«Да чего вы паникуете»

«Серьезная проверка дамбы на прочность»

На подлете к Орску салон единственного рейса «Аэрофлота» из Москвы оживляется. Появляется связь, и люди начинают лихорадочно обновлять телеграм-каналы местных СМИ. Их новостная лента уже больше недели посвящена одному событию, в качестве живого подтверждения которому в иллюминаторе видны затопленные по крышу ряды двухэтажных домов. Вечером 3 апреля построенную в 2014 году дамбу, которая защищала Орск от реки Урал, посетил глава города Василий Козупица. На своей странице во «ВКонтакте» он написал, что у местных жителей нет опасений из-за паводка. Публикация заканчивалась словами «паводок этого года — первая и серьезная проверка дамбы на прочность». 

Рейс «Аэрофлота» приземляется в аэропорт Орска. Таксист извиняется — из-за наводнения ехать придется по окружной дороге, путь удлинился на 15–20 минут. Он рассказывает: «Мыться еще можно, а пить уже нет. Власти требуют кипятить несколько раз, конечно, так никто не делает — все просто покупают магазинную. В супермаркетах давно закончилась негазированная, у всех чай с минеральным привкусом». 

Вечером 5 апреля стало очевидно, что проверку на прочность дамба не прошла. Переполненные тающим снегом воды Урала и других рек прорвали насыпи и устремились в город. Раньше Урал делил Орск на две половины — географически принадлежащий к Азии микрорайон Старый город и «европейский» Новый город. «Теперь Азия стала Венецией, — горько иронизирует местный житель Максим, — а куры, видимо, лебедями». 

Максим достает из багажника внедорожника болотные сапоги — они удобно закрывают ноги по пояс, одна беда — подорожали в несколько раз во всех хозяйственных, — и украдкой крестится. Медленно ступает на полоску асфальта, которая постепенно сужается и уходит под воду. Максим с усилием пробивает себе дорогу сквозь кубометры зелено-коричневой массы. Его цель — гараж на улице Вяземской в Новом городе, до которого тоже дошла вода. Максим хочет вытащить из закрытого гаража запчасти, снасти для рыбалки и охоты. Дверь нехотя поддается, скрипит — и Максим заходит внутрь. За картиной наблюдают скучающие пожарные и местные жители. По словам Максима, некоторые «из других районов приезжают на туристическое обозрение, было бы смешно, если б не было так грустно». 

«Ничего больше нет»

Участок Вяземской улицы, относящийся к Новому городу, отделяет от Старого железнодорожное полотно. По наспех укрепленным камнями и черным щебнем путям проносится поезд. Его э эй как будто не замечают мужчины лет шестидесяти в спортивных костюмах: они задумчиво курят, разглядывая затопленные с другой стороны дома. Мужчины представляются — Виктор Дмитриевич и Александр Иванович. «Здесь наши сады, дома, — говорят они. — Мы тут жили с весны до поздней осени. Здесь были и холодильники, и телевизоры, и микроволновки, и газовое оборудование. Ничего больше нет». Подступающую воду жители заметили уже днем пятого апреля. А дальше всё происходило стремительно: за час уровень затопления поменялся от «по колено» до «окон первого этажа». 

Старый город превратился в безжизненную пустошь. Ряды прямых улиц заполнены водой, которая поднялась на несколько метров. Затоплена электростанция, сотни гаражей, приусадебные участки. Сиротливо плавают разбросанные детские игрушки. За сетчатым стальным забором брошенный пес одиноко смотрит на окружающую его со всех сторон зеленоватую гладь. 

6 апреля в оперативных службах сообщили ТАСС, что дамба, не выдержав потока воды, полностью разрушилась. Однако в пресс-службе правительства региона отрицали информацию о полном разрушении дамбы, отмечая, что «течение на одном из повреждений удалось приостановить». По словам мэра Василия Козупицы, подтоплена половина Старого города. Он заявил, что в 2024 году произошел аномально высокий паводок и что такого сброса воды с крупнейшего водоема Южного Урала Ириклинского водохранилища еще не было — 2170 кубометров в секунду. «Уровень реки Урал в этом году, хотя и в других артерий водных, был выше среднего, — отчитался мэр. — Опасный уровень реки Урал — 7 метров, а наутро он был (и растет до сих пор) — 9,27. Вероятнее всего, дамба просто получила уровень, который выше критического. Ситуация стремительно развивается в худшую сторону. И на сегодняшний день за несколько часов вода поднялась на 4 метра. Сейчас все службы работают на то, чтобы спасти людей». В Оренбургской области был объявлен режим чрезвычайной ситуации федерального характера. Вскоре после затопления власти города организовали пункты временного размещения в школах. 

«Терпеть уже было невозможно»

В центре Нового города относительно спокойно. Степной пыльный воздух обдувает стены хрущевок с наспех замазанными ссылками на телеграм-каналы, предлагающие наркотики и секс-услуги. На других стенах — граффити с фамилиями авторов и даже надписи Free Navalny. У памятника Ленину рядом со зданием городской администрации пустынно — только подростки в спортивных костюмах Adidas, камуфляжной форме и футболках с гербом России сидят группками. За елями несколько мужчин в джинсах и черных водолазках курят сигарету за сигаретой, постоянно поглядывая на площадь. Всего день назад несколько сотен жителей Орска вышли здесь на стихийный митинг. «Всех уже так всё заебало, что терпеть уже было невозможно, — рассказывает один из очевидцев, — менты там что-то про незаконность мегафонили, но всем уже было глубоко насрать. Разве можно напугать этим людей, которые буквально потеряли дома из-за этих клоунов? Да и почему эти менты сраные на нас что-то кричали, а не помогали людей спасать?!» 

Собравшиеся на митинг скандировали «Путин, помоги!» и «Позор!» в адрес местных властей. Вышедшего Василия Козупицу перебивали вопросами о компенсациях. Собрание утихло только после того, как часть людей пригласили в здание администрации на встречу с губернатором Оренбургской области Денисом Паслером. Ее чиновник начал с привычного обвинения: «Честно говоря, я ряду товарищей удивляюсь. Я все дни здесь нахожусь вместе с вами, даже одежду поменять ни разу не смог. Первый раз за пять лет взял отпуск две недели и не пошел». Правда, потом 

Недалеко от администрации о рекордном половодье напоминают размокшие колеи дороги и гигантские лужи во дворах жилых домов. На дверях пунктов временного размещения (ПВР) файлы с «мерами безопасности» от прошлой трагедии, теракта в «Крокусе», соседствуют с перечислениями адресов, по которым могут обратиться пострадавшие от наводнения. Рядом со зданием реет огромный российский флаг — в 2021 году идею ежедневно поднимать его во всех школах страны поддержал Владимир Путин. Внутри ПВР спертый воздух. Снуют волонтеры — разносят воду, сухие вещи и продукты. На импровизированных койках, похожих на больничные, лежат пенсионеры и решают кроссворды. Заметивший во мне журналиста сотрудник Росгвардии запрещает подходить к людям, угрожая арестовать.

«В стране абсолютный бардак»

В другом ПВР охранники с росгвардейцами запрещают проходить без пресс-карты: «Зачем людей нервировать, они и так настрадались». На выходе из здания удается поймать семейную пару с ребенком. Ирина и Станислав — жители поселка Первомайский в восточной части Орска, которая приняла на себя удар раньше Старого города. «Первую воду мы заметили утром 5 апреля, — делится Ирина, — с каждым часом она подступала, мы ставили колышки, мерили. Уже в 17:00 мы понимали, что оставаться дома опасно. Мы взяли ребенка, побросали в машину, что могли, из бытовой техники и поехали к друзьям в Новый город». 

По словам пары, уже к ночи 6 апреля вода практически полностью затопила первый этаж их дома. Через несколько дней они в болотных сапогах отправились на свой участок. «Кухонный гарнитур выкидывать, плиту выкидывать, диван и кресло выкидывать, тумбочки выкидывать, кровати все выкидывать, — рассказывают они. — Просто обои начали отходить, штукатурка отваливается, а все деревянные полы вздулись». Будущий ремонт Ирина и Станислав оценивают минимум в 1 миллион рублей. На компенсацию они не рассчитывают: для ее получения нужно ждать экспертов, «а пока они приедут, у нас весь дом уже плесенью покроется». Дозвониться невозможно ни до районной и городской администрации, ни до комиссии. 

Ирина и Станислав чувствуют себя обманутыми. В страховой компании им сообщили, что выплаты не положены из-за того, что в городе введен режим ЧС. Более того, дом куплен в ипотеку. В сердцах Ирина констатирует: «Смысл нам сейчас ее платить? Там же теперь жить невозможно. Муж мне так и сказал — я просто перестану платежи им отправлять, пусть через суд дом забирают. Только кому он будет нужен? Еще один вариант — нанимать хороших юристов и разносить всех, но мы на них больше денег потратим, чем вернем с нашего драгоценного государства. В стране абсолютный бардак. Слов нет».

«Люди думали, что это шутки какие-то»

В другом ПВР сидящие под портретом Путина и литерой Z в цветах георгиевской ленточки охранники уже привычным жестом указывают на дверь. Собравшиеся на перекур люди рады поделиться своим опытом. Екатерина — небольшого роста, в спортивном костюме и резиновых шлепках, — мусоля в руках догорающую сигарету, хвалит волонтеров: «Школа очень хорошая, и кормят отлично. Ребята подъезжают днями и ночами, привозят воду, памперсы, одежду и обувь. Как только мы в чате что-то попросим, в течение получаса буквально прилетают. С маленькими детьми занимаются учителя. Даже психологи есть! В 22:00 всем отбой, бабушки строго следят». 

А потом я задаю вопрос, который до этого приводил всех жителей Орска, с которыми я говорил, в абсолютное бешенство. Он звучит так:

Полная цитата министра по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий РФ, члена Совбеза Александра Куренкова была хлестко оформлена в лучших традициях обвинения жертвы: «Эвакуация была объявлена неделю назад. Люди не принимали решение, они думали, что это шутки какие-то. Здесь шуток нет. Мы одного человека полчаса спасали. Эта ситуация может продлиться еще неделю. Вот они сидят, эти люди, в окнах, что они будут есть? Им каждому придется возить еду».

Несколько человек у ПВР переходят на крик: «Это ерунда полная!», «Врут они, нагло врут!», «Суки, гнать их всех надо!» О наводнении люди в первый раз узнали, когда вода дошла до их домов. Многим приходилось убегать наспех, забрать получалось только вещи первой необходимости. Екатерина делится: «Вообще никому ничего не сообщали. Мне соседка позвонила, сказала, что через пять минут вода дойдет до нашей улицы. Мы с мужем — детей в охапку, какие-то трусы-носки под мышку и бежать без оглядки. В доме и документы остались, и кошаки, за которых я переживаю. Если бы заранее сказали, мы бы успели хоть часть вещей вывезти. Когда вода сойдет, мы будем с горькими слезами смотреть на свои дома. А вдруг они вообще уже давно уплыли на хер куда-нибудь?!»

«Да чего вы паникуете»

Другая женщина, без передних зубов, дополняет: жители самых близких к реке Урал улиц звонили в МЧС еще рано утром 5 апреля, когда «всего волосинка водички текла». В ответ они слышали вальяжное «да что вы, Старый город, паникуете, всё под контролем». Однако жители отмечают, что спасатели исправились во время эвакуации: в город отправили около 500 сотрудников МЧС, которые на лодках беспрерывно вывозили маломобильных людей. 

Но всех спасти не удалось. «В Старом городе старенькая бабушка спала во время наводнения, — рассказывает Екатерина. — Ее МЧСники прибыли спасать, но не могли дозвониться. Заплыли в дом, но внутри никого не нашли. А когда стали из дома выдвигаться, она буквально всплыла во дворе с сыном. Видимо, захлебнулись или волной их накрыло». Еще одна пострадавшая, Ольга, в пуховике и крупных солнечных очках, делится историей своих соседей: мужчина полез на крышу затаскивать вещи, когда у него «от нервов» оторвался тромб. 

Помимо разрушения и смерти, основная проблема пострадавших — мародеры. О них говорят все жители затронутых районов. Екатерина отмечает: «Плавают на лодках, разбивают стекла и забирают всё, что под руку попадется. Магазины все в Старом городе давно обчистили. Бессовестные люди». Ирина и Станислав рассказывают историю соседа, который остался караулить в машине свой частично затопленный дом. Ночью «пришел мужик с тележкой и начал заглядывать за забор». Сосед достал ружье и погрозил им, тот сразу же убежал. По словам еще одного жителя ПВР, если мародеров ловят, над ними устраивают самосуд и жестоко избивают. Полицейские предпочитают за ворами не следить.

«Жидкий пластилин»

Старожилы Орска сходятся во мнении, что основной причиной прорыва дамбы стала халатность. Виктор Дмитриевич считает, что дамбу недостаточно утрамбовали, земля оставалась рыхлой и легко поддающейся внешнему воздействию. По его мнению, работы были выполнены недостаточно качественно из-за того, что более 900 миллионов рублей, выделенных на строительство, распилили. Когда независимые эксперты в 2013 году попытались указать на нарушения, суд встал на сторону властей. По мнению Виктора Дмитриевича, это произошло из-за того, что дамбу начали строить при мэре Орска Юрии Берге, который в 2010 году стал губернатором Оренбургской области. «А кто пойдет против губернатора? — задается вопросом Виктор Дмитриевич. — Естественно, скажут, что всё нормально. По проекту и согласно бюджету. Вот оно и вылезло. Согласно бюджету. Дамба размокла и превратилась в жидкий пластилин».

Пожилой человек по имени Александр (он живет в Орске уже почти 70 лет) сетует: при строительстве дамбы нужно было ориентироваться на наводнение 1957 года. Оно происходило по такому же сценарию, что и в 2024-м: в апреле в результате весеннего паводка Урал вышел из берегов и затопил ближайшие районы. Даже фотографии двух стихийных бедствий очень похожи. Александр констатирует: «Они делали дамбу по показателям последних 30 лет, думали, что семи метров [на которые поднимается вода] достаточно. А надо было смотреть на 1957-й с его показателями в более чем девять метров».

«Суслики на митинг не выйдут»

У директора участвовавшей в строительстве дамбы компании Сергея Комарова на счет повреждения дамбы было альтернативное мнение, которое он высказал в прямом эфире «Первого канала»: сооружение повредили суслики или сурки. «Посмотрев по съемкам, в каком месте получился прорыв, [человеческий] фактор у меня отпал, — сообщил он. — И остался только фактор — грызуны, которые могли эту дамбу проточить, и этой 2–3-сантиметровой дырочки, отверстия, норки хватило бы, чтобы вода пошла через дамбу». 

Такая нелепая ложь в сочетании с масштабом разрушений породила у жителей Орска множество афоризмов и шуток. Девочки-подростки из театрально-игрового коллектива «О'кей», которые трудились волонтерками в одном из ПВР, пересказывают шутки своих родителей: «Сказали, что люди виноваты, но люди вышли на митинг. Но суслики на митинг не выйдут». Ольга показывает соседям по ПВР новое видео: 

Ирина и Станислав поделились вариантом, который придумали их знакомые: «Дамбу прогрызли бобры, белки оповестили за неделю, а за выплатами — к сове».

Над версией с грызунами иронизировал даже министр строительства РФ Ирек Файзуллин. Он назвал ее «смешной» и отметил, что Орск не был достаточно защищен. Чиновник подчеркнул: «Та дамба, о которой говорят в Орске, это на самом деле не дамба, дамба миллиард рублей не стоит. Дамба терпела нагрузку где-то 5,5 метров [воды], по факту у нас 10 пришло. С огромной скоростью, огромная масса воды надавила не на дамбу, а на земляной вал». Файзуллин пообещал, что специалисты его ведомства спроектируют для города «настоящую дамбу».

«К лодке его привязать»

Екатерина в ПВР разгневана: «Я Козупицу бы взяла за шкирку с его сусликом, связала, положила в мешок и кинула его к дамбе. И пускай бы удерживал воду. А его хабары людям отдать. Наворовал на всём, а мы из-за него теперь бомжи. Или к лодке его привязать насильно и не отпускать, пока всех не вывезет. Пусть людей спасает, а не жопу свою дома греет». Ненависть и злость жителей ПВР направлена только в сторону местных властей. Они молятся, чтобы Владимир Путин прислал к ним своего специалиста, который приедет и сделает «по-человечески». Эти слова не очень нравятся одной из женщин, но она, видимо, не хочет портить отношения с соседями, с которыми придется жить дальше, поэтому она просто прерывает разговор о Путине: «Представляете, сегодня на Никеле обнаружили поросенка! Видимо, он приплыл на сухую землю. С участков убежал и выжил, прибился. Его теперь на свинину пускать нельзя, герой!»

Один из руководителей волонтеров на основании своего опыта работы во время предыдущих стихийных действий пытается предсказать последствия: 

• Политические: поиск виновных, судебные дела. На это уйдет несколько месяцев;
• Экономические: люди будут получать компенсации, восстанавливать дома, просушивать здания — 5–6 месяцев;
• Социальные: восстановление инфраструктуры и перестраивание города — 1–2 года. 

По предложению одного из жителей ПВР отправляюсь в поселок «Старая Биофабрика» на северной окраине Орска, где подъем Урала совпал с таянием талых вод. Песчано-грунтовая насыпь здесь защищает большую часть домов от повторения судьбы Старого города. С возвышенности видны уходящие за горизонт участки, полностью покрытые водой. У объездной дороги в низине несколько выдр маневрируют между затопленными могилами. Виднеется свежий деревянный крест и венки с ленточками в виде российских флагов.