Эхо «портовой» войны

В сообщении СК РФ по Петербургу фамилия арестованного не называется. Приводятся лишь некоторые подробности преступления, в совершении которого подозревается задержанный. 15 июня 1998 года на дороге на Турухтанные острова под Петербургом был взорван автомобиль. Арестованный с подельниками переоделись в форму сотрудников ГАИ, остановили машину с потерпевшими, отвлекли внимание водителя и положили под водительское сидение взрывное устройство. В результате взрыва водитель погиб, а два пассажира получили серьезные ранения. Пресс-служба ГУ МВД по Петербургу и Ленобласти, тоже не называя фамилии задержанного, сообщила, что погибший был директором судомеханического завода. Ну а дальше нужно было просто вспомнить события 26-летней давности, точнее, кровавую бандитскую войну за Морской порт Петербурга, чтобы установить имя погибшего и предположить, кто мог быть заказчиком того преступления.

Дело «Барбалетты»

В 90-е вокруг небольшой стивидорной компании «Барбалетта», работавшей в Морском порту Петербурга, развернулась настоящая война. Поэтому «дело «Барбалетты» стало в некотором роде знаковым: синонимом кровавой битвы преступных группировок за контроль над деятельностью морского порта. О том, как начиналась эта война и почему «Барбалетта» оказалась в самом центре этой битвы, автору в 2018 году рассказывал непосредственный участник тех событий Александр Ефимов.

Справка «Новой-Европа». Александр Ефимов родился в 1958 году в Ленинграде. В юности посещал спортивную школу в Красногвардейском районе, занимался вольной борьбой. Ту же школу в то же время посещал и Евгений Пригожин, который занимался биатлоном. В середине 80-х годов работал в бане № 25, которая считалась в те времена элитной и ее любили посещать как «цеховики», начинающие рэкетиры и приверженцы воровских традиций, так и высокие чины ленинградской милиции. Ефимов, числившийся в бане слесарем, на самом деле был кем-то вроде администратора. За что и получил прозвище Фима Банщик. Считается одним из сооснователей Тамбовского преступного сообщества (глава — Владимир Барсуков/Кумарин), но судом таковым признан не был. 

В конце 1996 года был обвинен в вымогательстве акций «Ленрыбпрома» (имел на своем балансе не только собственные причалы в порту, но и рыбодобывающий флот). В 1999-м приговорен к 5 годам лишения свободы, на свободу вышел в начале 2000-х и в криминальные сводки вплоть до 2018 года не попадал.

— Мы в питерский порт зашли в середине 90-х как охранная структура, — рассказывал Ефимов. — В «Ленрыбпроме» тогда полный раздрай был: зарплату рабочим не платили, и те тащили из порта всё, что не приварено. Мы это быстро прекратили, но поработать пришлось. «Барбалетта» тогда уже существовала, у «Ленрыбпрома» помещение под офис арендовала. У них в аренде 200 метров причальной стенки было, возле которой корабли становились под разгрузку. Их тогда Володя Колесо курировал, он боксер, с Украины. Коллектив у него жесткий был, крови не боялись, а штаб в гостинице «Карелия» располагался. Году в 96-м в фирму пришли два парня из ФСБ (не буду называть их фамилии, но один на тот момент был еще действующим сотрудником), которые решили развивать «Барбалетту». Они попытались арендовать часть причальной стенки, которая «Ленрыбпрому» принадлежала. Я был не против, и вроде как сперва договорились, но потом все резко изменилось. Колесо решил из дела выйти и легальным стать, тогда все и закрутилось.

Ефимов не уточнил фамилию Владимира Колеса. Но, по данным газеты «Версия», это мог быть будущий муниципальный депутат Владимир Колесник, брат которого Леонид долгое время был главой Токсовского городского поселения. Как пояснил Ефимов, «коллективы» (так рэкетиры из спортсменов называли организованные преступные группировки) нередко обменивались теми, с кого получали дань. И не всегда это происходило путем кровавого передела — часто просто договаривались. Вот и Колесо, когда решил полностью уйти в легальный бизнес, передал своих «подопечных» «малышевским» — членам Малышевского преступного сообщества, до середины 90-х занимавшего лидирующие позиции в «Бандитском Петербурге».

— Тогда и появился Вячеслав Сериков, — рассказывал Ефимов. — Он относился к «малышевским», курировал Балтийский судомеханический завод (БСМЗ). После того как Саша Малышев из России сбежал, а его империя развалилась, коллектив Серикова под Костю Могилу ушел (Константин Яковлев, лидер Могиловского ОПС, убит в мае 2003 года). Причальную стенку «Барбалетта» как раз у завода арендовала, вот Серикову фирма от Колеса и перешла. Ребятам из ФСБ смена «крыши» не понравилась, они попытались полностью от ежемесячных выплат избавиться, но в те времена это было трудно…

Нет тела — нет дела…

Ранее мы уже писали, как в ноябре 1997 года был расстрелян из автоматов директор «Барбалетты» Игорь Трофимов. Это было не первое убийство в Морском порту Петербурга, но именно с него началась кровавая серия смертей, преследовавших бизнесменов, работавших в порту. 15 июня 1998 года в машине, которую взорвали на дороге на Турухтанные острова, погиб правая рука Вячеслава Серикова Михаил Пятов. Затем последовало первое покушение на бывшего члена ОПГ Вячеслава Иванова в августе 1998 года. Скорее всего, именно Иванова Сериков посчитал организатором взрыва.

В 1999 году на Иванова опять совершено покушение, после которого он отправился в милицию и сдал всю группировку. Сериков и еще трое членов ОПГ были арестованы. Но в феврале 2003 года Ленинградский городской суд полностью их оправдал. Сериков убит в октябре 2005 года, еще один герой тех событий, штатный киллер группировки Александр Дружинин по кличке Дружик продолжил свою деятельность, в конце концов приговорен к длительному сроку заключения, в 2022 году заключил контракт с ЧВК и отправился воевать.

— Взрыв машины Пятова был «ответкой» на убийство Трофимова, о чем у нас появилась информация почти сразу после происшествия, — рассказал «Новой-Европа» бывший сотрудник Управления по борьбе с организованной преступностью Алексей К. — В те времена такие дела особо не расследовались, одни бандиты убивали других, от этого только воздух становился чище. Какие-то следственные действия были проведены, в том числе проверяли сотрудников ГАИ на возможную причастность к убийству, но эта версия подтверждения не нашла. 

Фамилию арестованного по делу о взрыве машины в 1998 году почти сразу после его ареста сообщила «Фонтанка»: бывший сотрудник Главного управления МВД по Северо-Западному федеральному округу Михаил Смирнов. Именно его сотрудники Агентства журналистских расследований (АЖУР) подозревали в причастности к исчезновению журналиста АЖУРа Максима Максимова в 2004 году.

— Макс Максимов пропал 29 июня 2004 года, — рассказывал бывший сотрудник АЖУРа Роман Лебедев. — Где-то месяца за полтора до пропажи он получил от своего источника информацию, что к переделу в порту конца 90-х имеют отношение сотрудники милиции. Тогда речь шла не об убийствах, а о заказных уголовных делах. Он стал «копать» в этом направлении. Когда Макс пропал, мы сразу поняли, что его исчезновение может быть связано именно с этим его расследованием. Женя Вышенков (замдиректора АЖУРа, бывший сотрудник милиции) поднял все свои связи, напряг источников как в милицейской, так и в криминальной среде, использовал все ресурсы АЖУРа. Работа была проделана гигантская, но он вычислил тех, кто был виновен в смерти (а мы уже на этапе своего расследования были уверены, что Макса нет в живых) журналиста. Но тело так и не было найдено. Ну а без тела, как известно, нет дела.

О том, что Михаил Смирнов причастен к исчезновению Максима Максимова, издания АЖУРа (Фонтанка.ру, газета «Вашъ тайный советник», журнал «Город») впервые заговорили после ареста Смирнова и двух его подчиненных по 6-му (антикоррупционному) отделу ГУ МВД по СЗФО в 2005 году. Тогда милиционеров обвинили в фальсификации доказательств и превышении служебных полномочий. Но в ноябре 2007 года присяжные полностью оправдали Смирнова и его подчиненных, и те вернулись на свои места, продолжив «бороться с коррупцией».

Спустя еще 17 лет у СК РФ по Петербургу появились два свидетеля, которые и рассказали о событиях 1998-го года. Фамилии свидетелей держатся в строжайшем секрете. А потому даже предположить, что еще они могут рассказать, пока сложно. Как и то, будет ли задержанному предъявлено обвинение в исчезновении Максима Максимова, тело которого до сих пор не найдено.

— После того как Фиму Банщика и пару его людей «приземлили» (арестовали и осудили), мы из порта не ушли, — рассказал «Новой Европа» на условиях анонимности бывший бригадир Тамбовского ОПС. — Битва за порт только начиналась. В большую свару мы не полезли, но ситуацию вокруг «Барбалетты» отслеживали.

Когда взорвалась машина Пятова, в которой и Сериков был, но его только ранило, в нашей среде распространилось мнение, что это («красная крыша») им удалось. И даже было известно, что к взрыву причастны сотрудники ГУ МВД по Северо-Западу. Но кто именно, мы не знали, да и узнать не стремились. В конце концов, «сериковцы» были «могиловскими», с которыми у нас уже тогда натянутые отношения установились. Так что потери в их рядах нам только на руку оказались. А вот Кулибаба (Владимир Кулибаба, считался правой рукой Кости Могилы, в настоящее время арестован по подозрению в организации убийства 1993 года), насколько я знаю, тогда пытался раскопать, кто Серикову «ответку» за Трофимова послал. Не удивлюсь, если именно он, чтобы собственную участь облегчить, Смирнова и сдал. Во всяком случае, такие слухи в нашей среде ходят.

Сейчас Михаилу Смирнову 60 лет. Несколько лет назад он вышел на пенсию и работал в службе безопасности крупного предприятия. Свою вину полностью отрицает. Во время судебного заседания по мере пресечения (арест или что-то другое) выглядел абсолютно спокойным, заявил, что в 98-м году был слишком занят посадкой в тюрьму сразу нескольких чиновников, чтобы отвлекаться на такую «ерунду», как организовывать взрывы машин. Защита сообщила, что у задержанного есть несовершеннолетний ребенок, и просила отправить его под домашний арест. Суд принял позицию следствия и арестовал Смирнова до 29 июля 2024 года.