«Есть люди, которые не хотят жить под “фейерверками”»

«Было много причин для выезда, в основном эгоистичных»

Проснувшись утром 24 февраля 2022 года у себя дома в Киеве, Илья (все имена героев изменены в целях безопасности, их истории удалось подтвердить либо документально, либо косвенными доказательствами. — Прим. авт.) увидел огромное количество непрочитанных сообщений в телефоне — родственники и друзья писали, что в Украине началась война. На тот момент Илье было 32 года, и никаких отсрочек от мобилизации, которая в Украине началась сразу же после вторжения, у него не было. Значит, нужно было срочно решать, что делать дальше — оставаться или уезжать. Как ни странно, паники у него не возникло, скорее, наоборот: закончился период неопределенности, когда атмосфера нагнеталась многочисленными сообщениями о возможной войне.

Илья быстро выяснил, что все его друзья, у которых были машины, уехали из Киева еще ранним утром. После этого он купил билет на поезд до Львова, где планировал взять такси и доехать до границы с Польшей. При посадке на поезд никто документы у него не проверил — на вокзале царил хаос, и всем было не до того. Но выехать из страны у Ильи не получилось — объявили о закрытии границ для мужчин от 18 до 60 лет.

Тогда Илья подумал, что раз он остается в стране, то, возможно, его техническое образование (сейчас он находится на позиции тимлида в IT-компании) пригодится в ВСУ, и решил записаться добровольцем. Сам он объясняет такую внезапную смену планов в первую очередь эмоциями, захватившими его в моменте: в военкоматы выстроились очереди, повсюду ощущался патриотический подъем, и Илье захотелось быть причастным к этому. «Плюс наложилось воспитание: в моей семье много военных, которые с детства внушали, что нужно служить родине», — объясняет он.

В тот день Илья в военкомат не попал — слишком много было желающих, и молодой человек решил, что придет попозже, когда первая волна спадет. Но через пару недель он уже испытывал совсем другие чувства. По его словам, Украина перестала быть тем местом, где он ощущал себя комфортно: «Я родом из Харькова, и я русскоязычный. 

Например, вспоминает Илья, на его прошлой работе всю рабочую переписку и созвоны обязали вести на украинском языке. Также на украинский перешли многие его друзья. «Из банкоматов в Киеве, по крайней мере, которыми я пользовался, убрали русский язык — было немного странно, как по мне. В одной кофейне из меню исчез [кофейный напиток] раф, потому что его придумали в Москве, — описывает ситуацию Илья. — Даже в дейтинг-приложениях у меня была пара случаев, когда человек, с которым замэтчился, просил перейти на украинский. Это стало достаточно сильным триггером, чтобы понять, что из Украины надо уезжать, раз даже личную жизнь здесь стало сложнее построить».

Летом 2022 года Илья вернулся в Киев, где на тот момент стало гораздо спокойнее, но продолжал искать способы выехать из страны. Подходящий вариант нашелся только через год.

«Честно, много причин [для выезда], в основном все очень эгоистичные. Смотришь в соцсетях — уехавшие могут нормально по миру перемещаться, в отпуск ездить, а ты не можешь. Это как-то неправильно ощущалось. Плюс впереди была зима, и не хотелось опять проживать ее без отопления, света и интернета», — говорит Илья.

Одна из его подруг, у которой парень тоже выехал из Украины, рассказала, что «есть вариант». Заплатив от пяти тысяч долларов, можно было пересечь границу через лесополосу в районе Закарпатья в сопровождении контрабандистов. Илья воспользовался предложением и оказался в Румынии.

«Логика была такая: во время перехода границы надо было отключить мобильную связь, чтобы не засекли. После ты ее включаешь, и на тебя выходят местные пограничники, с которыми типа налажены договоренности. Это так мне подруга описывала схему, — рассказывает Илья. — В моем случае никто меня не встречал. Я дошел до полицейского участка, подождал, пока он откроется. Они [полицейские] вызвали пограничников. Те меня забрали на погранпункт и чуть ли не с распростертыми руками пустили в страну. Очень доброжелательные ребята».

У Ильи был план обосноваться в Словакии, потому что там находится офис IT-компании, в которой он работает сейчас как руководитель направления по большим данным. Но Словакия Илье не понравилась, и он решил перебраться в Испанию, где украинцы могут получить визу временной защиты с правом доступа на местный рынок труда и к социальному обеспечению.

После начала обсуждения законопроекта о мобилизации в Киеве в украинских чатах Испании, по словам Ильи, забеспокоились. Выехавшие полагали, что для них могут ограничить консульское обслуживание, и поэтому поспешили получить новые загранпаспорта. Некоторые знакомые также «на всякий случай» решили закрыть в Украине ФОПы (аналог российского ИП). Но Илья не беспокоится, потому что, по его мнению, «мысль, что Испания начнет кого-то выдавать, — из области фантастики».

Илья учит испанский язык, но не уверен, что останется в Испании надолго. Признается, что по-настоящему хочет вернуться только в довоенный Харьков.

«В целом я думаю, если бы Украина сейчас пошла на какое-то мирное соглашение, мне было бы отлично. Патриотизм сошел на нет. Меня больше интересуют практические вещи — как устроиться в новой стране, что делать с квартирой в Украине. Но многие мои друзья, которые настроены патриотично, конечно, против всяких мирных договоров. Некоторые всё еще верят в границы 1991 года. Но, по-моему, это нереально», — считает Илья.

В ожидании новой волны

На фоне неуспешного летнего контрнаступления в конце прошлого года в Киеве развернулась дискуссия о необходимости новой мобилизации. 19 декабря президент страны Владимир Зеленский во время итоговой пресс-конференции заявил, что в 2024-м Киев планирует мобилизовать до полумиллиона человек. Об этом, по словам главы государства, его попросили военные, главком и генштаб.

Однако спустя неделю главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный сообщил на брифинге для журналистов, что военные не подавали запроса на конкретное число мобилизованных: «Военное командование ни одного запроса [властям Украины] не делало на какие-то там цифры. Военное командование продолжает выполнять функцию защиты государства и, соответственно, формирует свои запросы — на боеприпасы, на оружие и на человеческий ресурс».

25 декабря 2023 года в Верховную Раду был внесен правительственный законопроект, вызвавший горячие споры в украинском обществе. Документ предлагал внести поправки сразу в несколько связанных с воинским учетом законов, цель которых — сделать мобилизацию и призыв более эффективными в условиях, когда война с Россией затягивается. Поправки в том числе предусматривали серьезное ужесточение правил призыва и ответственности за уклонение от воинской службы.

Кроме того, согласно законопроекту, повестка о вызове в военкомат может быть вручена лично (дома, на работе, на улице) либо направлена через электронный кабинет призывника, военнообязанного и резервиста или по электронной почте.

Для уклонистов законодатели планировали ввести ряд санкций: например, запрет на выезд за границу и операции с движимым и недвижимым имуществом, ограничение на управление транспортным средством, отказ в заключении кредитных договоров и так далее. Подобные меры, к слову, уже введены в России.

Именно санкции в отношении уклонистов и вызвали больше всего претензий со стороны правозащитников и оппозиции. Так, уполномоченный Верховной Рады по правам человека Дмитрий Лубинец считает, что эти меры «прямо противоречат Конституции». «Мы не можем дойти до того самого состояния, что, воюя против Российской Федерации, превратимся в нечто, похожее на Российскую Федерацию, когда у нас не будут действовать ни законы, ни нормы, а Конституция превратится просто в бумажку», — сказал Лубинец.

Сопредседатель оппозиционной фракции «Европейская солидарность» Ирина Геращенко заявила, что эти нормы не только нарушают права человека, но и «открывают пространство для злоупотреблений со стороны территориальных центров комплектования» (ТЦК, аналог военкомата). «По их решению к военнообязанным будет применен ряд ограничений, которые могут превратить жизнь украинских мужчин в ад. Ведь речь идет о внесудебном лишении права распоряжаться своим имуществом и прочим, даже если у тебя есть болезни или другие основания для отсрочки, но ТЦК их “не увидел”», — объясняла Геращенко.

Громко обсуждался и вопрос мобилизации украинцев из-за рубежа. Еще до внесения законопроекта в Верховную Раду министр обороны Украины Рустем Умеров в интервью европейским изданиям Die Welt, Bild и Politico заявил, что в 2024 году его ведомство планирует призвать в армию украинских мужчин в возрасте 25–60 лет, которые сейчас живут за границей. Как уточняет Die Welt, министр говорил о «приглашении», но дал понять, что для тех, кто на него не откликнется, последуют санкции.

Позже в пресс-службе Минобороны заявили, что «в повестке дня не стоит вопрос о призыве из-за границы». Тем не менее в правительственном законопроекте об изменениях правил мобилизации говорится, что консульские услуги в зарубежных представительствах Украины, в частности оформление украинского или заграничного паспортов, для мужчин от 18 до 60 лет, которые являются призывниками, военнообязанными или резервистами, будут оказываться только при наличии военно-учетных документов.

Так и не придя к соглашению, политики отправили законопроект на доработку. Но понимание, что новая волна мобилизации в Украине неизбежна и может затронуть в том числе тех, кто ранее выехал в другие страны, в обществе утвердилось.

«Я не раз представлял ситуацию, что придется пойти служить в ВСУ»

У 37-летнего Дениса нестандартная ситуация. Почти половину жизни он прожил в Донецке, который в 2014 году перешел под власть пророссийских сепаратистов. Поэтому, прежде чем оказаться за границей, ему уже пришлось избежать одной мобилизации — в вооруженные силы так называемой Донецкой народной республики, которые воюют на стороне России. Мобилизацию в ДНР объявили 19 февраля 2022 года, еще до полномасштабного вторжения.

«Я всегда был за Украину, поэтому мой самый большой страх — оказаться в армии врага, — говорит Денис. — Но я работал из дома, поэтому сначала меня это [мобилизация] особо не касалось. Однако тиски сжимались, людей очень активно забирали с улиц — просто приезжал “бусик”, в него загружали мужиков и увозили, а через неделю ты узнавал, что знакомый твоего знакомого уже под Мариуполем, а еще через неделю — что его похоронили».

В первые же дни после начала войны в Донецке начались проблемы с водой. Подача ее в дома прекратилась, и приходилось ездить за город к источнику.

«Эти две ситуации накладывались друг на друга: с одной стороны, нельзя выходить из квартиры, потому что можно уехать понятно куда, а с другой стороны, нужно выходить, потому что дома нет воды. Вылазки за ней через гаражи и леса добавляли нервозности и так удушающей атмосфере. Людей продолжали увозить и хоронить», — вспоминает мужчина.

Вскоре, по его словам, миллионник Донецк превратился в «город женщин», потому что те мужчины, кто мог дать взятку, выехали сразу, а тех, кто не мог, забрали, или они прятались по квартирам. Не было водителей автобусов, сантехников, шахтеров, «город медленно вымирал». Так продолжалось два месяца. Денис, уже переживший 2014 год, надеялся, что и в этот раз всё быстро утихнет.

«На тот момент я и так восемь лет жил внутри войны. Наверное, со стороны сложно понять, почему, поддерживая Украину, я оставался все эти годы в Донецке. Но таких людей много, и у каждого есть свои причины. Я пробовал пожить в Харькове где-то полтора года, но потом всё равно вернулся, потому что дома лучше. И как-то адаптировался, поэтому до последнего не хотел уезжать. Но мобилизация пугала», — объясняет Денис.

Чтобы выехать на подконтрольную Украине территорию, нужно было пересечь линию фронта. Эта задача с непонятными перспективами пугала Дениса, и он начал искать способ выехать через Россию: «Естественно, деньги всегда решали проблемы в наших странах [Украине и России]. И я решил свою проблему за 60 тысяч рублей. Так недорого, потому что с приходом ДНР уровень жизни в Донецке в целом очень сильно упал.

Сначала Дениса не хотели выпускать — в законность отсрочки не поверили. Но спустя несколько часов «уговоров» он все-таки выехал из ДНР. Продолжающаяся война и объявленная в России мобилизация дали понять, что переждать пару месяцев и вернуться не получится. Оставаться надолго в России Денис не хотел и в конце сентября 2022 года решил ехать в Чехию.

В это время на границах с Эстонией и Латвией образовался коллапс — выезжало очень много украинцев с оккупированных территорий. Все они боялись попасть под мобилизацию в России после «принятия» 30 сентября 2022 года в ее состав ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей.

«Я выезжал по земле на восьмиместном “бусике” через Эстонию. Это был ад. Мы стояли в очереди на границе почти четыре дня. А это начало октября, Псковская область, очень холодно. Некоторые водители автобусов просто выгружали людей и уезжали. И все, в том числе дети, оставались на улице. Хорошо хоть на ночь пускали на заправку, там спали на полу. А всё потому, что на выезде российские фээсбэшники просто кошмарили людей, чтобы те не возвращались, ведь уезжали нелояльные», — вспоминает мужчина.

Из Эстонии Денис доехал до Варшавы, там переночевал и после этого отправился в Прагу — весь путь у него занял восемь дней. В первую же неделю он получил визу временной защиты. Вскоре нашел работу в сфере IT, снял квартиру и пошел на курсы чешского языка, пытаясь полноценно интегрироваться.

«Я не раз представлял ситуацию, что, возможно, придется пойти служить в ВСУ. Но я человек без опыта в военном деле, без каких-то выдающихся физических данных. Поэтому я считаю, что пока приношу больше пользы здесь, помогая деньгами. Но я допускаю, что может наступить такая ситуация, когда не будет выбора. Например, Россия перейдет в какое-то меганаступление. Но пока, наверное, это время не пришло», — размышляет он.

По его словам, обсуждение законопроекта о мобилизации вызвало серьезное беспокойство среди его близких друзей в Европе, но сам он уверен, что европейские страны не будут никого выдавать: «То, что происходит сейчас вокруг мобилизации в Украине, я воспринимаю во многом как попытку расшатать общество, склонить людей в сторону заключения перемирия. Действительно, настроения очень сильно изменились. Многие воспринимали успех контрнаступления как уже свершившийся факт. И, конечно, разочарование реальными результатами было огромным».

Согласно опросам Киевского международного института социологии, с мая 2022 по октябрь 2023 года доверие украинцев к правительству страны действительно сократилось с 74 до 39%, а к Верховной Раде — с 58 до 21%. Тем не менее высоким остается уровень доверия украинцев к армии: показатель держится выше 90% все месяцы полномасштабной войны.

«Единственное, в чем я уверен, — это то, что у всех нас осталась непоколебимая вера в ВСУ, — подтверждает эти данные Денис. — Люди продолжают донатить на армию, собирать деньги и в целом верить в тех, кто на фронте».

Воевать придется всем

Политолог, руководитель Центра содействия реформам в Киеве и соавтор книги о событиях в Киеве 2014 года Георгий Чижов уверен, что поправки в законодательство о призыве в том или ином виде всё равно будут приняты, потому что армии нужны люди.

«Мобилизация — один из самых критичных вопросов сейчас наряду с боеприпасами, — подчеркивает Чижов. — Но если поставки зависят от зарубежных партнеров, то люди должны быть свои. Конечно, Валерий Залужный и остальные военные хотят видеть мотивированных, обученных, дисциплинированных солдат. Но как убедить людей, как вернуть им хотя бы половину того энтузиазма, который был в начале войны, — вопрос открытый».

Тем не менее Чижов считает, что потенциал для мобилизации в Украине большой. 

«Действительно, наиболее мотивированные уже в армии. Но есть, скажем так, люди среднего уровня мотивированности, которые не рвутся в первые ряды, однако, если их мобилизуют, пойдут защищать родину. Я знаю многих, кто либо ходит в спортзал и подтягивает физическую форму, либо начал изучать какие-то военные специальности, потому что понимает: воевать всё равно придется всем», — говорит Чижов.

При этом, по его мнению, главные лица страны — Владимир Зеленский и Валерий Залужный — не хотят, чтобы их имена ассоциировались с этим законопроектом и в целом с мобилизацией, потому что «проходит она со скрипом, люди жалуются на нарушения».

Положение президента на данный момент, по словам политолога, стабильно. По Конституции Украины, президентский срок Зеленского должен был бы закончиться весной 2024 года, но глава государства не раз высказывался против проведения выборов до завершения войны, объясняя это тем, что сейчас «абсолютно безответственно вбрасывать в общество» эту тему.

И хотя в истории Украины еще не было случая, когда срок полномочий президента и парламента превышал очерченный Конституцией, в итоге все фракции Верховной Рады согласились выборы отложить. Был подписан документ, согласно которому на территории Украины в период боевых действий президентские и парламентские выборы проходить не будут. Их смогут провести только через полгода после отмены военного положения.

Однако, по мнению политолога, исследователя украинской политики Константина Скоркина, власть откладывает выборы еще и потому, что видит серьезного конкурента в лице Залужного. Об открытом конфликте между ним и Владимиром Зеленским заговорили после интервью главкома ВСУ британскому журналу The Economist, в ходе которого Валерий Залужный заявил, что ситуация на фронте зашла в тупик. «Глубокого и красивого прорыва, скорее всего, не будет», — сказал тогда генерал.

Президент Украины с этим не согласился и добавил, что военные не должны заниматься политикой. Чуть позже The Economist выпустил еще одну статью, в которой источники издания в украинском правительстве назвали отношения Зеленского и Залужного «ужасными» из-за «зашедшей в тупик контрнаступательной операции, которая пошла не по плану». Разногласия позже подтвердило и издание «Украинская правда», опираясь на свои источники в Генштабе ВСУ.

Как отмечает Скоркин в своей статье для издания Kit, Залужный «избегает политических заявлений и в целом каких-либо намеков на президентские амбиции». Однако опрос украинской исследовательской группы «Рейтинг» показал, что если бы во второй тур президентских выборов сейчас вышли действующий глава государства и Залужный, то первый набрал бы лишь на 2% больше, чем второй (42% за Зеленского против 40% за Залужного).

«Пока что-то внутри не екнет, человек найдет способ откосить»

29-летний Максим выехал из Украины практически сразу после начала войны. У него двусторонняя эмфизема легких, при которой нельзя бегать и поднимать тяжести, а любая простуда может иметь серьезные последствия. Но так как внешне Максим выглядит абсолютно здоровым, он часто сталкивается с осуждением из-за того, что не служит сейчас в ВСУ. По его словам, однажды представители спецслужб даже пытались заставить его признаться, что он якобы подделал свои документы.

До 2014 года Максим жил в Донецке, но после начала войны на Донбассе переехал в Харьков, где его и застало 24 февраля 2022-го. Когда утром Максим услышал первые залпы, он разбудил на тот момент свою девушку — вскоре жену.

«Она проснулась в шоке, в слезах, и первая мысль у меня в голове была: нужно отвезти ее в безопасное место, нужно ее защитить, — вспоминает он.

Сначала пара уехала на запад Украины, в Ивано-Франковск. Вскоре появилась официальная информация о том, кто из мужчин может выехать из страны: Максим попадал в категорию непригодных к военной службе. Его родные и родители девушки посоветовали уезжать, потому что оставаться на территории Украины было опасно — ракеты долетали и до западной части страны, в том числе до Ивано-Франковска.

Получив разрешение от военного юриста, Максим с девушкой отправились в Польшу. В автобусе до Варшавы ехали почти одни женщины, мужчин было лишь четверо: помимо Максима, еще двое украинцев и один гражданин Египта. Выпустили в итоге только Максима и египтянина, потому что один из украинцев пытался выехать как многодетный отец, но детей с ним не было (по его словам, они выехали на день раньше с матерью), а другой не взял разрешения от военного юриста.

В марте 2022-го Максим выложил в инстаграм пост, в котором рассказал, что уехал из Украины. После этого ему стали писать в директ, что он трус и предатель.

«[Насколько я могу судить,] пишут и говорят это те люди, которые сами не служат. Да, они остались в Харькове, потому что не хотели бросать бизнес, квартиру, видимо, ради этого они готовы рисковать жизнью. Это их выбор. А есть люди, которые не хотят жить под “фейерверками”. Даже сейчас возвращаться в Харьков небезопасно, в любой момент могут прилететь ракеты. Поэтому, как бы плохо обо мне друзья и знакомые ни думали, это их мнение. И не нужно рассказывать, что мы сделали что-то неправильное, если мы думали в этой ситуации в первую очередь о себе», — считает Максим.

Конечно, он задавался вопросом, не пойти ли служить, несмотря на диагноз. Но здравый смысл подсказывает ему, что для армии он станет скорее обузой, чем эффективным бойцом: «Я могу так заболеть, что меня потом лечить придется дольше, чем я пробуду на фронте. Какой толк от меня в армии?»

Из Польши Максим с девушкой поехали в Чехию, где и решили остаться, потому что в Праге были друзья, готовые помочь с жильем. Позднее пара получила визы временной защиты. Первое время они только подрабатывали, но затем Максим нашел постоянную работу в компании по производству защиты для окон — среди его коллег есть как чехи, так и украинцы.

«Чешский язык не слишком сложный для нас. У нас есть цель дожить как минимум до чешского ПМЖ, как максимум до гражданства. Возвращаться в Украину мы пока не планируем, потому что, даже если заключат мир, нет никаких гарантий, что Россия не нападет снова», — говорит мужчина.

Спустя примерно год Максим перестал читать новости о войне и в целом интересоваться украинской повесткой, потому что, во-первых, тяжело узнавать, что в кафе, где ты пил кофе, или в парк, где гулял, опять прилетело. А во-вторых, Максим считает, что раз уж он решил закрепиться в Чехии, то должен вникать в то, что происходит здесь, читать местные новости, знать местных политиков.

Тем не менее он в курсе возможных изменений в украинском законе о мобилизации, потому что и среди его знакомых есть те, кто поддался панике и поспешил в консульство получать новый загранпаспорт.

«Даже если страны Европы начнут выдавать украинцев ВСУ, я уверен: большинство поедет дальше — в Канаду, США, Аргентину, Азию — или будет прятаться. Насчет себя я спокоен, я закон не нарушал, и если, например, за мной придут, скажу: извините, не пойду. Но в целом, как бы Украина ни старалась, пока у человека не появится желание, пока что-то внутри не екнет, он будет находить способы откосить, и найдутся люди, которые помогут сделать это за деньги. 

Максим считает, что люди в Украине «устали бояться» и — по крайней мере в восточной части страны — хотят скорейшего мира: «Возможно, это с моей стороны будет звучать неправильно, но я уверен: если провести опрос среди жителей Украины, готовы ли они отдать России Луганскую, Донецкую области и Крым, но остановить войну, 60% ответят “да”. Кроме Западной Украины — там считают, что надо бороться до победы. А люди с востока хотят, чтобы это просто прекратилось».

На нежелание людей идти в армию, полагает Максим, повлияла и коррупция в стране: «Понятно, что заканчиваются люди [в армии], но никто не хочет идти. Раньше шли не только на патриотических настроениях, но и просто потому, что там хорошо платили. Сейчас и это не везде. Мой друг пошел добровольцем, он не на линии фронта, в штабе, но если в начале войны у него зарплата была 80–90 тысяч гривен (около 2 тысяч евро. — Прим. ред.), то сейчас ему платят 25 тысяч (600 евро). Раньше обмундирование и питание были бесплатными, сейчас за свой счет. А почему? Потому что гуманитарку воруют, сколько складов во Львове нашли. Казалось бы, коррупция во время войны должна падать, а у нас, наоборот, растет».

По данным Киевского международного института социологии, 89% украинцев действительно считают коррупцию главной после войны проблемой страны. Больше стало и тех, кто уверен, что уровень коррупции вырос, а не снизился после полномасштабного вторжения. Это, как замечают социологи, негативно отражается на уровне доверия ко всем государственным институтам, включая президента.

С мая 2023 года постепенно растет и доля людей, готовых к территориальным уступкам для скорейшего достижения мира: к декабрю этот показатель достиг 19%. Но количество тех, кто против этого, всё еще многократно больше — 74%.

Переедут, но не вернутся

На заявление министра обороны Украины Рустема Умерова о возможном призыве из-за рубежа практически сразу же отреагировало МВД Эстонии. Его глава Лаури Ляэнеметс сообщил, что Эстония в случае необходимости готова выдавать Украине тех беженцев, которые подлежат мобилизации. Для этого Киеву и Таллинну нужно заключить отдельное двустороннее соглашение в соответствии с международным правом — без него украинская сторона не может призвать на службу своих граждан, проживающих в Эстонии.

По словам главы МВД, в Эстонии находятся около 7,5 тысячи граждан Украины призывного возраста, но многие из них освобождены от мобилизации. «Если это нужно Украине, Эстония может заняться поиском [призывников] и выдачей [их] Украине. В целом мы знаем, где эти люди находятся, чем они занимаются. Большинство ходит на работу, имеет место жительства в Эстонии», — сказал министр в комментарии для Эстонской национальной телерадиовещательной компании (ERR).

Правда, потом Ляэнеметс написал в фейсбуке, что его слова были «слегка искажены» медиа. Позднее премьер-министр Эстонии Кая Каллас и вовсе опровергла слова главы МВД, заверив, что правительство не намерено высылать в Украину военнообязанных украинских мужчин.

При этом, согласно опросу, 61% граждан Эстонии не поддерживает предоставление временной защиты украинцам, подлежащим мобилизации. Уровень поддержки Украины в Эстонии в целом снизился: 

По данным Евростата, на конец ноября 2023 года временную защиту в ЕС получили 4,3 млн украинцев. Среди них более 46% — женщины, 33,3% — дети и 20,4% — мужчины. Сколько из последних находятся не в мобилизационном возрасте, не уточняется. Больше всего украинцев зарегистрировано в Германии (28,9% от их общего числа в странах ЕС), Польше (22,3%) и Чехии (8,6%).

На запрос «Новой-Европа» о политике страны по выдаче подлежащих призыву на военную службу украинцев в МИДе Чехии ответили, что «комментарии будут возможны только после того, как станет известен конкретный текст рассматриваемого [в Украине] законопроекта». Тем не менее 22 января глава чешского МИДа Ян Липавский заявил местному телеканалу ČT24, что Чехия не будет высылать украинцев на родину для мобилизации в ВСУ.

Однако, как считает политолог Иван Преображенский, Чехия и Польша могут, никого не высылая напрямую, изменить правила продления виз для мужчин мобилизационного возраста таким образом, что легально остаться на территории страны у них не получится.

«Власти Польши и Чехии могут принять поправки в закон, на основании которого выдается виза временной защиты для украинцев. Например, для продления визы мужчин мобилизационного возраста обяжут прикладывать к своим документам справку о непригодности к службе в армии или иными способами обосновать свое нахождение в стране. Очень простой ход, который позволяет никого не выдавать сейчас, но в будущем отказывать в продлении визы», — считает политолог.

По данным исследовательского центра PAQ, две трети украинских беженцев уже имеют работу в Чехии, а половина говорит по-чешски на базовом уровне. При этом в Чехии, отмечает Преображенский, рекордно низкая безработица — 2,8%. Похожая ситуация в Германии — 3%.

Министр юстиции ФРГ Марко Бушман еще в декабре заявил, что Германия не станет принуждать находящихся в стране украинцев к военной службе, подчеркнув, что немецкие власти, наоборот, стремятся создать такие условия, чтобы как можно большее число беженцев скорее получили работу и не жили на социальные пособия. Однако, как уточнили в Министерстве юстиции Германии на запрос «Новой-Европа», если в отношении запрашиваемых лиц в Украине будет заведено уголовное дело, то, согласно Европейской конвенции о выдаче 1957 года, их будут экстрадировать. По законодательству Украины, за «уклонение от призыва по мобилизации» может грозить от трех до пяти лет лишения свободы.

«Очевидно, что Чехии, как и Германии, необходимы рабочие руки. Но вторая, в отличие от первой, это признает и не боится говорить об этом открыто. Немецкое законодательство меняется в сторону упрощения доступа на рынок труда для иностранцев. Для Германии украинцы — это свободные рабочие руки. В Чехии, с учетом сравнительно высокого уровня бытового национализма, это непопулярная тема, страна психологически не готова к принятию большого количества мигрантов. И любой политик, который начнет об этом публично рассуждать, скорее всего, будет политическим трупом», — говорит Преображенский.

Поэтому политолог уверен, что Чехия всё равно примет какую-то программу, по которой в стране смогут остаться те, кому удалось интегрироваться. Хотя публично сейчас никто об этом говорить не будет.

Польша — еще одна страна ЕС, также входящая в тройку по количеству украинцев, — не делала официальных заявлений по поводу законопроекта ни в конце 2023-го, ни в начале 2024 года. В сентябре польское СМИ Rzeczpospolita сообщило, что Варшава выдала Киеву украинцев, причастных к вывозу из Украины в Польшу нелегальных мигрантов. На запрос «Новой-Европа» в польском МИДе не ответили.

Власти Венгрии еще в сентябре 2023 года заявляли, что выдавать украинцев не будут. А в МИДе Австрии не просто отказались от этого, но и подчеркнули, что, даже если в Вену поступит письменное требование украинского правительства, оно будет проигнорировано.

Кроме того, по мнению Преображенского, если закон будет принят и какие-то европейские страны будут готовы выдать находящихся у них украинцев для мобилизации в ВСУ, это едва ли даст желаемый результат. «Скорее всего, это приведет не к возвращению в Украину, а к перемещению мужчин мобилизационного возраста в другие страны. Точно не будут выдавать Германия и Австрия, а Центральная и Восточная Европа с радостью выдавят тех, кого смогут», — считает он.

«Мне нужно заботиться о детях, больше некому»

52-летний Дмитрий уехал из Киева 3 марта с тремя несовершеннолетними на тот момент детьми. После развода с женой дети остались с ним. Когда начались обстрелы, он решил увезти их в безопасное место.

«В первый день мы с детьми просто сидели на картонке на холодном полу в подземном паркинге. Я понимал, что если они будут находиться в такой ситуации долго, это может плохо отразиться и на психологическом, и на физическом здоровье. И, в общем, исключительно из-за детей я решил уезжать», — вспоминает Дмитрий.

С выездом для многодетного отца проблем не было. В самом начале марта 2022 года они сели в поезд до Ужгорода на границе с Венгрией. Как и многие, Дмитрий надеялся, что всё скоро закончится, и планировал в Венгрии переждать этот период. Однако вскоре стало понятно, что война затянется надолго. Оставаться в Венгрии не решились — слишком сложный язык, минимальная помощь со стороны государства. Поэтому вместе с детьми Дмитрий отправился в Германию. Их поселили в общежитии недалеко от Штутгарта.

«Условия неплохие, но всё же это не отдельная квартира, как в Киеве. Здание в промзоне, чужие люди, не очень комфортно для постоянного проживания. Да, мы получаем пособие, но снять свое жилье без постоянной работы сложно. А найти работу без знания немецкого здесь практически нереально. Я хожу на языковые курсы, но это ведь долгий процесс. Можно сказать, всё начинаю с нуля», — говорит мужчина.

Летом 2022 года Дмитрий думал вернуться в Киев, потому что «ситуация там более-менее стабилизировалась». Однако уже в Германии его старшей дочери исполнилось 18 лет, что лишает его статуса многодетного отца. По украинскому законодательству родители-одиночки также не подлежат мобилизации, но этот статус нужно подтвердить, предоставив решение о лишении матери родительских прав, свидетельство о смерти матери ребенка или другие документы, доказывающие, что он воспитывает детей один. По оценкам украинских СМИ, подтвердить статус отца-одиночки сейчас крайне сложно.

«У меня иногда появляются мысли, когда здесь становится совсем некомфортно, плюнуть на всё, вернуться в Украину и пойти служить. Да и на самом деле я хочу уехать из Германии, не мое это. Но эти мысли я от себя отгоняю, потому что мне сейчас в первую очередь нужно заботиться о детях, просто больше некому. И мы остаемся в Германии, потому что здесь есть финансовая помощь. Но если вдруг, хотя такое маловероятно, Германия начнет выдавать украинцев, мы, видимо, отсюда все-таки уедем», — признается Дмитрий.

После окончания войны он планирует сразу же вернуться домой, в Украину.