1968 год. Советские танки входят в Чехословакию. Всеобщий оптимизм хрущевской оттепели как рукой сняло, а чиновники, почуяв ветер перемен, принялись закручивать гайки с удвоенной силой. Так начиналась эпоха, ныне известная как период застоя. Именно тогда формируется привычный нам культ войны и возобновляются парады победы, в то время как военное кино становится главным национальным жанром.
Если оттепельные фильмы о Великой Отечественной обращались к личным драмам, то в «застойных» акцент делался на героизации прошлого, где одна государственная машина побеждает другую. Всё это напоминало аналогичные киноленты эпохи «малокартинья» (советское кино в период с окончания войны в 1945 году до смерти Сталина в 1953-м), где безликая масса самозабвенно сражалась во имя вождя. Конечно, встречались в 1970-е и исключения вроде картины «…А зори здесь тихие», однако на один такой фильм приходились десятки ультрапатриотических эпических боевиков а-ля киноэпопея «Освобождение», где основу составляло деление на «своих» и «чужих». Отклоняющиеся от «нормы» (анти)военные фильмы, как «Проверка на дорогах» Германа, не проходили цензуру и ложились «на полку». По официальной версии — как раз таки за «дегероизацию» и отстутствие патриотизма.
Начало «полочному кинематографу» в 1967 году положил «Андрей Рублев» Тарковского, но массовые запреты практиковались в СССР и прежде. В 1930-е годы фильмы, не соответствующие идеям соцреализма, тоже не добирались до экрана, а иногда — как «Бежин луг» Эйзенштейна — полностью уничтожались. Но такого беспрецедентного размаха цензуры, как в годы правления Брежнева, не было даже при Сталине. Помимо полнометражного дебюта Алексея Германа тогда под запрет попали такие ныне общепризнанные шедевры, как «История Аси Клячиной» (1967) Кончаловского, «Долгие проводы» (1971) Муратовой, «Комиссар» (1967) Аскольдова и «Одинокий голос человека» (1978) Сокурова. Все эти работы широкая аудитория увидела лишь в перестройку. В некоторых случаях режиссеры были вынуждены перекраивать свои фильмы, вследствие чего они добирались до зрителя, но в искаженном виде. Так, неугодного власти артиста могли попросту вырезать из финальной версии при монтаже (подобная участь, например, постигла уехавшего в США Савелия Крамарова, испарившегося из большинства советских фильмов).