Трещина в кинозале

Спустя четыре дня после окончания Берлинского кинофестиваля-2022 наступило 24 февраля. Картины войны, то, что зрители Берлинале могли увидеть в украинских фильмах на фестивале в тот год: «Клондайке» Марины Эр Горбач, «Терриконах» Тараса Томенко, — вышло на первые полосы газет и новостные экраны всего мира. 

Год спустя на Берлинале-2023 показали фильм Шона Пенна об украинском президенте Владимире Зеленском, Виталий Манский представил свой док «Восточный фронт» о медиках на линии фронта и говорил на премьере на украинском языке. 

Сегодня — полномасштабная война продолжается второй год (на юго-востоке Украины — 10 лет). В 2024 году в жюри Берлинале украинская писательница Оксана Забужко, в секциях «Форум» и «Панорама» — три украинских фильма. В фойе и залах кинотеатров в Берлинале можно услышать русскую речь и увидеть российских кинокритиков, но фильмов из России на фестивале, по понятным причинам, нет. С единственной оговоркой — в конкурсе есть фильм «Архитектон» российского режиссера Виктора Косаковского, медитация перемалывающихся камней под музыку Евгения Гальперина, сравнивающая жизненный цикл камня и бетона, но это копродукция Германии, Франции и США. 

Однако 16 февраля, буквально на следующий день после начала Берлинале-2024, все, кто хоть как-то связывает себя с Россией и кому небезразлично ее прошлое, настоящее и будущее, пережили новый шок. 16 февраля мир узнал, что лидер российской оппозиции, политик Алексей Навальный был убит в исправительной колонии в поселке Харп за полярным кругом. Его тело до сих пор не передали родственникам. 

Берлинале — самый политизированный из тройки главных европейских фестивалей, самый открытый: билеты в продаже для всех желающих, а не только для обладателей аккредитации, один из лозунгов этого года — призыв создавать пространства для дискуссий. Для обсуждения израильско-палестинского конфликта, например, на Потсдамер Платц был открыт передвижной «Крошечный дом» (англ. TinyHouse). Но новости о гибели российского политика и политзаключенного никак не сказались на ходе фестиваля,

Утрата — ставшая одной из сквозных тем этого Берлинале — и коллективное горе сообщают смотрящим отобранные на фестиваль фильмы особую оптику. Пожалуй, точнее всего важность кино подчеркнул один из слушателей паблик-тока с украинскими кинематографистами «Украинское кино перед лицом невыразимого»: кино может повлиять на формирование точки зрения и картины мира, важно не молчать, рассказывать о своем опыте. Ради этого он призвал их продолжать писать сценарии и снимать кино. 

Ярость, проживание горя, борьба и отмщение — после 16 февраля именно этих эмоций искало сердце, для которого Алексей Навальный был значимой фигурой. И места, где можно было укрыться и забыться, — хотя бы на полтора-два часа хронометража. 

В 2024 году в основном конкурсе — 20 фильмов от режиссеров из разных стран, а всего на фестивале запланирован показ 250 фильмов (точную статистику по показам и проданным билетам опубликуют на днях). 

Фильм итальянского режиссера Пьетро Мессины «Другой конец» из основного конкурса предлагал заманчивую идею в духе сериала «Черное зеркало» — о временном «воскрешении» внезапно умерших. В тела «хостов» корпорация Another End вживляла, как эмбрионы в суррогатных матерей, воспоминания умерших людей, чтобы создать симуляцию их жизни и дать родственникам время проститься с ними. Фильм Мессины вобрал в себя слишком много идей, чтобы справиться с их осмыслением, и даже прекрасные актерские работы Гаэля Гарсии Берналя и Ренаты Рейнсве ему не помогли, но идея «воскресить» дорогого человека в ином теле — как бы хотелось, чтобы эта технология была у нас прямо сейчас! О тяжести внезапной утраты рассказывал и греческий фильм из секции Encounters — «Аркадия» Йоргоса Зоиса: героев, не способных примириться с потерей близкого человека, сопровождают призраки, они следуют за теми, чьи мысли привязаны к ним. Призрака и думающего о нём связывает не только любовь: так убитый следует за убийцей. 

Адреналиновое убежище приготовили для зрителей два американских фильма из внеконкурсной программы Berlinale Specials: «Кукушка» немецкого режиссера Тильмана Зингера с Хантер Шефнер в главной роли и «Безнадежная любовь» Роуз Гласс с Кристен Стюарт. Оба обещают обрести статус культовых в своих жанрах. «Кукушка» — хоррор с неожиданным злодеем, а точнее, злодейкой: героиню Хантер Шефнер, приехавшую вместе с семьей в баварские Альпы, преследует женщина в плаще и черных очках (хотя, возможно, в этом есть оммаж «Одетой для убийства» Брайна Де Пальмы). В «Кукушке» есть невероятный монтаж и работа со звуком, а также инфернальный Дэн Стивенс, в очередной раз играющий на немецком языке. «Безнадежную любовь» уже после санденсовской премьеры окрестили ««Тельмой и Луизой» на стероидах», и это вполне точное описание фильма, чей жанр можно обозначить как квир-драму из жизни американской бедноты. Джеки (Кэти О’Брайан) мечтает о победе на конкурсе бодибилдеров и карьере тренерки по фитнесу, Лу (Стюарт) работает в спортзале и хочет отделаться от преступного отца (Эд Харрис), помешанного на насекомых; пройдя через череду испытаний и сомнений, прежде всего друг в друге, они обнаружат, что вместе они — сила. 

Противоположного эффекта после 16 февраля добились французские фильмы из основного конкурса: «Империя» Брюно Дюмона и «Вне времени» Оливье Ассаяса. Дюмон снял еще один фильм с героями своего сериала «Малыш Кенкен», придурковатыми полицейскими и провинциальными растяпами, но на сей раз в пейзажах живописного побережья от Кале до Дюнкерка разворачивается эпическая баталия добра со злом. Силы добра, названные «первыми», и зло — «нулевые» — сойдутся в финальной битве за обладание Землей и властью над людьми. Дюмона по праву можно включить в число главных абсурдистов Франции вместе с Кентаном Дюпье и Аленом Гироди. «Империя» абсурдно смешна и визуально изобретательна, космические корабли противоборствующих сил выглядят как готический собор и дворец эпохи классицизма. Но хотя герои говорят о том, что добро и зло ведет борьбу в душе каждого человека, ни борьба со злом, ни финальная схватка между добром и нейтралитетом не интересует Дюмона. Святость (Камиль Коттан) и Воплощенное Зло (Фабрис Лукини) носят одинаковые одежды, и фильм, обещавший если не победу над злом, то хотя бы грандиозную битву с ним, оказывается просто удавшейся шуткой, забавной пародией на «Последнего джедая» Райана Джонсона, где есть свои Кайло Рен и Рей, и жаркий секс между ними. 

«Вне времени» — тонкая сатира Оливье Ассаяса на французскую буржуазию вмещает рефлексию о детстве и отношениях с родителями, и продолжает эмоциональный и визуальный ряд предыдущего фильма Ассаяса «Нон-фикшн», где главную роль также исполнил Венсан Макен. «Вне времени» — по-своему бесстрашный фильм. Ассаяс, не скрывая и не стесняясь своих привилегий, показывает зрителям лето пандемии, проведенное в частном доме, который герой-режиссер (Макен) делит с братом; там есть цветущий сад и теннисный корт. Это художественный кинодокумент эпохи ковида, но из мира, в котором самое драматичное, что может произойти, — ссора между родственниками, живущими в большом доме, и пригоревшая кастрюля, купленная на «Амазоне». Дюмон и Ассаяс верны себе, их фильмы демонстрируют отточенный кинопочерк каждого, но в текущий момент времени эффект от них равен бросанию камешков в озеро — вызванные ими чувства и эмоции исчезают так же быстро, как круги на воде. 

Дом на фестивале, по словам режиссера Андреаса Дрезена, нашел его фильм «С любовью, ваша Хильда» — о жизни, борьбе и гибели на гильотине участницы немецкого сопротивления Хильде Коппи и ее мужа Ханса. Фильм Дрезена скроен по лекалам кинобиографий замечательных людей с небольшими отступлениями — сцены нежного секса и натурализм родов обычно не увидишь в формате ЖЗЛ. Коппи (Лив Лиза Фриз из сериала «Вавилон-Берлин») ждет в тюрьме исполнения приговора, а флешбеки показывают ее жизнь до заключения. Действие фильма происходит в 1943 году, когда исход Второй мировой войны еще не определен, но снят он с оптикой 2024 года — немецкий фашизм повержен, Ханс и Хильда Хоппи победили, их сына Ханса Коппи, хрупкого пожилого мужчину с тросточкой, зал Берлинале Паласт на премьере встречает овацией. Это безопасный и традиционный для жанра взгляд на мертвых и их борьбу: суровая надзирательница оттает и начнет помогать Коппи, сама Хильда являет образец мужества и стойкости и не испытывает ненависти к своим убийцам — в фильме нет ни ярости и злости, ни ужаса и отчаяния от того, что молчащее конформистское большинство вместе с активными фашистами отрубят ей голову. Фильм в шутку называют «Зоной отсутствующего интереса», противопоставляя его мрачной картине Джонатана Глейзера о семье надзирателя Освенцима. Но от фильма остается долгое послевкусие, горечь: от мыслей о цене героизма. Выйдет ли через 100 лет в России похожий фильм о Алексее и Юлии Навальных, будет ли еще Россия существовать через сто лет… 

Неравнодушие и поступок — об этом рассказывает и фильм открытия кинофестиваля, также присутствующего в основном конкурсе: «Такие мелочи» с Киллианом Мерфи в роли простого ирландского угольщика, и «Редакция» украинца Романа Бондарчука из секции «Форум». «Редакция» — редкий в нынешнее время пример картины об Украине, где война — не центральная тема, а лишь одна из них. Это фильм о провинциальной коррупции на юге Украины, время действия — за шесть месяцев до начала полномасштабной войны. Фильм местами блестящий, местами — шероховатый, и, возможно, ему бы больше подошла сериальная форма, но главное — он снят с интонацией мягкой иронии, пропитанной грустью, полон любви и надежды. 

Главной же темой фестиваля стало многоязычие в самом буквальном смысле, языки миграции — временной и окончательной. Герои из Китая живут и занимаются торговлей в бразильском Ресифе в фильме «Спать с открытыми глазами» (секция Encounters) немецкой режиссерки Неле Волатц, в Китай же переехала из Берега Слоновой Кости героиня фильма Абдуррахмана Сиссако «Черный чай» (конкурс), неофициально признанным среди критиков и зрителей главным кринж-фильмом фестиваля: африканско-китайские отношения показаны без малейшей рефлексии, главный герой, владелец чайного магазина, без иронии называет героиню из Кот д’Ивуар «черным чаем». На испанском, французском, арабском и, конечно, английском говорят герои блестящего, пожалуй, самого эпичного и размашистого фильма конкурса: «Кухни» Алонсо Руис Паласиоса — дело происходит в ресторане на Уолл-Стрит. Немецкий, французский и невербальный язык взаимной поддержки наполняет конкурсный фильм Клэр Бурже об отношениях двух школьниц, подруг по переписке из Страсбурга и Лейпцига, который так и называется «Иностранный язык». В немецком, как и во французском, слово «иностранный» эквивалентно слову чужой — fremd, étrangère. 

На турецком говорят транс-женщины, занимающиеся секс-работой в Стамбуле, куда приехала грузинская учительница разыскивать племянницу, связь с которой давно оборвалась. Она же говорит только по-грузински. Это фильм открытия секции «Панорама» Левана Скина, шведского режиссера грузинского происхождения. Crossing настолько нежен и чувственен, что даже экстравагантные мелодраматические жесты пропитаны горечью и нежностью, герои находят понимание — пусть даже на мгновение, несмотря на то, что говорят на разных языках. Когда закончатся слова, женщины запоют для учительницы, чтобы утешить ее, ведь печаль и горесть не нуждаются в переводе. 

Одна из героинь бразильского фильма «Город; деревня» режиссерки Жулианы Рохас из секции Encounters, рассуждая о караоке, куда часто наведывается, скажет: мне нравится, что у каждого, кто здесь бывает, есть своя песня, он не знает моей истории, я — его, но вот он снова поет эту песню, и кажется, что в бетоне может образоваться трещина, что возможна другая жизнь. 

Обладателей золотого и серебряного медведя объявят в субботу, 24 февраля.