Робин Гуд из трущоб 

Как и многие индийские дети, главный герой (Дев Патель) вырос на народных сказках, молитвах и уличных кукольных спектаклях. Но в раннем детстве у него отняли землю и родной дом и убили любимую мать. Теперь Манкимен, взявший псевдоним в честь индийского бога-полуобезьяны Ханумана, участвует в подпольных боях и лелеет план мести против всех, кто виновен в его несчастьях, а таких в перенаселенной Ятане (вымышленный город, списанный с Мумбая) минимум десятки. Рукопашный бой в маске обезьяны и ночевка вповалку с другими бедняками — жизнь, о которой не догадываются новые работодатели Манкимена. Он устраивается в злачное место — престижный ночной клуб KINGS — уборщиком и посудомойщиком и решает любыми средствами пробраться в VIP-залы к самым состоятельным клиентам: среди них олигархи, дипломаты, местные силовики и коррупционеры из налоговой — и, конечно же, убийцы его близких.

Чем более высокий пост занимает человек, тем он опаснее — такие вводные дает Манкимену старший напарник, вертлявый хастлер с машиной, которую нежно называет «Карди Би». В KINGS клиентам дают меню не с едой, а с параметрами доступных секс-работниц (среди девушек — отставные королевы красоты, модели и иммигрантки из экзотических стран), кокаин разносят в пробирках, а шампанское наливают как воду. Взгляд Манкимена сразу же падает на одну из эскортниц с татуировкой кукушки на плече; та проницательно замечает, что с его брезгливостью к наглым денежным мешкам ему будет сложно вытерпеть такую гнусную работу. Но среди гостей Манкимен быстро встречает старых обидчиков и решает подготовиться к удачному моменту для атаки.

У «Манкимена» есть все шансы понравиться не только фанатам «Миллионера из трущоб», которого он сильно напоминает, но и тем, кто читал Хантера Томпсона или «Белого тигра», вырос на «Таксисте» или «Бешеном быке», или питает слабость к культовому «Рейду». Типичное постмодернистское жанровое кино, «Манкимен» берет от них всех понемногу, гипнотизируя зрителей в первую очередь операторской работой Шэрона Мэйра («Одержимость») и рубленым монтажом как из начала нулевых — с джампкатами, прыжками во времени и боевыми сценами родом из азиатского кино. 

город миллионов униженных и оскорбленных редко выглядит на экране настолько аутентично и броско.

Это в лучшем смысле слова маскулинный боевик с серьезным предостережением против насилия и социальной несправедливости. Здесь криминал имеет знакомые очертания: всепоглощающая коррупция, картонные выборы и уличное беззаконие. Бездомные дети помогают продавать оружие, а их сестры считают себя везучими, если продают свое тело бандитам мелкого пошиба. Все беды общества с катастрофическим расслоением оживают в кадре без сентиментальности и пафоса: что-то дано впроброс, что-то рассказывается в деталях, без взгляда сверху. Вот демонстрации с кровопролитием, вот целые улицы из торговых контейнеров, вот спящие на картоне бездомные, вот транс-люди из касты неприкасаемых, вот очередные декоративные выборы во время главного национального праздника, вот хозяйка борделя, кабинет которой украшает грамота за вклад в экономическое развитие региона.

— слышит Манкимен, целиком сотканный из боли за себя, своих близких и свою родину. Гладиатор Максимус, Олдбой, Трэвис Бикль или Десперадо наших дней, он одержим типичной манией экшен-героя, но живет в неприкрашенной реальности эксплуатации, бездомности и нищеты, которую мало кому из режиссеров удается отобразить на экране. Не случайно громкую кинотеатральную премьеру «Манкимена» устроил, выкупив права у Netflix, режиссер и продюсер Джордан Пил, беспощадно расправляющийся с американскими пороками в «Прочь», «Мы» и «Нет».

Особое внимание Патель как режиссер уделяет нормализованному в индийской культуре насилию: местные сказки кровожадны, народные герои постоянно проливают кровь, женщин в легендах бьют и насилуют, о жестокости шутят и слагают песни. Быть женщиной в индийском обществе уже своего рода наказание: ты с самого рождения — объект желания, сделки или груша для битья, и это восприятие женщины, продолжающееся на протяжении нескольких тысяч лет, кажется, не переломить. Созидание и разрушение, как пара богов Шива и Парвати, идут взявшись за руки, и круговорот насилия невозможно остановить — можно только ненадолго выйти из него победителем.

Сам Патель признавался, что чувствует себя одновременно недостаточно британцем из-за цвета кожи и недостаточно индийцем из-за того, что вырос не в Индии. В выстраданном дебюте он разбирается не только со своими корнями, но и вообще с феноменом «третьего мира», из которого миллионы людей устремляются к лучшей жизни. Не является ли вымышленная Ятана не индийским чистилищем, а гиперболой всего общества, поделенного на касты с незапамятных времен? Мастерски избежав экзотизации и эксплуатации индийского колорита, Патель рассказал историю Робин Гуда на свой лад, так, что его фильм чувствуется кожей — особенно если ты хотя бы раз сталкивался с полицейским или чиновником, который уверен, что ему позволено всё.