Следите за уходом мысли

Математик Евгений Македонский родом из Мелитополя, но до войны он был известен как российский ученый. После защиты кандидатской в Высшей школе экономики Евгений больше пяти лет работал в Сколтехе, занимался теорией представлений. То, что нужно уезжать из страны, математик понял 24 февраля, когда российские танки стояли под его родным городом. 

— Как и куда ехать, я не знал, но оставаться в Москве было просто противно, — вспоминает Евгений. — Мой коллега из Сколково, тоже украинец, сказал, что институт Макса Планка в Германии вывозит украинских математиков из России. В полночь на 27 февраля я туда написал — в шесть утра на следующий день мне уже прислали приглашение.

Евгений собрал вещи, которые поместились в один чемодан, оплатил старый штраф за «нарушение масочного режима» и поехал в аэропорт. Всех пассажиров с украинскими паспортами полиция досматривала отдельно, одного мужчину в очереди даже развернули, но Евгению удалось вылететь в Стамбул. 

«В этот день я видел, как менты пакуют людей за лозунг “Нет войне”. Понял, что Россия, которую я знал, закончилась, начался третий рейх», — так спустя год он опишет в фейсбуке свой последний день в Москве. 

Сейчас Македонский работает в Пекинском институте математических наук. За полтора года почти все его коллеги по институту в Сколтехе уехали из страны. Остались только те, кто вынужден ухаживать за пожилыми родителями.

По расчетам «Новой-Европа», всего с начала войны Россию покинули как минимум 270 научных сотрудников топовых университетов Москвы и Петербурга — ВШЭ, МГУ, СПбГУ, МФТИ, МГИМО, Шанинки, Сколтеха, ИТМО и РЭШ. Среди них 195 человек до начала вторжения можно было отнести к российским ученым, остальные — иностранцы. 

Это консервативная оценка, которая включает в себя только те случаи, которые мы смогли верифицировать по открытым источникам — в реальности уехавших может быть в разы больше. Также мы исключили из выборки тех ученых, которые продолжили работать в российских университетах после переезда.

Половина из уехавших российских ученых публично выступили с антивоенным высказыванием: опубликовали посты в соцсетях и подписали обращение ученых против войны. Всего 8,5 тысяч человек оставили свои имена в письме. Среди них — 80 академиков и членов-корреспондентов РАН, сотни докторов наук. Отдельные послания президенту подписали ректоры, а также историки, математики, ученые-экономисты. 

За полтора года уехали как минимум 21 российский экономист, 27 исследователей в области компьютерных наук, 34 физика и математика, 15 биологов и 17 филологов.

Большинство уехавших — состоявшиеся ученые. У многих были связи с зарубежными вузами. Индекс цитирования каждого четвертого — 10 и выше, что считается успешным показателем для ученого с 20-летним исследовательским опытом. В их числе, например: 

• Антон Иванов, директор Космического центра Сколтеха (h-индекс по Google Scholar — 61);
• Виктор Лемпицкий, руководитель группы компьютерного зрения Сколтеха (h-индекс — 61), группа прекратила свое существование в марте 2022 года;
• Мария Юдкевич, экономист и проректор ВШЭ (h-индекс — 37), Юдкевич проработала в вузе 24 года и ушла в мае, после начала войны; «Вышка как организация перестала быть моим университетом — университетом, миссию которого я разделяю», — написала Юдкевич в своем фейсбуке.

Вышка в изгнании 

За последние два года Высшая школа экономики — самый передовой, по словам Владимира Путина, российский вуз — опустилась на сто пунктов в международном рейтинге университетов (с 305-го — на 399-е место). Быстро меняться не в лучшую сторону Вышка начала еще после московских протестов 2019 года. Тогда вуз принял кодекс этики для сотрудников, по сути, запретив им высказываться на политические темы. Примерно в то же время начались первые «чистки» преподавателей.

В 2020 году ВШЭ уволила 28 сотрудников. Среди них — доцент Школы философии Кирилл Мартынов (ныне — главный редактор «Новой газеты Европа»), а также профессора факультета права Елена Лукьянова и Ирина Алебастрова — обе высказались против поправок в Конституцию РФ. В 2021 году Вышка избавилась от профессоров Геннадия Есакова и Сергея Пашина, которые «критиковали состояние российского права». 

сопротивляться которым нет никакой возможности, — рассказывает доктор философских наук Илья Инишев, который работал в ВШЭ с 2010 года. — В 2021 году появился новый ректор, который приступил к постепенной замене руководящего состава. По мере того как его команда разрасталась, давление внутри университета становилось всё системнее. Думаю, что в ближайшее время моя программа («Культурные исследования». — Прим. ред.), и не только она, изменятся до неузнаваемости.

В прошлом году Инишев подписал письмо ученых против войны и не раз выступал в поддержку Украины на личной странице в фейсбуке. В декабре университетская «Комиссия по этике» трижды собиралась, чтобы обсудить высказывания и публикации сотрудника, которые «наносят серьезный ущерб репутации Университета». В конце декабря Инишев был уволен из вуза, а в апреле этого года уехал в Германию.

За полтора года Вышка закрыла как минимум шесть научных подразделений. В их числе, например, Институт количественных финансов. До войны он оказывал поддержку российским госорганам и банкам в принятии решений. Директор института Андрей Злотник подписал письмо ученых-экономистов против войны — сейчас на сайте Вышки нельзя найти ни Злотника, ни его институт. То же самое случилось и с Лабораторией по финансовой инженерии и риск-менеджменту — ее заведующий Виктор Лапшин подписал письмо ученых против вторжения, а в августе 2022 года устроился на работу в Дублине.

— В какой-то момент из моего подразделения уехали (кто, уволившись, кто — просто так) все доктора наук, кроме одного. Постепенно разъехались почти все старшие кандидаты наук. Все иностранцы. Осталось некоторое количество аспирантов, лаборантов, младших научных сотрудников и небольшой костяк кандидатов среднего поколения, часть которых тоже ищет возможность уехать, — говорит бывший профессор ВШЭ Михаил (имя изменено), уехавший из России после объявления мобилизации. — Подразделение в итоге решили закрыть. Просто потому что оно уже не могло выполнять свои задачи в таком составе.

В апреле 2022 года ВШЭ полностью закрыла магистерскую специализацию «Права человека и демократическое управление», а также сильно урезала магистерскую программу «Политический анализ и публичная политика». До войны она выпускала «исследователей и практиков, способных выявлять проблемы в сфере публичной политики».

В 2021 году профессор и руководитель программы Нина Беляева узнала о грядущем объединении многих магистратур. В марте, после начала войны, ситуация обострилась: на уровне ректората было принято решение закрыть программу из-за ее «политической чувствительности». 

«С закрытием нашей программы у меня нет другого выхода, кроме как уйти в отставку, — писала Беляева в соцсетях. — Излишне говорить, насколько болезненно это решение для меня после 22 (!) лет, потраченных на построение этой программы». Сейчас она живет в Италии и работает в Болонском и Туринском университетах.

После начала полномасштабного вторжения в Украину Вышка потеряла не меньше 150 преподавателей, оценивал профессор Чикагского университета, экономист Константин Сонин. Среди них и он сам: ВШЭ уволила Сонина летом 2022 года, а спустя год МВД объявило ученого в розыск по делу о «военных фейках».

Кроме того, 

Университет давал возможность получить образование в престижных иностранных университетах по программам двойного диплома. Большинство бывших партнеров — университеты «недружественных» стран.

Сегодня в Вышке, по оценкам «Новой-Европа», осталось только 11 из 61 программы двойного диплома, а большинство иностранных научных сотрудников из «недружественных» стран уволились из университета.

— Некоторые из них чисто эмоционально не захотели больше иметь дело с Россией. Некоторые поняли, что сотрудничество с московским вузом станет пятном на научной репутации, нанесет большой вред карьере. Некоторые продолжают сотрудничать с вышкинцами, но не на институциональном уровне, а как друзья, — комментирует Михаил, бывший профессор ВШЭ.

Всего из топовых российских вузов ушли 75 иностранцев. Большинство из них — бывшие сотрудники ВШЭ, СПбГУ и Сколтеха.

Либерализм не по ГОСТу

В 2017 году прокуратура лишила лицензии Европейский университет — частный вуз, учрежденный в 1990-х, чтобы «пресечь “отток мозгов” и привлечь иностранных инвесторов». Одна из возможных причин отзыва лицензии — грант от Европейской комиссии на улучшение мониторинга выборов в России.

Спустя год ЕУ вернул себе лицензию, но атака на частные университеты продолжилась: в 2018 году Рособрнадзор отозвал госаккредитацию у Шанинки, а в 2021-м суд арестовал ректора университета Сергея Зуева. С началом войны прокуратура вернулась и в ЕУ с проверкой «на экстремизм», а еще один свободолюбивый питерский институт — Смольный — оказался под угрозой полной ликвидации.

Факультет свободных искусств и наук в СПбГУ, он же Смольный институт, не частный вуз, но тоже заслужил внимание властей за свой либеральный подход к образованию. Смольный институт свободных искусств и наук был основан совместно с американским Бард-колледжем и стал первым факультетом в России, который позволил студентам посещать только выбранные ими курсы.

В конце 2020 года глава Смольного института, бывший министр финансов Алексей Кудрин, предложил отделить вуз от СПбГУ, сделав его самостоятельным университетом. Этого не случилось, а спустя полгода прокуратура признала Бард-колледж «нежелательной организацией».

— Предложения Алексея Леонидовича [Кудрина] вызвало в кулуарах университета сильное противостояние. Это стало катализатором последующих проверок: сначала искали любые упоминания Бард-колледжа, потом — всё, что, с точки зрения прокуратуры, подрывает традиционные ценности, — вспоминает бывший доцент Смольного института Сергей (имя изменено). 

В мае 2022 года вуз прошел прокурорскую проверку «на экстремизм». В учебном плане нашли «крайне идеологизированные дисциплины» и «несоответствие академической строгости». 

например, «Гендерные исследования», «Экономика и религия», «Политическая философия нового времени» и другие.

— В первую очередь вычищались политические, исторические, социальные и некоторые искусствоведческие дисциплины, — говорит Сергей, работавший в Смольном институте до недавнего времени. — Не трогали нейтральные программы, например, по классической музыке. В итоге учебный план был полностью переделан.

После объявления мобилизации Сергей уехал в Германию. Руководство вуза запретило ему вести занятия дистанционно, и ученому пришлось уволиться. Своих студентов он хоть и «подпольно», но всё же довел до конца семестра.

Куда уезжают ученые

Илью Инишева, доктора наук из ВШЭ, университет уволил по статье за «аморальное поведение»: продолжать научную карьеру в России стало невозможно. 

— С одной стороны, это поставило под вопрос элементарную выживаемость. С другой стороны, мотивы моего увольнения могли заинтересовать так называемые правоохранительные органы. Дожидаться этого было не слишком разумно, — говорит Инишев.

Оформить немецкую гуманитарную визу Инишеву помог проект «Русь сидящая». Дальше он действовал самостоятельно: выбрал маршрут, переехал и три месяца прожил в общежитии до получения документов. 

За пару недель до увольнения Инишева ВШЭ похожим образом избавилась от еще одного сотрудника — доцента пермского филиала Динары Гагариной. Ее антивоенную позицию администрация вуза назвала аморальным поступком, который может оказать «пагубное воздействие на воспитываемых». Сейчас Гагарина работает в немецком Университете Эрлангена. 

Германия — самая популярная страна послевоенной релокации российских ученых. Как минимум 29 научных сотрудников из нашей выборки переехали туда. Еще 42 — в США и Израиль.

— Германия — единственная, кто предоставляет гуманитарные визы в таком объеме и с заметной финансовой поддержкой, — объясняет Инишев. — Кроме того, академическая жизнь здесь достаточно интенсивная, и количество университетов значительно больше, чем в любой другой европейской стране.

Сразу три немецких вуза предложили помощь в релокации украинских и российских ученых: университеты Кельна и Бонна, а также Математический институт Макса Планка. Последний стал перевалочным пунктом для многих сотрудников Сколтеха.

— Главная фишка этого института — краткосрочные визиты. Это возможность ученым со всего мира встретиться и поработать вместе. Наверное, поэтому они так легко выдали нам приглашения, — говорит математик Евгений Македонский.

В Германии Евгений прожил несколько месяцев и снова переехал: ученого пригласили в Пекинский институт математических наук на пятилетний контракт. Но не всем сразу удается продолжить карьеру за границей. 

рассказывает Мария (имя изменено), доцент и кандидат исторических наук из ВШЭ. 

В марте 2022 года она переехала в Израиль. Из-за срочного переезда Марии пришлось оставить свой учебный курс и работу над новым исследованием по истории Российской империи XVIII века, для которого требовалось посещать архив.

— Израиль — маленькая страна с небольшим количеством университетов. Гуманитарные науки здесь не развиты, и, по сути, востребованы только две темы: древняя история и история XX века. Конечно, можно найти отдельные проекты, чем многие и пытаются заниматься, — говорит Мария.

Всего в Израиль переехали сотни российских научных сотрудников социальных и гуманитарных сфер — столько человек состоит в неформальном чате ученых-репатриантов. Большинство из них, по словам Марии, уехали после начала вторжения.

Дроны вместо высшей математики 

Об оттоке научных кадров из России заговорили еще в 2009 году — тогда ученые написали открытое письмо об этой проблеме президенту. Главным проектом, который должен был поднять статус российской науки и остановить «утечку мозгов», стал Сколковский институт науки и технологий.

Сколтех, основанный в 2011 году в партнерстве с Массачусетским технологическим институтом, с задачей поначалу справлялся: он был единственным российским институтом в сотне лучших «молодых» вузов мира. «Сколтех вышел на орбиту, став институтом с высокой репутацией», — с гордостью констатировал создатель института Дмитрий Медведев в апреле 2021 года, всего за десять месяцев до начала вторжения.

Сегодня от былого успеха почти ничего не осталось: по оценкам «Новой-Европа», треть научных сотрудников уволилась из Сколтеха, а американский вуз разорвал связи с российским партнером. Всего Сколтех покинули 35 профессоров — все с американским гражданством. По словам ректора института, сотрудники уволились за одну неделю в августе 2022 года.

Среди них — директор Центра перспективных исследований Игорь Кричевер — один из мировых лидеров в области интегрируемых систем. Ученый не раз сокрушался из-за оттока специалистов из России, но видел в Сколтехе и ВШЭ «новые математические центры притяжения». 1 декабря 2022 года 72-летний профессор умер в Нью-Йорке, куда переехал после начала войны. 

Научная эмиграция из России нарастала постепенно. К 2021 году количество уехавших научных сотрудников, по оценке РАН, выросло в пять раз с 2012 года. Тогда Кремль не увидел в этом «ничего трагичного», но после начала войны изменил риторику: пресс-секретарь президента Дмитрий Песков назвал задачей государства «создавать комфортные условия» работы для ученых, а Владимир Путин решил возобновить программу мегагрантов для исследователей.

Среди проектов, которые государство поддержало в этом году, — беспилотник с системой вертикального взлета от студента ГУАП, аналог тиндера Fall in Love Again от студентов НГУЭУ и монография об экономическом эффекте создания Союзного государства с Беларусью.

— В ближайшее время для отечественной академии ситуация будет складываться всё хуже и хуже, — считает философ Илья Инишев. — На мой взгляд, это не зависит от того, как долго продлится война, поскольку репрессии даже в случае ее прекращения не ослабнут, а скорее усилятся. Боюсь, разумных причин возвращаться в Россию, кроме форс-мажорных обстоятельств, для ученых не предвидится.

При участии Кати Орловой, Кати Кобенок, Елены Поповой, Натальи Кураевой, Марины Кирюниной