«Тайники есть, но сбежать невозможно» 

Высокое качество за низкую цену

Федеральное казенное учреждение «Исправительная колония № 6 (ФКУ ИК-6) УФСИН по Республике Мордовия» появилось в рамках реформы Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) РФ, начатой в 2010 году ее тогдашним начальником генерал-полковником Александром Реймером. В советские времена в поселке Торбеево не существовало ни тюрем, ни исправительных колоний. Всероссийскую известность поселок получил в конце 50-х годов, когда об уроженце Торбеево Михаиле Девятаеве вышла статья в газете «Советская Татария». Автор статьи Ян Винецкий был летчиком, участником Гражданской войны в Испании, после Великой Отечественной войны поступил на юридический факультет Казанского университета, по окончании которого работал в органах прокуратуры, попутно публикуясь в различных изданиях. Именно Винецкий в 1957-ом году стал автором сенсационной статьи, в которой рассказал о побеге летчика Девятаева и 10 советских военнопленных из лагеря на острове Узедом, на угнанном ими бомбардировщике «Хенкель-111». До той статьи данная история была засекречена, но с наступлением хрущевской оттепели многие архивные документы были раскрыты. Девятаеву было присвоено звание Героя Советского Союза, а о Торбеево узнала вся страна.

К 1980 году население Торбеево выросло почти в два раза (с 4644 человек в 1959-ом до 7424 в 1979-ом). С увеличением численности населения увеличивалось количество сотрудников правоохранительных органов. Кроме того, был построен следственный изолятор на улице Весенняя. Он просуществовал до 2013 года и был ликвидирован в рамках «реймерской реформы». На месте этого изолятора и решено было строить колонию особого режима для осужденных пожизненно.

— В 2013 году я в «Троицком строгаче» (ИК-3, Новотроицк, Оренбургская обл.) чалился, — рассказал «Новой-Европа» Андрей Ильин (фамилия изменена. — Прим. авт.). — Работал на деревообработке, сидеть мне оставалось еще 6 лет, а на УДО мог рассчитывать только через три года. И вдруг вызывает меня «хозяин» (начальник колонии) и спрашивает: не хочешь по своей специальности поработать? А я каменщик в шестом поколении, с восьми лет по разным стройкам мотался. Но не по глобальным, а так сказать, локальным. Не ГЭС или Комсомольск-на-Амуре построить, а дачку эксклюзивную возвести. Или несколько домишек с каминами быстренько, но качественно построить. Все секреты самой разной кладки, начиная от пористого кирпича и заканчивая тесанным камнем, с детства постигал. Без лишней скромности скажу, что таких, как я, мастеров в России десятка не наберется. «Хозяин» сразу предупредил: условия обещают царские, как с кормежкой, так и с содержанием; но предстоит уехать в Мордовию, да и денег не заработаешь. И вообще надо будет тюрьму строить, а это, как ни крути, западло. В «тройке» я уже 5 лет отсидел, обжился, знакомства завел, с волей связи налаженные, в общем, я сперва отказался. А на следующий день мне смотрящий говорит: воровской прогон (письмо-послание заключенным от воров в законе) пришел, что надо поспособствовать. Так что я согласился. Но всё равно непонятно было,

По словам Ильина, с содержанием их не обманули. Поселили как раз в бывшем СИЗО, но вместо обычных тюремных «шконок» завезли настоящие кровати с ортопедическими матрасами. Разрешали держать мелкую живность: рыбок, канареек, попугайчиков, хомячков. Да и кормежка была не в пример лучше той, что обычно в колонии давали. — Оказалось, что начало строительства колонии для пыжиков (так называют пожизненно осужденных — прим.ред.) было запланировано еще на 2012 год, — продолжает Ильин. — Тогда же и деньги были перечислены. Как это часто бывает, больше половины тут же украли. И тут бах, Реймера снимают, вместе с ним еще нескольких генералов и полковников, а все управления ФСИН начинают трясти проверками. Но и тут бы выкрутились, не впервой. На качестве материала бы сэкономили, на завышенных попутных расходах, на списанном оборудовании, да там масса своих примочек, как у государства побольше денег отжать и продать ему за 100 рублей то, что в реальности всего рубль стоит. Но тут вмешался еще один фактор. Россия тогда активно с Западом дружила, комиссии всякие в зоны пускали, решения ЕСПЧ выполнялись. А колония в Торбеево уже заранее была объявлена суперсовременной и отвечающей всем европейским стандартам. Так что это должна была быть действительно качественно построенная зона. А там, где требуется качество, на плохом материале денег не отобьешь. Вот кому-то и пришла в голову мысль, как можно сильно сэкономить на строительстве. Зэкам ведь нормальную зарплату платить не надо. А даже из заработанного он может потратить только четверть. Остальное уходит на погашение нанесенного вреда и накопительный счет. И пока зэк за решеткой, в его накопительном можно любые цифры нарисовать. Да и вообще заключенный за возможность реально выйти по УДО любую лапшу комиссиям наговорит. Вот и получилось, что за мизерные деньги получили классных спецов, которые и возвели реально качественные строения.

«Тайнички я им устроил, но бежать всё равно невозможно»

Как пояснил Ильин, всего за год бригады, состоявшие из заключенных, возвели не менее десятка капитальных строений. Дома для обслуги, хозпостройки, КПП, корпуса для заключенных.

— Больше всего мороки было с контрольно-пропускными пунктами и корпусами для «пыжиков», — вспоминает Ильин. — Не потому что там такие уж хитрые кладки были, а потому что непривычно. Обычно же как строим: есть план-чертеж всего строения, на котором указано, какие где технологические отверстия, где трубы пройдут, а где кабели. Где двери будут, где окна, где туалет, а где душ. Вот по этому плану мы быстренько стены возводили, а потом уже технари приходили и кабели прокладывали, сантехнику монтировали, вентиляцию. И уже на этапе отделки всё это электроникой разной пичкалось. В «Торбеевском централе» всё по-другому было. Там датчики монтировали прямо во время самой кладки каменной основы. Все кабели и трубы не просто в ниши положены, а потом штукатуркой, ну максимум половинкой кирпича заделаны, а прямо в толщину стен вмурованы. Да и сама кладка усилена армированным железом. Даже маленькую нишу, чтобы, например, сотовый телефон спрятать, в стене проковырять нереально.

По словам Ильина, воровское сообщество на строительство «Торбеевского централа» его еще и для того направило, чтобы жизнь будущим сидельцам облегчить. Потому что секреты его профессии предполагают устроения хитроумных тайников. 

— Сейчас ведь большинство людей считает, что хороший тайник без хитрой электроники не сделаешь, — улыбается Ильин. — А как же тогда делали тайники в Древнем Риме или при строительстве соборов в средние века? Да и потом, тайник, сделанный при помощи электроники, той же электроникой запросто и обнаружить можно. А настоящие тайники, которые, если точно не знать, где искать, никогда не найдешь, по-другому устраиваются. Большинство тайников, пришедших к нам из древности, работают на основе силы тяжести и принципе сообщающихся сосудов. Настоящий мастер, когда кладку ведет, он не просто стену возводит, он единый организм создает. 

К примеру, нажал сиделец на левую заднюю часть унитаза, а в душевой, куда зэков два раза на помывку водят, еле заметно плитка на полу отошла. Если не знать, где эта плитка, никогда не заметишь. Ну а тот, кто знает, просто ногтиком подцепил, забрал (или положил) из тайника, что нужно, плиточку обратно поставил — и всё.

А вообще «крытка» хорошая получилась. При норме в 6 квадратов на сидельца (европейская норма содержания заключенных в камере), там даже больше приходится: по 7–8 квадратов. Прямо в камерах умывальник с горячей водой, туалет с унитазом, а не с дырой в полу или ведром. Вентиляция хитро устроена, через которую зимой горячий воздух подается, а летом холодный. Температуру в камере можно одним поворотом тумблера на пульте изменить. Ну а то, что смотрят круглосуточно и «мертвых» зон нет, так и тут можно что-то придумать. Как ни трудно было, но несколько тайников я там сделал. Таких, чтоб мобильник или пакетик с чем-то положить, или даже пистолет с ножом припрятать. Но всё равно, мне думается, сбежать оттуда невозможно. 

«Таким, как я, на свободе не место»

В своей книге «Град обреченных. Честный репортаж о семи колониях для пожизненно осужденных» журналистка Ева Меркачёва в главе о «Торбеевском централе» чисто бытовым условиям уделяет не так уж много внимания. Отмечает лишь, что почти все заключенные работают на пошиве одежды. Шьют разнообразные жилетки, форму для сотрудников правоохранительных органов. Однако не в общем промышленном помещении (на блатном жаргоне «промка»), а в отдельно оборудованных камерах. Причем соседями по работе выступают те, кто с ними в камерах и живет.

Зато особое внимание журналистка обращает на некоторых обитателей «Торбеевского централа». А там сидят бандиты, насильники, убийцы и каннибалы, совершившие преступления из идейных соображений. При этом отмечается: несмотря на то, что пожизненное лишение свободы назначается за несколько убийств (к которым могут присовокупиться «тяжелые статьи»: бандитизм, мошенничество, изнасилование, теракт, торговля наркотиками), именно в «Торбеевском централе» пожизненный срок отбывают сразу два человека, которые сами никого не убили, но признаны вдохновителями убийств. 

Один из них — Лев Молотков, бывший руководитель «Национально-освободительного сообщества — Север». Эта группировка установила рекорд по количеству убитых выходцев из стран Азии и Кавказа: суд доказал 27 убийств. Второй — Эдуард Тагирьянов, глава группировки «Тагирьяновские». 

В начале 90-х Тагирьянов, бывший владелец кооператива по пошиву одежды «Пчелка», решил заняться очень прибыльным алкогольным бизнесом. И моментально столкнулся с двумя проблемами. Первая состояла в том, что к Тагирьянову стали приходить лидеры преступных группировок и требовали свою долю от прибыли. То есть пытались установить «крышу». Вторая вытекала из первой. Очень часто предприниматели, узнав, что у завода нет «крыши», брали алкоголь на реализацию, а деньги не отдавали.

Для решения обеих проблем Тагирьянов собрал вокруг себя своих родственников, одноклассников и друзей. Снабдил их транспортом, оружием, системами связи и наблюдения. И вот неплательщики стали похищаться и избиваться неизвестными. А лидеры рэкетирских группировок просто бесследно исчезали. Постепенно бизнес (по словам Тагирьянова, они занимались не только производством водки, но и торговлей, строительством, открыли макаронную фабрику) отошел на второй план, а основным видом деятельности стали выбивания долгов, заказные убийства, похищения, вымогательства. В частности, именно «тагирьяновские» убили журналиста «Новой газеты» Игоря Домникова по заказу вице-губернатора Липецкой области Сергея Доровского.

— говорил Тагирьянов в интервью Еве Меркачёвой. — Так получилось, что я сам выбрал такую дорожку, а потом по ней оказалось проще идти. Я понимаю, что таким, как я, на свободе не место. Надежда — это та веревка, на которой вешаются. Она есть, конечно…

На 2021 год, когда колонию посещала Меркачёва, в ней обреталось 156 человек при плановой наполняемости в 210 заключенных. И почти все, с кем удалось пообщаться журналистке, утверждали, что не виноваты, а признания из них выбили сотрудники правоохранительных органов. Впрочем, так говорят во всех колониях.