«Нас здесь херачат, как собак!» 

Артём: Мы не на заводе (по сообщениям издания The Insider и украинских СМИ, в комплексе зданий Волчанского агрегатного завода заблокирована группа российских военнослужащих. — Прим. ред.), мы за городом, в лесополосе. Ребята вышли, раненые. Вышли далеко не все. Там [в Волчанске] пацанов долбят эти «птицы». Там и «двухсотых», и «трехсотых» полно… Сотнями погибают, сотнями! Каждый день! Были бы охотничьи ружья, мы бы въебашили по этим [дронам]. Там на каждого пацана по семь «птичек» приходится. И РЭБ не работает. Почему? Не работает — потому что ничего нету. Какой РЭБ нах? Ничего нету! Автоматы и пулеметы, всё.

Парни вот из госпиталя только пришли. И вместо отпуска их снова в бой собираются пихать. Им положено месяц отпуска — хуй дают. Ребята после контузии, больные, блять, простреленные, завтра в бой пойдут. 

Ребята укроются в подвале, дверь закроют. Но хохлы тоже не дураки — прилетают «камикадзе»: первый дверь расхерачивает нах, а второй следом залетает и разъебывает всё, что там внутри есть. «Камикадзе» — это дроны, их здесь больше, чем комаров в лесу. Их так много, что они в воздухе сталкиваются. В нашей дорогой и любимой России даже одной десятой части нет, сколько им поставил дронов этот ебаный Евросоюз.

«Вагнеровцы», кто был под Бахмутом, говорят, что Бахмут отдыхает!

Сергей: Когда мы в «накат» (наступление. — Прим. ред.) пошли, 95 человек, нам сказали: занять такие-то улицы. Мы зашли, и нас начали разъебывать их «птички». Там просто их дофига! А у нас против «птичек» не было никакого оружия: ни антидроновых ружей, ни РЭБ, ничего не было. Мы заходили, и нас разъебывали каждый день. По 100, по 200 человек. Вчера 400 человек разъебали, 400!

Это в Москве всё хорошо, у депутатов в Госдуме: в новостях передают, что Волчанск уже взят. Когда наш отряд входил [в город], мы заняли шесть улиц и одну девятиэтажку. А сейчас по тем улицам гуляют — нет, не хохлы, их там нет, там наемники. Положили пацанов без толку! Их даже вынести оттуда не дают. На улице Орлова, на Олеся [Досвитного], на 8-го Марта — там сотни пацанов лежат, сотни! И это я еще не говорю про подвалы, которые засыпаны. Найдут, не найдут… Там домов нету, всё сровняли. Ужас? Я говорю то, как оно есть. У нас нет ничего, у них есть всё. По нам работало всё: и танки, и артиллерия, начиная с «птичек» и заканчивая «Ураганами». Почему у нас ничего нет? Два дня назад по нам работали их самолеты.

Вопрос: «Говорили, что у ВСУ нет самолетов?» — вызывает на том конце провода дружный гогот.

Сергей: Вам это по телевизору сказали? А мы своими глазами видим, как из самолетов кроет пацанов. Они заходят [в город], а по ним хуярят «Ураганы» и самолеты. 400 человек за день расхуярили — это нормально? По телевизору это показывали? Нет? Вам показывают, что Волчанск взяли. В первые два дня вам сказали в новостях, что части РФ продвинулись до реки Волчья, да? А мы в первые дни взяли только шесть улиц и одну девятиэтажку. Какая нахуй Волчья река? До реки еще километры. Нас так херачили, что туда не пройти. [В Волчанск] два вагона «птичек» привезли и наемников прислали. Говорили, что сначала две с половиной тысячи, а потом еще два раза по полторы. Со всех направлений боевиков сняли и свезли в Волчанск.

«Наемниками» и «боевиками» бойцы штурмового отряда называют иностранных добровольцев. По их словам, в районе Волчанска воюют одни иностранцы, у убитых военных они якобы видели шевроны польской, чехословацкой (именно так!) и немецкой армий.

Николай: У меня есть шеврон французский, в кармане лежит. 

Я уже проходил и первую Чеченскую, и вторую. То, что было здесь, — просто жесть. Там мы воевали с людьми, а здесь — с «железом», с «птичками». Поэтому 400 человек и погибли, людей просто кладут. И всё время нас гонят: вперед, вперед, вперед! Я в госпитале лежал, на днях вернулся. Меня в Волчанске «слоник» приласкал. Танк то есть.

Пока меня не было, здесь ни хрена не изменилось. Только хуже стало. Я прошел Кавказ, но такую бездарность в первый раз встречаю! В 1995-м в Новый год я участвовал в штурме Грозного, это была жопа. А здесь пять жоп подряд. Один мой знакомый служил в ЧВК «Вагнер» почти десять лет. Он и в Африке был, и под Бахмутом. Когда наш отряд формировался, он пытался наладить нормальный армейский порядок, но ни хера не вышло. Нам нужна дисциплина, которая была в «Вагнере», тогда будет армия. А сейчас приходят люди, которым пообещали миллион или полтора. Получают выплаты, и им больше ничего не нужно, неинтересно.

Артём: Я сам в армии служил, многое видел, но то, что сейчас происходит, — это полная жопа. Такое командование! По рации командир с позывным «Тильзит» говорит, что, мол, у него «все карандаши стерлись», и что ему нужно еще 100 человек. 

Николай: В новостях говорят, что построили новые заводы по производству дронов. Делают презентации, выставки — по дронам, по «Арматам»… Всё это херня, до сих пор ездят наши «72-е» (танк Т-72 «Урал» принят на вооружение в 1973 году. — Прим. ред.). 

Артём: Нас разделывают здесь на мясо, на шашлык. Никто правду не знает, как нас разделывают. Сегодня связь появилась, поэтому можем рассказать. Мы штурмовики, сейчас здесь, чаю попили, а через два часа нам скажут «штурм» — и всё, мы ушли. Нас то ли найдут, то ли не найдут. 

А ваш ебучий телевизор — разбейте его нахуй!