Молитвами повара

Первое заседание Высшего общецерковного суда (ВОС) РПЦ по делу 54-летнего митрополита Леонида (Горбачёва), бывшего «экзарха Африки» и бывшего доверенного лица патриарха Кирилла, состоялось в московском храме Христа Спасителя 29 января. Леонид на заседание не явился, а значит по правилу, о котором недавно напомнило дело протоиерея Алексия Уминского, суд вызовет подсудимого еще дважды, и на третьем заседании вынесет вердикт заочно. 

Обвинение против Леонида нигде не публикуется, с ним не знакомят и самого подсудимого: судебная процедура в РПЦ более закрытая, чем в военном трибунале. По официальной версии, распространяемой самим митрополитом, его собираются судить за некие финансово-хозяйственные злоупотребления в московском храме Всех святых на Кулишках, настоятелем которого он был до сентября прошлого года. По неофициальным версиям, расправа над Леонидом — шлейф пригожинского мятежа, ведь по должности экзарха Африки митрополит пересекался с ЧВК «Вагнер» и мог участвовать в проектах убиенного «повара Путина». Кроме того, 

Звание экзарха — высшее в иерархии РПЦ после патриарха. Сегодня в РПЦ всего 4 экзарха (Беларуси, Юго-Восточной Азии, Западной Европы и Африки), а митрополитов — более 200. Поскольку обвинителем по делу Леонида выступает патриарх, который фактически формирует состав суда и утверждает его решения, исход дела предрешен. ВОС нечасто собирается на свои заседания (например, в 2022 и 2023 гг. — лишь по одному разу), а обвинения в адрес архиереев он рассматривал всего дважды. Обвиняемыми тогда были провинциальные епископы — Костомукшский и Армавирский. Митрополита, да еще и бывшего экзарха, этот орган РПЦ, созданный в 2008 г., судит впервые. Отсюда — естественный интерес к процедурным вопросам и составу суда.

Судьи кто?

Тут всё очень запутанно. Если следовать букве Положения о церковном суде РПЦ, в этой церкви сейчас вообще нет органа, правомочного судить Леонида. Согласно ст. 29 Положения, «Высший общецерковный суд состоит из председателя и четырех членов в архиерейском сане, которые избираются Архиерейским Собором по представлению Президиума Архиерейского Собора сроком на четыре года». Судьи могут переизбираться еще на два срока, но тоже на Архиерейском соборе. В межсоборный период патриарх и синод имеют право назначить временно исполняющих обязанностей судей ВОС — с последующим утверждением (или неутверждением) их на Архиерейском соборе. 

Последний Архиерейский собор проходил в РПЦ с 29 ноября по 2 декабря 2017 г. Тогда сроком на 4 года в ВОС были избраны три судьи: митрополит Екатеринодарский и Кубанский Исидор (председатель суда), митрополит Брянский и Севский Александр и епископ Касимовский и Сасовский Дионисий (секретарь суда, с 2018 г. — митрополит). Дионисий в 2019 г. стал управляющим делами Московской патриархии и попросил освободить его от должности секретаря суда. Без какой-либо ссылки на церковно-нормативные акты синод заменил его викарием патриарха, епископом Солнечногорским Алексием. Еще два судьи, митрополит Тернопольский и Кременецкий Сергий и архиепископ Новогрудский и Слонимский Гурий, были назначены Архиерейским собором 2–3 февраля 2016 г. Выходит, полномочия Сергия и Гурия истекли в феврале 2020 г., а полномочия остальных судей — в декабре 2021-го. Новые легитимные судьи ВОС РПЦ не появились до сих пор — сначала из-за коронавируса, потом из-за «СВО».

В августе 2020-го митрополит Исидор скончался, ВОС остался без председателя, и синод РПЦ, руководствуясь своим правом назначать временно исполняющих обязанностей судей, определил быть врио председателя митрополиту Курскому и Рыльскому Герману, ранее вообще не входившему в состав суда. На том же заседании, 25 августа 2020 г., синод во главе с Кириллом, ссылаясь на «противоэпидемические ограничения», мешающие участвовать в работе ВОС судьям из Украины и Беларуси, назначил временно исполняющими обязанности членов суда митрополита Томского и Асиновского Ростислава и архиепископа Каширского Феогноста. Позже, 20 ноября 2020 г., синод, ссылаясь на «осложнение эпидемической ситуации», ввел в ВОС «дополнительных временных членов», вообще никак не предусмотренных уставными документами РПЦ. Ими стали епископ Балашихинский Николай и епископ Павлово-Посадский Фома — викарии патриарха, не имевшие на тот момент какой-либо самостоятельной канонической власти. 

В результате всех этих назначений сегодня в состав ВОС входит девять архиереев вместо пяти, предусмотренных Положением о суде: Герман, Сергий, Александр, Гурий, Алексий, Ростислав, Феогност, Фома и Николай. У части из них полномочия истекли несколько лет назад и никем не продлевались, а часть имеет статус «врио», еще не утвержденных Архиерейским собором. 

Кирилл не раз давал понять, что созыв собора невозможен до окончания «СВО»: в Украине Московский патриархат считает своими 114 архиереев, еще четыре десятка служат в «недружественных» для РФ странах. 25 августа 2022 г. синод РПЦ постановил:

Вместо собора в июле 2023 г. в Троице-Сергиевой лавре провели Архиерейское совещание, собравшее епископов РПЦ из России и «дружественных» стран. Но такой орган не предусмотрен Уставом РПЦ и не обладает какими-либо полномочиями. 

Если даже признать правомочность нынешнего просроченно-временного состава ВОС, возникнет другой непреодолимый барьер. П. 3 ст. 29 Положения о ВОС гласит: «Дела по обвинению архиереев в совершении церковных правонарушений Высший общецерковный суд рассматривает в полном составе». Соответственно, пока Тернопольский митрополит Сергий не доедет из Западной Украины в Москву или пока заседание суда не будет назначено в условно нейтральной стране, куда смогут приехать все судьи из России, Украины и Беларуси, рассмотреть дело архиерея этот орган не сможет. Ну или такое рассмотрение будет заведомо противоречить собственному же законодательству РПЦ. 

Без вины виноватый?

Сторонников Леонида, представляющих консервативно-патриотическое крыло клира и мирян РПЦ, больше интересует содержательная сторона дела. А она еще запутаннее, чем процедурная. Церковному народу так и не предъявили ни одного обвинения в адрес Леонида, который десятилетиями формировал свой образ верного служаки, исполняющего любой приказ начальства без рассуждений. Благодаря этим качествам он сделал карьеру военного священника (при российском контингенте в Боснии и Косово) и церковного дипломата (в Палестине, Египте и Южной Америке). С начала «СВО» Леонид самым энергичным образом проповедовал ее «сакральный» характер и «безальтернативность победы» РФ. В его высказываниях невозможно найти даже намеков на политическую оппозиционность, за которую РПЦ ранее осудила оо. Андрея Кураева или Алексия Уминского.

Предположение о том, что бывшего экзарха судят за хозяйственные злоупотребления на приходе, также не выдерживает критики. Во-первых, храм Всех святых на Кулишках у станции метро «Китай-город» в Москве, предоставленный Леониду «на кормление» для нужд экзархата, не входит даже в сотню самых богатых храмов Москвы. В РПЦ не принято судить иерархов-тяжеловесов, разграбивших целые епархии, а тут и грабить-то особо нечего. Во-вторых, комиссия патриархии, проверявшая кассу и имущество храма Всех святых, была назначена лишь через два месяца после увольнения оттуда Леонида. В-третьих, сам подсудимый утверждает, что прилагал усилия для досудебного урегулирования конфликта. «Я лично об этом говорил управделами митрополиту Григорию, — рассказывает Леонид, — а также, через доверенное лицо, замуправделами архиепископу Савве. И в первом, и во втором случае никакой реакции не было». 

«Я не получил ничего, что позволило бы мне ознакомиться с материалами и подготовиться» к судебному процессу, рассказывает Леонид в своем блоге. Он недоумевает, как выстраивать линию защиты,

Он утверждает, что решительно не понимает, в чём его вина и чем спровоцирован этот взрыв агрессии со стороны патриарха. Свою деятельность последних двух лет описывает в телеграфном стиле: «Был очерчен проект. В деталях разработан. Было сложно. Для Русской Православной Церкви это был первый прорыв с 988 года, мы пришли в Африку… За 1 год и 9 месяцев мы достигли серьезных результатов, 25 стран Африканского континента. Трудились небольшим коллективом, расширяться нам не давали».

Не отделяя себя от «интересов Родины», Леонид бросает оппонентам во главе с патриархом обвинение в предательстве. «Надо мной уже достаточно глумились и издевались на протяжении последних четырех месяцев, — пафосно восклицает он. — Довольно. Больше я такой радости никому не доставлю. Хотите «судить»? Судите. Без меня. Только назовите это честно — заказная казнь». Душевное смятение иерарха проступает сквозь его противоречивые обещания. С одной стороны, «никакого раскола и бунта», а смиренная апелляция к Архиерейскому собору как второй инстанции при суде над епископом. С другой — угрозы: «Всё подробно разложу по полкам… Не я это начал. И видит Бог, я этого не хотел. Но кому-то надо эти Авгиевы конюшни разгребать». В заключение доходит до пафоса бунтаря-ретрограда, своего рода Аввакума наших дней: «Мы не должны подвергаться судам по заказным, мнимым, лживым наветам, а судить надо тех, кто предает и пытается торговать нашей верой и честью… 

Леонид призывает на протест не только священников, а и самих архиереев, ощутивших себя абсолютно бесправными при самодуре-патриархе. «Вы на суде меня ставите в один ряд с архиереями раскольниками, гомосексуалистами, наркодилерами и предателями Родины, — пишет он судьям ВОС. — За хозвопросы (если они есть)! Вы серьезно? Уважаемые собратья-архиереи, в моем лице сейчас рассматривается прецедент и, если он будет создан, то следующим может быть каждый из вас». 

Беспрецедентное право

Кстати, а кто эти «раскольники, гомосексуалисты, наркодилеры и предатели», в одном ряду с которыми ощутил себя бывший экзарх? Действительно, в РПЦ еще никогда не судили архиерея за хозяйственные нарушения. Первым архиереем этой церкви, лишенным сана после Второй мировой войны, стал епископ Иоанн (Бондарчук), покинувший РПЦ в 1989 г. и возглавивший процесс возрождения Украинской автокефальной православной церкви, которую в Москве называют «расколом». По этой же статье — «украинский раскол» — в 1992 г. лишили сана, а в 1997 г. анафематствовали бывшего Киевского митрополита Филарета (Денисенко), ставшего патриархом Украинской православной церкви Киевского патриархата. Наконец, в 2008 г. «за раскол» осудили Анадырского епископа Диомида (Дзюбана), который объявил всю иерархию РПЦ «отпавшей в ересь экуменизма/глобализма» и перестал подчиняться патриарху. В те годы церковного суда как учреждения в РПЦ еще не существовало, и иерархов-«раскольников» судил Архиерейский собор.

Собственно ВОС рассматривал дела архиереев по инициативе патриарха Кирилла только единожды: в 2020–21 гг., когда были запрещены в служении два Игнатия — епископы Костомукшский и Армавирский. Первый, Игнатий (Тарасов), был обвинен в гомосексуальных контактах с клириками и злоупотреблении алкоголем после того, как соответствующие фото попали в соцсети. Сейчас он живет в одном из монастырей Челябинский епархии. Второй, Игнатий (Бузин), якобы сам разместил в соцсетях свои фото в стиле «ню». Сейчас он пребывает «под началом» в одном из монастырей Вологодской епархии, номинально сохраняя архиерейский сан. Совершенно феерическая история произошла в конце 2020 г. с Череповецким епископом Флавианом (Митрофановым), заподозренным в содержании нарколаборатории, которую устроил в принадлежащей епископу петербургской квартире юноша, занимавшийся эскортом. Не дождавшись суда (не только церковного), Флавиан бежал в Великобританию, где дал интервью с критикой РПЦ. Флавиана лишил сана синод, до рассмотрения его дела в ВОС так и не дошло. 

При всей противоречивости образа Леонида обвинений подобного рода ему никогда не предъявляли. С точки зрения российских властей, единственное пятно в его биографии — взаимодействие с ЧВК и сочувствие Пригожину, которое иерарх выражал в дни июньского мятежа в своем телеграм-канале. Вероятно, для того, чтобы как можно решительнее отбросить тень подозрений от самого себя, Кирилл и пошел на показательную расправу с Леонидом.

Интрига этого дела — не вердикт ВОС, предрешенный заранее. Главное — исполнит ли митрополит Леонид свои обещания «разложить всех по полкам» и рассказать правду о руководстве РПЦ. Прежде чем получит «мученический венец».