Школа закончилась

Второй год подряд международная конференция ООН по изменению климата (COP) проходит без Греты Тунберг — пожалуй, самой известной климатической активистки в мире. Ее имя гремело в 2018–2019 годах, когда все узнали, что школьница с косичками прогуливает по пятницам уроки, чтобы выходить на забастовку против изменения климата, прямо перед зданием шведского парламента. Тогда Грету стали приглашать на конференции, номинировать на премии, в том числе на Нобелевскую, с ней встречались политики и Папа Римский, а журнал Time назвал ее «человеком года» и посвятил девочке в розовом худи обложку.

Свой отказ поехать в 2022 году на СОР в Шарм-эль-Шейх, а в 2023-м на очередную климатическую конференцию в Дубай сама Грета Тунберг объяснила тем, что считает это всё бессмысленным гринвошингом — «зеленым» пиаром людей, находящихся у власти. Вместо этого после завершения саммита в Дубае, как обычно, в пятницу она снова вышла к зданию парламента в Стокгольме. И, как обычно — на повышенных тонах, но с четко сформулированными претензиями, — раскритиковала документ, принятый по итогу конференции, где разные страны договорились о постепенном сокращении использования ископаемого топлива, чтобы добиться углеродной нейтральности к 2050 году.

Однако незадолго до этого активистка сделала заявление, прозвучавшее гораздо более громко. Грета внезапно высказала политическую позицию, имеющую отношение не к вопросам климата, а к новой войне на Ближнем Востоке, и поддержала Палестину. Это привело к скандалу, причем как на международном уровне, так и внутри экологического движения.

Скандал поставил климатических активистов перед непростым выбором. За последние годы Грета Тунберг сделала многое для привлечения внимания к проблеме глобального потепления, что помогло вывести обсуждение этих вопросов на новый уровень. Но теперь, используя накопленное влияние в медиа, шведская активистка идет дальше и постепенно превращается в политическую фигуру.

Дар убеждения

15-летняя Грета Тунберг заявила о себе в августе 2018 года, когда провела свою первую забастовку — просто вышла к зданию шведского парламента с плакатом, на котором было написано “Skolstrejk för klimatet” («Школьная забастовка за климат»). Несмотря на неприметность акции, о ней написали крупные СМИ, отреагировав на ставшие вирусными публикации в соцсетях школьницы. После этого Грета продолжила выходить на акции каждую пятницу, требуя от шведского правительства отреагировать на изменения климата.

Как позже объясняла сама активистка, всё началось с победы на конкурсе статей о климате, организованном шведской газетой Svenska Dagbladet. После того как издание опубликовало ее статью, с ней связался активист Бу Торен из экологической организации Fossilfritt Dalsland. Грета приняла участие в нескольких ее собраниях, и там у Торена и родилась идея о школьных забастовках. Но, по воспоминаниям Греты, никто эту затею не поддержал, кроме нее.

Впервые о проблеме климата девочка узнала, когда ей было восемь лет. В тот момент она задумалась: почему никто ничего не делает? Грета росла замкнутой и нелюдимой и, по ее словам, всё это время переживания и страх за будущее держала в себе. В одиннадцать лет ей диагностировали «синдром Аспергера» — форму расстройства аутистического спектра, при которой возникают трудности в социальном взаимодействии.

«Я слишком много думаю, — объясняла Грета в интервью The Guardian. — Некоторые люди умеют отпускать ситуации, но я не могу. <...> В младшей школе учителя показывали нам фильмы про пластик в океане и голодающих белых медведей. <...> Эти картинки просто застряли у меня в голове. Я всё время продолжала об этом думать. Мне просто было интересно: у меня вообще есть будущее?»

Страх, что экологическая ситуация в мире ухудшится настолько, что уже ее поколению придется жить в невыносимых условиях, стал одной из причин ее депрессии. В свои одиннадцать лет девочка почти перестала есть и ходить в школу. Пока Грета сидела дома, она много разговаривала с родителями — показывала им статьи, отчеты и фотографии о последствиях изменения климата. Со временем родители стали к ней прислушиваться и даже изменили свои привычки. Например, мать Греты — оперная певица Малена Эрнман — отказалась впоследствии от авиаперелетов, чтобы уменьшить углеродный след, что сильно ударило по ее карьере, а отец — актер и писатель Сванте Тунберг — стал вегетарианцем.

Шведская активистка Джанин О'Кифф, которая одной из первых присоединилась к акциям Греты, в разговоре с «Новой-Европа» вспоминает, что первое время очень переживала, как девочка-подросток справится с той задачей, которую она на себя взяла, — привлечь внимание к проблеме климата, — а также с обрушившейся на нее известностью.

«Я постоянно вижу людей, страдающих от климатической тревоги, когда вокруг столько смертей из-за изменения климата, — говорит Джанин. — Но Грета, хотя она сильно изменилась за это время, меня неизменно впечатляет тем, как хорошо она справляется с вниманием СМИ и находит способы работать. Лучше, чем многие ученые или политики».

Забастовки по всему миру

Вскоре к забастовкам по пятницам стали присоединяться школьники и молодые люди по всему миру, в том числе в России. Так постепенно сформировалось международное климатическое движение Fridays for Future («Пятницы ради будущего», FFF), участники которого требовали от политиков действий по борьбе с глобальным потеплением.

«Я впервые услышал о Грете в ноябре 2018 года, — рассказывает российский климатический активист Аршак Макичян. — Я тогда ничего не знал про проблему климата и начал изучать. Когда разобрался, появились тревожность и страх, потому что это глобальный кризис, который угрожает всей планете. Поэтому я понял, что надо что-то делать и в России тоже».

С марта 2019 года Макичян стал выходить на одиночные пикеты на Пушкинскую площадь в Москве. Со временем к нему стали присоединяться люди в столице и в других городах России. К концу 2019 года у российского FFF уже были свои аккаунты в соцсетях, координаторы и сотни участников по всей стране.

Массовые пикеты в Москве активистам не согласовывали. Им только дважды удалось провести акции у Яузских ворот. Зато в других городах России количество вовлеченных в протесты участников движения росло. Например, в сентябре 2019 года в течение недели в рамках акции Global Week for Future (когда во многих странах прошли массовые митинги) в России в разных городах вышли от 300 до 500 человек, и это уже был успех.

Кроме этого, российское FFF направило открытое письмо президенту РФ Владимиру Путину, правительству и Федеральному собранию с просьбой принять меры против климатического кризиса. Активисты требовали разработать конкретные планы по снижению производимого CO2 к 2030 году и достижению углеродной нейтральности к середине текущего столетия. Но никаких действий в ответ на это власти России не предприняли.

Тем временем Тунберг успела пересечь Атлантический океан на парусной яхте (от использования самолетов она отказалась), чтобы принять участие в саммите ООН в Нью-Йорке по изменению климата. Именно там она произнесла свою знаменитую речь, обращенную к мировым политикам.

«Своими пустыми речами вы украли мои мечты и мое детство. Начинается массовое вымирание, но всё, о чем вы можете говорить, — это деньги и сказки о бесконечном экономическом росте. Как вы смеете!» — восклицала на весь мир Грета.

«Когда я впервые увидела это выступление, меня сразу зацепило, — вспоминает координаторка российского FFF Марина (имя изменено по просьбе героини). — Грета — моя ровесница, и я подумала тогда: “Серьезно? В 16 лет можно выступать в ООН и на повышенных тонах разговаривать с политиками?” Для меня это был такой сильный толчок, заставивший задуматься и о своем будущем, и о будущем всего мира».

В декабре 2019 года Тунберг приняла участие в 25-й конференции ООН по климату (COP-25) в Мадриде, где ее выступление широко освещалось во всех мировых СМИ.

«Там за ней бегали толпы людей, — вспоминает журналистка, экспертка в области экологии и изменения климата Ангелина Давыдова. — Мне казалось, что многие из них просто хотели к ней прикоснуться, как к идолу. Хотя сама Грета никогда не стремилась стать звездой и всегда старалась приглашать на выступления других активистов, чтобы дать им слово. Это показывает, что люди из разных стран просто любят создавать себе кумиров».

Сейчас, согласно подсчетам самого FFF, в движении участвуют 14 млн человек. При этом, как подчеркивают активисты, это горизонтальное движение, и отделения в каждой стране автономны в своих решениях.

Сама по себе СМИ

Популярность Тунберг всегда сопровождалась острой критикой, высмеиванием ее внешности и манеры говорить и даже угрозами убийством. Например, в 2019 году Дональд Трамп издевательски написал в твиттере, что Грете надо поработать над своим гневом, а потом сходить с другом в кино. «Спокойнее, Грета, спокойнее», — добавил экс-президент США.

Владимир Путин заявил, что «не разделяет общих восторгов [по поводу выступления Тунберг]» и считает, что Грету используют в своих интересах взрослые: «Я уверен, что Грета — добрая девочка и искренняя. Но взрослые должны сделать всё, чтобы не заводить подростков и детей в какие‑то крайние ситуации, должны оградить их от излишних эмоций, которые могут разрушать личность».

Активистку также обвиняли в популизме и неэффективности ее способов климатической борьбы. Например, писатель и колумнист The New York Times Кристофер Колдуэлл упрекал ее в том, что она упрощает сложную проблему изменения климата и «сеет панику». А немецкая левая газета TAZ утверждала, что пересечение Атлантики на яхте нанесло еще больший вред экологии, чем перелет, потому что, как выяснилось позже, чтобы перегнать яхту обратно в Европу, в Нью-Йорк вылетели два члена экипажа.

Например, швейцарский журнал Weltwoche писал, что семье Тунберг помогал пиарщик, основатель стартапа We have no time («У нас не осталось времени») Ингмар Ренцхог. Практически одновременно с первой забастовкой Греты в свет вышла книга ее родителей “Scenes from the heart” («Сцены из моего сердца»), где мама рассказывала, как дочь заставила и ее задуматься о будущем планеты.

В день выхода книги Ренцхог опубликовал в соцсетях фото Греты и написал о ней пост, на что и обратили внимание СМИ. Однако сейчас эта статья недоступна, а сам Ренцхог в комментарии Vice опроверг свою причастность к пиару Тунберг: «Они думают, что я гений пиара, стоящий за Гретой, что я пишу ей речи и устраиваю встречи с журналистами. Но это просто неправда». Грета утверждает, что сначала она сама выложила в соцсети фотографии своей первой забастовки, которые стали вирусными, и только после этого на нее обратили внимание журналисты и Ингмар Ренцхог. Он поговорил с ней и сделал фотографии, которые разместил у себя в фейсбуке. Это был первый раз, по словам Тунберг, когда она общалась с Ренцхогом.

«Я никогда не верил, что Грета Тунберг — это чей-то продукт, — говорит бывший сотрудник одной из крупнейших российских экологических организаций Максим (имя изменено по просьбе героя). — Просто она появилась в нужное время в нужном месте. Незадолго до этого стали сильно проявляться климатические аномалии, в том числе в Европе. Поэтому нашлись и заинтересованные в этой повестке политики и медиа. Если бы Грета появилась за пять лет до этого, то, возможно, ничего такого и не получилось бы».

Проблема изменения климата обсуждалась давно: уже в 1990-е годы стали говорить о необходимости сокращать выбросы. Однако разговоры велись преимущественно в узких кругах — среди ученых и людей, глубоко погруженных в экологическую повестку.

О ключевой роли Тунберг в климатическом движении говорит и журналистка, экспертка в области экологии и изменения климата Ангелина Давыдова: «Я видела, как становилось и росло молодежное климатическое движение. Но у него не было лидера. И в какой-то момент появилась Грета и стала во многом таким символом для широкой публики. Грета сама, по сути, была и остается средством массовой информации, она может говорить с огромным количеством людей очень простым языком о проблемах и о способах их решения. Это ее основная роль, а потом уже всё остальное — встречи с политиками, выступления на конференциях ООН и так далее».

При этом шведская активистка FFF Джанин О'Кифф замечает, что ошибочно называть Грету «лидером» глобального климатического движения и возлагать на нее надежды по решению проблемы. «Ждать, что Грета или FFF исправят климатический кризис, абсурдно», — говорит Джанин, добавляя, что решать проблему должны политики, которые на протяжении десятилетий ее «преступно игнорировали».

Плюшевый осьминог и обвинения в антисемитизме

С 2020 года, когда началась пандемия коронавируса, всему миру пришлось бороться с другой глобальной проблемой, а климатические изменения отошли на второй план. В начале пандемии даже стали появляться сообщения, что локдауны привели к резкому обвалу выбросов парниковых газов. Но на деле этот эффект оказался мизерным, а другие проблемы — например, перепроизводство пластика — даже усугубились с пандемией.

В период коронавируса всю активность FFF пришлось перенести в онлайн, что, естественно, не давало прежнего эффекта. После пандемии началась война в Украине, и по крайней мере в русскоязычном пространстве о Грете и климатическом движении никто не вспоминал.

20 октября Грета выложила в соцсети фото с плакатом в поддержку Палестины, на котором было написано: “Stand with Gaza” («Поддерживаю Газу»). Посты с аналогичным посылом появились и в аккаунте FFF International, из-за чего начался международный скандал. Грету обвинили в антисемитизме — в первую очередь это сделали официальные лица Израиля и Германии.

Представитель Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ) Арье Шаруз Шаликар заявил, что «любой, кто сейчас и в будущем будет каким‑либо образом отождествлять себя с Гретой, является сторонником террора». Правда, позже он извинился за свои слова. В официальном аккаунте Израиля в X (бывший Twitter) появился саркастичный пост о том, что «ХАМАС не использует экологичные материалы для ракет, которыми уничтожает невинных израильтян». Министерство образования Израиля заявило, что вычеркнет любые упоминания о шведской активистке из своей учебной программы.

Тогда же на фотографии Греты заметили плюшевого осьминога. А спрут, как напомнила немецкая газета TAZ, «еще при нацистах был символом воображаемого всемирного еврейского заговора». Как ранее писала «Новая-Европа», в Германии проблема антисемитизма воспринимается так болезненно, что для предотвращения любых его проявлений немецкие власти приняли максимально широкое определение антисемитизма, к проявлениям которого относится в том числе критика государства Израиль.

В итоге Тунберг перезалила фотографию уже без игрушки и объяснила, что не подозревала о неоднозначности образа осьминога. По ее словам, игрушка на картинке — «это инструмент, часто используемый людьми с аутизмом для передачи чувств». Также Грета дописала в посте, что она «само собой, осуждает ужасные атаки ХАМАС».

Однако негативную реакцию общественности уже было не остановить. В Германии политики потребовали от местного отделения FFF дистанцироваться от Тунберг. Немецкое издание Der Spiegel опубликовало статью под заголовком «Предала ли Грета Тунберг климатическое движение?». А издание Die Zeit написало, что бренд Fridays for Future «разрушен».

Раскол и изоляция

Марсель Кохерт, который больше десяти лет следит за экологической политикой и активизмом в Германии, считает, что позиция Тунберг действительно создала проблему для климатического движения, потому что Грета «похоже, игнорирует сложность и историю конфликта на Ближнем Востоке».

— Я также считаю, что немецкое отделение FFF должно дистанцироваться от ее заявлений и сосредоточиться на экологической повестке, и я рад, что оно в значительной степени так и поступает».

Немецкое отделение FFF действительно выпустило заявление, в котором подчеркнуло, что не согласно с международным FFF, осуждает террор ХАМАС и выражает солидарность с подвергшимся нападению Израилем. В комментарии изданию TAZ пресс-секретарь немецкого FFF подтвердила, что «после долгих внутренних обсуждений» они решили приостановить сотрудничество с международной сетью на два месяца. На запрос «Новой-Европа» в немецком отделении не ответили.

Расхождения во взглядах на палестино-израильский конфликт привели не только к расколу внутри FFF, но и к изоляции немецкого отделения. Ангелина Давыдова, побывавшая на COP-28 в Дубае, рассказывает, что присутствующие на саммите представители международного общественного климатического движения в большинстве своем занимают, скорее, пропалестинскую позицию. Несмотря на то, что прямые демонстрации в поддержку той или иной страны проводить на конференции было запрещено, равно как и использовать флаг конкретного государства, активисты из разных организаций всё равно посвятили этой теме одну из акций, где призывали не только прекратить огонь, но и «положить конец десятилетиям поселенческого колониализма и апартеида». Для этого они использовали различную символику в цветах палестинского флага, например, изображение арбуза — символ палестинского сопротивления.

Однако Марсель Кохерт считает, что в итоге немецкое отделение в этой ситуации только выиграет: «Я думаю, это покажет, что немецкое отделение является независимым, принципиальным и ответственным. Грета не лидер или представитель FFF, она одна из многих вдохновляющих активистов, которые внесли свой вклад в развитие движения. Это движение не про нее, а про миллионы людей, которые требуют от правительств и корпораций действий по защите нашей планеты и нашего будущего. Даже несмотря на то, что ее часто считают лицом FFF».

Не согласен Кохерт и с тем, что FFF в Германии оказалось в изоляции: у отделения много связей и партнерств с различными движениями, институтами и организациями по всему миру, большинство из которых не являются FFF. «FFF в Германии переживает некоторые внутренние изменения и выясняет, с кем можно сотрудничать по сложным вопросам, а с кем пока нельзя. Движение развивается», — объяснил Марсель.

Однако бывший сотрудник одной из крупнейших российских экологических организаций Максим считает, что ситуацию не надо сводить лишь к разногласиям по поводу палестино-израильского конфликта. «Для немцев тема с Израилем очень болезненная, для них недопустимы никакие выпады в его сторону. Но климатическое движение само по себе левое и считает важным поддерживать уязвимых, — говорит он. — В данном случае, по мнению Греты и других активистов, уязвимы палестинцы, потому что Израиль воспринимается как сильная держава, у которой есть деньги, оружие и поддержка мировых лидеров».

Мы всегда были политическими

Активность Тунберг по вопросу конфликта Израиля и ХАМАС вряд ли можно считать случайным, одиночным эпизодом в ее карьере. Еще в 2021 году в ответ на вопрос журналиста New Yorker о планах на будущее Грета отвечала, что прежде всего хотела бы заниматься тем, «в чем будет чувствовать себя наиболее полезной, то есть “политическим действием”».

Несколько недель назад Грета Тунберг вместе с активистами шведского отделения FFF выпустили колонку в The Guardian, в которой подробно объяснили, почему сейчас поддерживают Палестину.

— По той же причине мы всегда проводили забастовки в знак солидарности с маргинализированными группами, в том числе в Курдистане, Украине и во многих других местах, и их борьбой за справедливость против империализма и угнетения».

Активисты уверены, что «не может быть климатической справедливости без мира» (“No climate justice without peace”), а климатические проблемы никогда не были просто проблемами в отрыве от политики. Напротив, они тесно связаны с защитой прав человека, деколонизацией (защитой прав коренных народов), проблемой социального и гендерного неравенства, а также конфликтом Глобального Севера и Глобального Юга.

«Движение всегда боролось за климатическую справедливость — это про то, что страны Глобального Юга страдают от климатического кризиса намного больше, чем страны, которые этот кризис создают, то есть богатые страны Глобального Севера», — говорит Аршак Макичян, объясняя логику высказываний Греты в поддержку Палестины.

Тем не менее эта позиция, в том числе отрицание факта «политизации» климатического движения, может поссорить Тунберг не только с немецкими и израильскими соратниками. Так, например, во время недавней акции протеста в Амстердаме, когда Тунберг пригласила выступить вместе с ней палестинскую и афганскую активисток, на сцену неожиданно поднялся мужчина. Выхватив микрофон из рук Греты, он сказал: «Я пришел ради климатического протеста, а не за политической позицией».