долго задерживалась.

Но сейчас идут несколько саммитов и встреч, делаются политические заявления, которые указывают на долгосрочные обязательства западных лидеров. Помимо одобренной помощи от США, заключено соглашение лидеров G7 об использовании замороженных активов России, что позволит Киеву получить еще 50 миллиардов, — это также является попыткой усилить поддержку Украины.

Кроме того, Украина и США заключили двустороннее десятилетнее соглашение о безопасности. На грядущем саммите НАТО мы увидим еще одно проявление поддержки Украины и, возможно, попытку объединить все двусторонние соглашения о безопасности, которые с Украиной имеют западные страны, Япония и другие государства, в более широкую общую структуру.

Таким образом, у нас есть все признаки не только того, что западная поддержка Украины вернулась в прежнее русло, но и того, что Запад стремится послать сигнал о ее устойчивости и долгосрочной перспективе. Так страны убеждают Владимира Путина: он не может рассчитывать на то, что западные лидеры подведут Украину в обозримом будущем.

— Вы упомянули 10-летние соглашения по безопасности, которые на недавнем саммите в Италии Украина заключила с США и Японией. Что означает этот шаг и можем ли мы ожидать такого же от других стран? Новый ли это режим сотрудничества?

На прошлогоднем саммите G7 уже решили, что основные партнеры Украины заключат с ней двусторонние соглашения по безопасности, но договор с США был отложен на довольно долгое время из-за блокады дополнительной поддержки. Теперь, наконец, соглашение приняли.

В основном это означает, что Соединенные Штаты обязуются долгосрочно поддерживать Украину финансово и в военном плане. Однако решение еще не ратифицировано в Конгрессе США, и в этом разница, например, с поддержкой, оказываемой Израилю (10-летнее соглашение заключено только между нынешней администрацией президента США и Украиной, что делает его менее надежным. — Прим. ред.). Соглашение не является гарантией: западные страны не придут на помощь, если Украина снова подвергнется нападению со стороны России. Но это обязательство предполагает долгосрочную поддержку.

— 10 лет — немало, но в США приближаются выборы президента, что может сделать это соглашение не обязательным к выполнению для следующего лидера.

Да, именно поэтому администрация Белого дома хочет вынести этот вопрос на рассмотрение Конгресса, вероятно, еще до выборов. Правда, если Конгресс одобрит соглашение, новый президент все еще может попытаться убедить его изменить свое решение.

Так, Дональд Трамп уже пригрозил прекратить помогать Киеву. Кроме того, ситуация в Европе с предстоящими парламентскими выборами во Франции представляет реальный риск прихода к власти правой партии Марин Ле Пен, что тоже поставит под угрозу поддержку Украины. Даже учитывая, что у президента Франции есть прерогатива в вопросах международной политики безопасности, если у крайне правых будет премьер-министр в правительстве, они смогут нанести большой ущерб поддержке Украины. Так что, несмотря на эту демонстрацию решимости на последних саммитах, внутренние изменения в США и Европе могут стать камнем преткновения для этих усилий.

— Возвращаясь к саммиту мира в Швейцарии: некоторые страны, включая Бразилию, Индию, Южную Африку и Саудовскую Аравию, не присоединились к коммюнике по итогам конференции. Важно ли их мнение для Украины?

Оно важно для Украины, поскольку она с самого начала пыталась привлечь Глобальный Юг на свою сторону. Россия особенно преуспела в продвижении своей версии среди этих стран и участников БРИКС, представляя войну как следствие «расширения НАТО» и «конфликт с США». Украина стремится получить поддержку не только западных стран, но и мирового сообщества в целом. Киев хочет убедиться, что мир объединился против России, и именно поэтому так активно работает на привлечение Китая и Бразилии.

Отсутствие представителя Китая на саммите в Швейцарии стало огромным разочарованием. Вместе с растущей поддержкой Китаем военно-промышленной базы России это показывает, что Пекин выбрал сторону. Китай больше не пытается выдавать себя за посредника. При этом он все еще пытается продвигать свое собственное альтернативное мирное предложение, которое не включает вывод российских войск и которое вместе с планом из шести пунктов, разработанным им совместно с Бразилией, не включает уважение территориальной целостности Украины.

— Китай объяснил свое отсутствие на саммите в Швейцарии тем, что там не было представителей России.

Китай уже участвовал в мирном саммите по Украине без представителей России (в августе 2023 специальный представитель китайского правительства по вопросам Евразии Ли Хуэй посетил конференцию в Саудовской Аравии о мирном урегулировании в Украине. Россию на встречу не пригласили). Так что такое заявление — это отговорка. Опять же, Китай продвигает свое альтернативное предложение, а его военная поддержка России просто подрывает любые попытки Пекина выглядеть нейтральным. Вопрос в том, насколько Китай действительно имеет рычаги влияния на Россию и сможет ли он подтолкнуть Путина к переговорам. 

— Что насчет других стран Глобального Юга? Реалистичен ли сценарий, при котором Украина получит поддержку Саудовской Аравии, ЮАР, Бразилии?

Бразилия была ближе к Китаю, поэтому они вместе опубликовали мирный план из шести пунктов. Саудовская Аравия в последнюю минуту решила принять участие в саммите, так что, возможно, она выступит в роли посредника. ЮАР интенсивно дискутирует с Украиной о возвращении к переговорам с Россией и условиях, на которых они возможны.

Для Украины важно убедиться, что война против нее воспринимается не только как конфликт великих держав между США и Россией, но и как нарушение фундаментальных принципов ООН. Киев стремится заручиться поддержкой стран, которые также не хотят нарушений своих границ и боятся оказаться в ситуации, когда более крупный и могущественный сосед вторгается на их территорию.

На повестке дня на саммите также обсуждалась продовольственная и ядерная безопасность, потому что это гуманитарные проблемы, по которым все участники могут прийти к согласию.

— Как вы считаете, Украина достигла своих целей на этом саммите?

Послание и картинка были мощными, и Кремлю это не понравилось. Хороший знак, что представители многих государств приехали, несмотря на то, что Россия не желала проведения этой конференции, а Китай призывал другие страны в ней не участвовать.

Очевидно, что саммит без участия России не может привести к началу переговоров. Условия, выдвинутые Путиным [перед началом конференции в Швейцарии], выглядят нереалистичными.

Но для Украины конференция стала успешной. И успех мог бы быть значительнее, если бы в ней участвовали больше стран. Но даже сейчас ясно, где проходят «красные линии», особенно в отношении позиции Китая.

— На саммите обсудили только три пункта из «формулы мира» Зеленского. Можно ли ожидать, что за словами последуют действия?

Часть [«формулы мира»] про ядерную и продовольственную безопасность важна, потому что это усиливает давление на Россию, чтобы она воздерживалась от ядерных угроз и не использовала экспорт зерна в качестве оружия.

Обсуждение этих вопросов на саммите было необходимо, чтобы увидеть: мир против подобных действий. Если считать успехом конкретные шаги к завершению войны, то я не думаю, что на саммите достигли этой цели. Но сделать такой шаг [к возобновлению переговоров] сейчас, когда Путин говорит о желании получить части Украины, которые он даже не контролирует или даже не оккупировал, было бы нереально.

— Как вы думаете, почему Путин вообще презентовал свой план?

Я думаю, он хотел доминировать в новостях перед мирным саммитом. Можно сказать, хотел затмить Зеленского и сделать так, чтобы саммит в Швейцарии казался бесполезным и напрасным.

Путин хочет завершить войну таким образом, чтобы ему сначала позвонил Джо Байден и они согласовали, какие части Украины Россия получит, а затем заключить своеобразное великодержавное соглашение по Украине в ялтинском стиле (Ялтинская конференция 1945 года. — Прим. ред.). Путин не хочет, чтобы кто-то еще в этом участвовал: с его точки зрения, это вопрос, который США и Россия должны в конечном итоге решить между собой.

Думаю, Путин своими радикальными требованиями, наоборот, навредил себе, потому что он показал их невыполнимость.

— Прямо перед саммитом The New York Times опубликовала документы с информацией о переговорах между Россией и Украиной в начале полномасштабной войны. Почему они выбрали это время для публикации?

На самом деле The New York Times опоздали, потому что Foreign Affairs опубликовали статью на основе этих документов раньше. Так что это не эксклюзив, и не кажется, что время подбирали специально. Я также не думаю, что за этим стоит послание вроде: «Почему бы вам не продолжить на том, на чем вы остановились в Стамбуле?» Просто [имеет значение] вопрос, кто в какой момент получил доступ к этим документам.

Путин заявляет, что Украина не хотела вести переговоры, в то время как Россия была готова пойти на уступки, и что это именно Запад заставил Украину от них оказаться. Действительности это не соответствует. Во время переговоров в Стамбуле Россия выдвинула Украине совершенно нереалистичные требования. Для Киева они были бы приемлемы только при наличии западных гарантий безопасности, о которых на Западе на тот момент не было консенсуса. Так что этот нарратив о возможности быстрого окончания войны, которую Украина якобы саботировала, стал довольно успешной дезинформационной кампанией.

— Чего можно ожидать от следующего мирного саммита, к которому уже призывает Зеленский?

Маловероятно, что в следующем мирном саммите будет участвовать Россия. Я думаю, нам придется подождать результатов выборов в США, прежде чем мы увидим какой-либо прогресс. С точки зрения Москвы просто нет смысла что-либо делать до этих выборов. И в данный момент Россия все еще полагает, что обладает военным превосходством. C приходом западной поддержки эта ситуация могла бы измениться.

— Украина многого ожидает от саммита НАТО в июле, в частности, конкретных решений о своем членстве в альянсе. Насколько это реально?

Маловероятно, что в июле мы увидим конкретные шаги по членству Украины в НАТО. Сейчас есть слишком много опасений о возможном втягивании альянса в войну.

Что принесет саммит, так это большой пакет поддержки. Он институционализирует часть помощи, поможет создать будущую украинскую армию и укрепит архитектуру безопасности через объединение двусторонних соглашений. Так что отношения [между Украиной и членами НАТО] станут более близкими, но приглашения вступить в альянс не последует.