Полуостров проклятых

Севастополь

На Приморском бульваре в центре Севастополя всё так же буднично собираются пенсионеры и танцуют под любимые хиты, рассказывает местный фрилансер Александр. 

— Список песен всегда один и тот же, обязательно играет «Севастопольский вальс», — говорит он. — Ничего не меняется. 

По набережной гуляют молодежь и взрослые с детьми. В кофейнях бариста весь день варят кофе. В общем, Севастополь сейчас очень напоминает себя самого времен довоенной осени, когда туристы уже уехали, а местные еще не попрятались от зимнего пронизывающего ветра в домах или на работе. 

С началом войны жизнь в городе не остановилась. Тогда не было атак беспилотников, разговоров об укрытиях, и внешне, кроме бесконечных разговоров о войне, ничего не изменилось. Затем в городе стали появляться антивоенные надписи и листовки, редкие смельчаки наворачивали круги на площади Нахимова — в центре притяжения протестной активности в городе — и переглядывались между собой, глазами подсказывая, есть ли рядом «эшник» или «фсбшник». Некоторые участники этих прогулок уже уехали из Крыма, другие теперь предпочитают разговаривать о войне лишь в узком кругу друзей и близких — остальное слишком опасно. 

Летний Севастополь сегодня представляет собой неоднородный пласт людей. Александр вывел для себя три категории горожан: 

Никуда не делись граждане «вне политики», но им, пожалуй, тяжелее всего: часто это россияне, переехавшие на полуостров после 2014 года. 

— Они не верят ни в российскую армию, ни в милость украинской власти. Они не хотят войны и возвращения Крыма в состав Украины, — объясняет Александр. 

Если Украина освободит Крым, пребывание россиян на полуострове, очевидно, станет нежелательным или даже незаконным. 

— Мы стали тревожнее и пугливее, — говорит молодой человек. — В транспорте люди обсуждают бытовые вопросы или молчат. 

Если Александр замечает, что в его телефон кто-то пристально смотрит, то тут же его блокирует. Он не хочет попасть в «Крымский СМЕРШ». Так же, по словам Александра, поступают и те, кто войну поддерживает. Разговоры в кофейнях аккуратные и сдержанные. Александр делится наблюдением: 

— Мне кажется, многие люди замолчали из-за страха. Как будто раньше можно было [обсуждать]. Вот я иногда сижу в кофейне на веранде: раньше слышал разговоры людей о том, что так не должно быть. Эти люди замолчали. Я не думаю, что они поменяли мнение, просто стало еще страшнее. Я думаю, что ребята, которые против войны, не выступают вообще. А недавно были новости СМЕРШа, который предложил устраивать провокации: приходить с людьми в военной форме в разные места и смотреть, кто как на это отреагирует.

Гораздо меньший страх, чем люди вокруг, вызывают взрывы или так называемые «хлопки». Александр говорит, что севастопольцы уже их не боятся. Для горожан взрывы стали белым шумом, пугаться которого — вредить себе, только растревоживая и без того пошатнувшуюся от войны психику. 

— Каждый по-своему справляется с осознанием того, что война рядом. Кто-то ударяется в работу, хобби или волонтерство, другие читают новости и пытаются быть в курсе событий, третьи делают вид, что ничего не происходит, — говорит Александр.

Жители города отмечают, что цены на продукты растут, но связывают это с курсом рубля, которому одинаково плохо что в Крыму, что в России. Очередей за продуктами нет, в строительных магазинах аншлагов тоже не случается.

Евпатория

Бывшая всесоюзная здравница на западе Крыма живет отдельной жизнью. Студентка Евгения приехала сюда, домой, на летние каникулы. По вечерам девушка наблюдает, как на набережной Горького (всего набережных в городе две, но вторая, набережная Терешковой, на вечном ремонте) гуляют как ни в чем не бывало туристы и постояльцы санаториев, приехавшие по путевкам или сами по себе. Спада в числе отдыхающих после начала войны Евгения не заметила: 

— По моему, всё как было, — говорил она. — Примерно столько же, сколько было в прошлом году и до войны. Может быть, не приезжают те, кому удобнее летать на самолете, но билеты на поезда раскупают моментально. 

Для туристов здесь масса развлечений: уличные музыканты, фаер-шоу, бабушки, продающие маклюру, которую местные дети любят пинать, кафешки и рестораны. На Театральной площади — центральной в городе — периодически проходят концерты и мероприятия. В Старом городе жизнь тоже кипит: кузнечные и гончарные уличные мастерские, палатки с сувенирами. А вот в сфере общепита, говорит Евгения, случился перекос в сторону заведений с наиболее доступными ценами, дорогие рестораны практически пустуют.

Свои мысли о войне, как и в Севастополе, люди стараются держать при себе: на улице разговоров об этом нет. Взрывов отсюда обычно тоже не слышно, поэтому шум «хлопков» вызывает у евпаторийцев искреннее удивление и ненадолго может стать самой обсуждаемой темой — но опять же, только в кругу друзей и близких. 

— Люди скорее переживают, вдруг и в Крыму начнется какая-то еботня, и нужно будет прятаться, — говорит девушка. — Что будет контрнаступ, к нам прорвутся и мы тут будем огребать по полной. Кто-то переживает за свою шкуру. Кто-то просто переживает из-за самого факта [военных действий]. Находятся вот эти «спасибо деду за победу, можем повторить», но это уже кадры прям.

В остальном в городе царит внешняя атмосфера равнодушия и летней беспечности. О войне напоминают лишь надписи краской на стенах домов с указанием на ближайшие укрытия и редкие листовки в транспорте с приглашением на контрактную службу.

Керчь

Крымский мост и гора Митридат, с которой можно его увидеть, — главные достопримечательности Керчи, первого города, который встречает всех въезжающих на Крымский полуостров со стороны Тамани. После начала войны в Керчи появилась и другая заметная «достопримечательность» — люди в военной форме, прогуливающиеся вдоль набережной и по центральной улице Ленина, рассказывают Михаил и Анастасия, которые живут здесь последние три года. Михаил работает программистом, Анастасия — домохозяйка. 

Теперь Керчь стала городом, в котором военные отгуливают отпуска или получают медицинскую помощь. 

Керчь очень молчалива. Здесь, как и в остальных городах, не услышать разговоров про политику или войну: люди очень внимательны к тому, что и где говорят. Анастасия объясняет это мерами предосторожности. 

— Я свою позицию тоже особо никому не высказываю, — говорит она.— Я понимаю, что она может сильно разниться с мнением другого, поэтому даже если мы в одной компании, я просто молчу. Наверное, каждый так думает. Какой-нибудь ребенок будет мимо проходить или еще кто услышит, а потом всё это [окажется] в социальных сетях. 

Еще одна примета сонного города: плакаты в поддержку войны на городских билбордах не меняли с тех пор, как их повесили. Рекламные листовки с призывами пойти на контрактную службу тоже стали пропадать из общественного транспорта.

Исключением стал июньский мятеж Пригожина, который обсуждали повсюду. Но больше всего паниковали 8 октября прошлого года, когда на Крымском мосту взорвался грузовик, повредив несколько пролетов. А вот последний подрыв, 17 июля, восприняли куда спокойнее: видимо, привыкли, что всё время что-то происходит. 

Михаил подмечает, что в городе дорожает бензин: 

— 92-го в некоторых местах нет. 95-го хватает, но он уже почти 62 рубля. Скорее всего, так сейчас везде в Крыму, просто я в основном в Керчи заправляюсь, редко выезжаю. 

Люди волнуются из-за войны, но сил активно переживать ни у кого особо не осталось, говорят Анастасия и Михаил. 

— На вопрос, страшно ли жить в Керчи, все отвечают почти одинаково: «Если подумать, то страшно, но мы уже привыкли, так что нет», — говорят супруги.

Ялта

В одном из самых популярных туристических городов Крыма, «городе счастья» Ялте, туристов много, но всё равно меньше, чем раньше. Дарья, местная мастерица маникюра, рассказывает: 

— Каждый день лета стал непредсказуемым: в один день Ялта кажется опустевшей, а в другой — живая и яркая, как это было до войны. 

Бывает, что в городе трудно найти парковочное место, чтобы бросить автомобиль и пойти на пляж. Но стоит пройти вдоль берега до Ливадии, как число отдыхающих резко снижается, а иногда и вовсе никого нет. 

Многие торговые точки закрываются спустя пару месяцев после открытия — даже в самых проходных местах. Популярные заведения теряют привычную выручку, очередей нет, забитых залов — тоже. 

— В сфере услуг рост цен примерно на 30% произошел только в самом начале войны, — говорит мастерица. — С тех пор никто не рискует поднимать прайсы, а клиентов всё равно стало меньше. 

Рост цен на продукты и другие товары первой необходимости стабилен в течение всей войны, но так происходит не только в Ялте — во всем Крыму и за его пределами.

Разговоры на улице сводятся к бытовым или туристическим вопросам. Говорить о войне не принято: вокруг слишком много людей, чье отношение к войне наверняка не известно. Дарья говорит, ее коллеги иногда обсуждают войну, но только в «правильном» ключе: 

— На работе открыто высказываются те, кто называют войну «СВО», в основном в духе «а вы слышали, что эти украинцы опять сделали?», — и дальше происходит демонизация. Я, например, слышала от коллеги историю про вожатую, которая била детей, — и она, разумеется, поддерживает Украину. При этом с коллегами, которые за Украину, мы открыто обсуждаем происходящее. Те, кто сами из Украины, рассказывают: «Вот вчера прилетело в дом, рядом с которым живет мой отец». Но публично о таком не говорят.

Дарья рассказывает, что легко понять отношение к войне можно только у тех, кто носит футболки и рюкзаки с литерами Z и V, иногда с портретом Путина. 

— В основном, это мужчины средних лет, но видят их здесь редко, — делится наблюдениями девушка. 

Но стоит отойти чуть дальше от центра, можно увидеть антивоенные надписи и зеленые ленточки (один из символов антивоенного сопротивления). 

Другие населенные пункты Крыма

В Судаке и его окрестностях в августе не протолкнуться, все апартаменты забиты туристами: местные жители зарабатывают сезонной сдачей жилья. Здесь проходит самое крупное событие года на полуострове — творческий фестиваль «Таврида.АРТ», куда съезжаются и крымчане, и россияне с материка, а в этом году — и молодежь с оккупированных украинских территорий. Приезжают люди разных взглядов, но скорее это центр притяжения для тех, кто «вне политики», и «турбопатриотов». 

Алушта тоже не страдает от нехватки туристов, но к доковидному состоянию вернуться не может. Аналогично и в некоторых поселках Крыма — вроде популярных Нового Света или Коктебеля. Но есть и совсем пустующие населенные пункты, где многие даже не стали открывать свои апартаменты: например, Приветное, где броней почти нет. 

Войну не обсуждают, поэтому сложно понять, кто поддерживает ее, а кто нет. Кто хотел и мог уехать, сделал это в первый год войны. Сейчас уезжают те, кто опасается успехов украинской армии, или те, кто по каким-то причинам не смог покинуть полуостров сразу.