Сад расходящихся тропок им. Дурова 

В феврале 2018-го в колонке, опубликованной в «Известиях» (по загадочному недоразумению колумниста «Новой» попросили написать для этой «общественно-политической газеты», но почти сразу одумались и больше не просили), я выдал такой зачин статьи: «В Европе Telegram называют любимым мессенджером исламских террористов, в США подозревают создателей в тайном сговоре с российскими спецслужбами, в Китае программу наглухо заблокировали, в Иране отключают время от времени по мере интенсификации гражданского напряжения. В России минувшим летом публика с нескрываемым удовольствием наблюдала широко освещаемое СМИ шоу с противостоянием Telegram и Роскомнадзора, которое началось с угроз блокировки, а закончилось тихим спуском на тормозах».

Мой текст пятилетней давности был посвящен секрету популярности Telegram в широких народных массах на фоне яростного противостояния мессенджера братьев Дуровых государственным структурам, с одной стороны, и не менее яростной критики, исходящей от профессиональной криптологической тусовки в адрес проприетарной системы защиты переписки в Telegram (MTProto), с другой стороны. Кажется, тогда мне удалось верно определить причину успеха мессенджера у пользователей: все дело в каналах, — современном аналоге радиостанций, на волну которых может настроиться любой желающий, используя систему хэштегов. Именно такое массовое вещание, а не обмен мнениями в группе Facebook, было уникальным на рынке и обеспечивало Telegram мощный гандикап перед конкурентами.

Как следствие, 100 млн пользователей Telegram в 2018 году превратились в 700 млн в 2023-м. Семикратный рост, однако, никак не отразился на публичном дискурсе, который неизменно окутывает этот мессенджер негативным флером. 

Даже мотивация осталась без изменений: от обвинений в негласной «связи с Кремлем» до почти уже не скрываемой ненависти социальных элит к технологиям криптозащиты, которые препятствуют перлюстрации переписки и мешают контролю за населением.

Вопрос о «связи с Кремлем» я пока оставлю за кадром, тем более что в свете недавнего ультиматума, предъявленного «Кремлем» мессенджеру WhatsApp (либо вы закрываете каналы для пользователей РФ, либо мы блокируем доступ к вашему приложению на территории страны), возникает недоумение: а почему у «Кремля» нет претензий к Telegram, в котором враждебных российской власти каналов на порядок больше, чем у WhatsApp? Что есть такого седативного для «Кремля» в шифровании Telegram, чего нет у WhatsApp? 

В любом случае тема подобных «внебрачных связей» достаточно серьезная, чтобы в нее погружаться без предварительного обстоятельного анализа.

Сегодня я бы хотел обратить внимание читателей на триумфальную победу, одержанную Telegram в противостоянии американской Комиссии по ценным бумагам и биржам (SEC). Всем казалось, что это противостояние завершилось четыре года назад безоговорочной капитуляцией мессенджера перед лицом всемогущей финансовой инстанции. По крайней мере, на этой ноте закончилось интенсивное освещение темы мейнстримными СМИ. 

И вот буквально на ровном месте мир проснулся и увидел, что братья Дуровы где-то далеко за кадром, подспудно, безо всякой рекламной шумихи не только реализовали всё изначально задуманное, но и де-факто перевыполнили повестку дня, зарезервированную для самого утопического сценария, в котором государство не только не мешает развитию Web 3.0 и децентрализованным финансовым отношениям, но и всячески их поощряет и помогает.

Любителей деталей отсылаю к многосерийному сиквелу, который я раскручивал на протяжении нескольких лет для читателей «Новой» («О дивный новый криптомир», «Карнавал Дурова», «Телеграмма из Ирана», «Исчезновение Дурова», «Цифровой гангстер играет против всех», «Gram заплатит за всё», «Почтоборцы и криптоотжиматели», «Последняя битва Дурова», «Трагедия Telegram», «Нехта народ»). Современникам, страдающим от слишком-многа-букафф, даю лапидарный дайджест. 

В конце 2017 года в прессе случилась санкционированная утечка информации о новом проекте братьев Павла и Николая Дуровых — TON (Telegram Open Network). На самом пике криптовалютного бума креативные братья оседлали модного горбунка по имени «блокчейн», создали собственный вариант алгоритма достижения консенсуса на основе популярного «доказательстве залога» (Proof of Stake), снабдили его нативной криптовалютой GRAM и отправили в дальнее инвестиционное плавание.

Поначалу плавание удалось на славу, и в процессе ICO (Initial Coin Offering, первичного размещения монет) удалось собрать даже сильно больше запланированного (1,7 млрд долларов против 1,2).

Почти сразу после успешного стартового финансирования началось гнобление Telegram российской властью: 16 апреля 2018 года Роскомнадзор провел, как водится, «точечную» блокировку мессенджера, подспудно грохнув 19 миллионов ни в чем не повинных IP-адресов, принадлежащих различным сервисам и бизнесам, которые были явно не при делах.

Показательно, что Telegram при этом продолжил благополучно функционировать — на потеху либеральной общественности, которая поверила в то, что у государства руки коротки и вот, типа, нашла коса на камень. На самом деле, у российского государства на тот момент просто руки были еще кривые — дальнейшее развитие событий с успешным «очебурнетиванием» Рунета тому наглядное доказательство.

Как бы там ни было, Роскомнадзор от Telegram отстал, блокировку снял, а всю историю тихо спустил на тормозах. После чего эстафетная палочка переместилась за океан — «дорогим партнерам» из Комиссии по ценным бумагам и биржам США (SEC).

Поводом для атаки послужило обнародование Павлом Дуровым поистине преступного в глазах любого государства плана:

• развернуть в четвертом квартале 2018 года стабильную версию ТОN, интегрировать блокчейн в мессенджер и — вообще крамола! — запустить криптовалютный кошелек Telegram Wallet;
• запустить в первом квартале 2019 года набор финансовых сервисов на базе сети ТОN и развернуть собственное облачное хранилище (для обеспечения автономной работы сети и мессенджера в условиях враждебных действий со стороны государственных структур);
• наладить во втором квартале 2019 года работу собственной сети прокси-серверов (для обеспечения всё той же автономности).

Пока дела с практической реализацией грандиозных планов у Telegram шли ни шатко ни валко, дядя Сэм ограничивался пассивной демонстрацией озабоченности, не прибегая к формальным репрессиям. Тем более что в начале лета 2019 года подвернулся уникальный шанс поиграть мышцами и показать, кто в доме хозяин: бедолага Марк Цукерберг, видимо позавидовавший пролившемуся на коллег из Telegram золотому инвестиционному дождю, решил запустить собственную криптовалюту Libra и встроить ее в подконтрольный Facebook. 

по наивности возомнившей себя свободной. Как следствие, перепуганный Марк мгновенно отрекся от криптовалютной ереси и проект Libra свернул.

Осенью 2019 года SEC созрел для атаки на Telegram. 11 октября Американская комиссия по ценным бумагам и биржам подала иск против двух офшорных компаний Telegram Inc. и Ton Issuer Inc. и в срочном порядке добилась наложения судебного запрета на распределение токенов GRAM среди инвесторов, участвовавших в предварительной продаже. Произошло это аккурат за четыре дня до события, которого люди, вложившие в проект Telegram Open Network 1 млрд 700 млн долларов, дожидались более полутора лет. С учетом официальной мотивации SEC — забота об инвесторах — демарш смотрелся изысканно иезуитски. 

Поначалу компания Telegram заявила о намерении отстаивать свою правоту в суде и отложила запуск сети TON. Однако уже весной 2020 года стало очевидно, что шансов выиграть у SEC нет никаких, поэтому было принято решение отказаться от дальнейшего развития криптовалютной сети TON и поддержки криптовалюты GRAM. Инвесторам было предложено забрать 72% первоначальной инвестиции сейчас либо подождать год и получить 110%, однако не живыми деньгами, а в виде долевого участия в активах мессенджера Telegram. 

Показательно, что большинство инвесторов с энтузиазмом согласились ничего не забирать и ждать год, чтобы получить долю от бизнеса самого мессенджера. Наивно предполагать, что люди, вкладывающие 1,7 млрд долларов, делают это ради неведомой криптовалюты, да еще и аккурат в момент схлопывания очередного криптовалютного пузыря на перегретом рынке. Изначально инвесторов интересовал не TON/GRAM, а именно сам мессенджер Telegram. Скажу, забегая вперед, что инвесторы ой как не прогадали.

Как бы там ни было, после «ультиматума», выдвинутого Павлом Дуровым инвесторам 30 апреля 2020 года, последовала череда событий, которые, как потом оказалось, и предопределили результат противостояния Telegram государственным ведомствам (по обе стороны океана, включая ЕС):

• проект криптовалютной сети TON/GRAM был официально закрыт компанией Telegram;
• весь компьютерный код, все созданные ранее практические наработки и решения были переданы в публичный доступ (в полном соответствии с традициями криптосообщества);
• почти одновременно на горизонте возникли две общественные команды, которые формально не были никак аффилированы с Telegram. Эти команды и взяли на себя бремя дальнейшего развития начатого компанией Telegram дела.

Следующие два года казалось, что пути Telegram и криптовалютного проекта окончательно разошлись. Общественный фонд переименовал сеть TON в The Open Network, а криптовалюту GRAM — в TON и в условиях медийной тишины что-то там развивал и строил.

Первый червячок сомнения зародился в конце 2022 года, когда команда, формально не аффилированная с Telegram, представила аукционную платформу на базе криптовалюты TON под названием Fragment. На этом аукционе можно было покупать и продавать пользовательские имена и идентификаторы Telegram, равно как и номера телефонов для последующей анонимной регистрации в мессенджере. 

Мало того, что Fragment являлся площадкой, расширяющей функционал мессенджера Telegram, так еще и расширение это проходило в направлении полноценного Web 3.0, поскольку впервые в истории у пользователей появилась возможность напрямую владеть своими идентификаторами в социальных сетях.

Следующий шаг — развертывание внутри мессенджера независимого бота @Wallet, который представлял собой криптовалютный кошелек с возможностью обмена нативного токена TON, стейблкоина USDT (в формате TRC-20, то есть развернутого в недорогой, в отличие от Ethereum, сети TRON) и его величества «цифрового золота» BTC (биткоина). Обмен в @Wallet можно было производить как централизованно через инфраструктуру самого бота, так и на уровне Р2Р, т. е. напрямую между пользователями.

Прошел еще год, и расходящиеся тропки в саду неожиданно очень удачно сошлись: Павел Дуров торжественно объявил, что начиная с ноября 2023-го бот @Wallet в формате мини-приложения TON Wallet будет официально включен в меню настроек и вложений мессенджера Telegram для всех пользователей за пределами США и ряда других (читай — недружественных) стран. Характерно, что у всех, кто раньше уже пользовался ботом @Wallet, новый криптокошелек волшебным образом появился в меню мессенджера уже после обновления в сентябре. Как сказал Дуров, мини-приложение TON Wallet откроет совершенно новое измерение Web 3.0 для сотен миллионов пользователей Telegram. 

То есть Telegram, проигравший судебный иск SEC, в итоге не только довел собственную криптовалютную сеть до полноценного функционала, но и интегрировал эту сеть в собственный мессенджер. И криптовалюту, и мост для соединения с остальным миром криптоэкономики, и полный набор интерфейсов, готовых для экспансии DeFi. И всё это уже доступно 700 млн пользователей Telegram!

Напоследок хочу предложить читателям весьма показательную параллель. 

В результате из пепла Libra (вернее, из Diem, в которую переименовали Libra в неудавшейся попытке запутать SEC) родились сразу две криптовалютных сети: Sui и Aptos. Обе они были доведены до рабочего состояния и запущены. Одноименные токены благополучно торгуются на криптобиржах и занимают почетные места, правда, вдалеке от Олимпа (SUI сегодня на 97-м месте по капитализации, APT — на 37-м).

Вот, собственно, и всё. Вполне вероятно, что оба проекта ожидает светлое будущее, но однозначно в стороне от интеграционного мейнстрима Web 3.0. Почему? Потому что ни о какой интеграции в американскую публичную компанию Facebook и речи быть не может.

Совсем иная судьба у криптовалютной сети TON. Интеграция в один из трех самых популярных чат-мессенджеров планеты, усиленный к тому же уникальным функционалом информационных каналов, открывает перед экспансией криптоэкономики и — шире — Web 3.0 поистине захватывающие дух перспективы. Токен TON сегодня занимает 12-е место в рейтинге по капитализации (7,7 млрд долларов) и имеет все шансы продвинуться в пятерку лучших уже в ближайшее время. По очевидной причине: ни у одного криптовалютного проекта сегодня нет столь уникальной магистрали для экспансии в лице 700 млн пользователей. 

Изначально и Дуров, и Цукерберг решили играть «по государственным правилам» и получили то, что получили. Разница лишь в том, что Facebook — официально зарегистрированная в США публичная компания, а Telegram — нет. Поэтому Facebook окончательно и бесповоротно проиграл, а Telegram сумел спокойно отпочковать от себя криптобизнес, а затем интегрировать обратно в виде «сторонней разработки». Единственная плата за маневр: «Пользователи, проживающие на территории США, не имеют права пользоваться функционалом мини-приложения TON Wallet». Полагаю, нечто подобное и называется «отделаться малой кровью».

Для читателей моей реплики интеграция криптовалютного функционала в мессенджер Telegram помимо абстрактных эмоций имеет и сугубо практический смысл. Сегодня TON Wallet — едва ли не самый быстрый и простой способ выполнять трансграничный обмен по схеме «рубль — крипто — остальные фиатные валюты» в максимально широком диапазоне: в модуле Р2Р покупку TON, USDT или BTC можно осуществлять карточкой любого банка (от Сбербанка и «Тинькофф» до «Кредит Европа Банка», «Почта» и «Ситибанка») либо любой цифровой наличностью (QIWI, Payeer, «ЮMoney», Advсash, WebMoney).

Мораль сегодняшней истории, как мне кажется, замечательно передается популярным афоризмом американского профсоюзного деятеля Николаса Кляйна: «Сначала они не замечают вас. Потом они смеются над вами. Потом атакуют и хотят вас сжечь. А потом возводят вам памятник» (Махатма Ганди, кстати, никогда ничего подобного не произносил).