Маятник Франко

Четвертая волна

Обычно, когда говорят про «правый поворот», под ним понимают рост популярности не правых сил вообще (консерваторов, либералов, либертарианцев и т. д.), а именно ультраправых, то есть немейнстримных представителей этого политического фланга.

Помимо традиционных правых ценностей свободного рынка и социального консерватизма, среди таких сил зачастую распространены антииммигрантские настроения, радикальный национализм, а также резкое неприятие экологической и гендерной повестки. Некоторые ультраправые партии, в том числе в Европе, исповедуют радикальный традиционализм и религиозный фундаментализм. 

О «правом повороте» в мире в целом и в Европе в частности говорят уже не в первый раз. Только за послевоенную историю европейских государств выделяют четыре волны усиления ультраправых. 

Первая пришлась на десятилетие сразу после Второй мировой войны в Европе, когда во многих странах Запада бывшие профашистские силы сумели адаптироваться к новым реалиям либеральных демократий и сохранить часть влияния. 

Вторая волна заняла период с 1955 по 1980 годы. Тогда ультраправые и бывшие фашисты выступали против формируемого в Европе социального государства всеобщего благосостояния (welfare state). Особенную активность эти партии показали на фоне нефтяного кризиса 1970-х годов. 

Это коснулось фламандских партий в Бельгии, «Национального фронта» Жан-Мари ле Пена (отца Марин ле Пен) во Франции, а также Австрийской партии свободы. Стимулом для их усиления стали проблемы миграции и возросший уровень безработицы в Европе.

В рамках последней, четвертой волны, которая пришлась на 2010-е годы, европейские ультраправые начали проникать в политический мейнстрим. Это значит, что они перестали быть маргинальными группами и регулярно получают до 10% голосов избирателей на выборах, как, например, это происходит во Франции и Германии. В отдельных странах ультраправые даже пришли к власти и прочно закрепились в ней: так обстоят дела в Венгрии с партией «Фидес» и в Польше с партией «Право и справедливость». При этом, став правящими партиями и политическим мейнстримом, они несколько ослабили радикализм своих позиций. 

Наконец, именно во время последней волны появились правые группы в Европарламенте. Это и Альянс европейских консерваторов и реформистов (ECR), основанный в 2009 году на фоне разразившегося финансового кризиса и очередных выборов в Европарламент, и группа «Идентичность и демократия», созданная по итогам выборов 2014 года.

Ультраправые приходят к власти

После полномасштабного вторжения в Украину сразу в нескольких крупных европейских странах ультраправые заметно увеличили представительство в парламентах, а где-то даже вошли в правительства.

Первым сигналом о том, что война не приведет к ослаблению европейских ультраправых, стало очередное переизбрание партии Виктора Орбана в качестве правящей на всеобщих выборах в Венгрии в апреле 2022 года. При этом Орбану удалось не только удержать лидерство, но и немного усилиться. В этот раз его партия заручилась поддержкой 54% голосовавших (на 5 п. п. больше, чем в 2018 году) и получила не 133, а уже 135 мандатов в парламенте. Орбан сумел добиться такого успеха даже несмотря на то, что основные оппозиционные силы выступили против него единым фронтом.

Во Франции на выборах президента, которые тоже прошли весной 2022 года, лидер ультраправого «Национального объединения» Марин ле Пен во втором туре набрала рекордные 42%. Достичь такого результата ей не помешали ни обвинения в связях с Россией, ни даже то, что пришлось уничтожить 1,2 миллиона агитационных материалов, на которых политик была запечатлена вместе с Владимиром Путиным. 

Два месяца спустя, в июне, прошли выборы и во французскую Национальную ассамблею — нижнюю палату парламента. На них «Национальное объединение» Марин ле Пен поддержали 17% избирателей — в два раза больше, чем на выборах 2017 года. Это увеличение поддержки, однако, позволило увеличить количество мандатов в одиннадцать раз — с 8 до 89. Теперь это вторая по размеру партия в парламенте после либерального «Возрождения» президента Макрона, занимающего 151 место. 

В сентябре 2022 года на всеобщих выборах в Швеции крайне правая партия «Шведские демократы» вышла на второе место после социал-демократов. За нее отдали свои голоса 20,5% избирателей (против 17,5% в 2018 году и 32,7% у социал-демократов), что позволило ей нарастить количество депутатов с 62 до 73. И хотя «Шведские демократы» не вошли в правительство, они поддержали на голосовании правоцентристскую Умеренную партию и помогли ей сформировать коалицию меньшинства. 

В том же месяце случилась триумфальная победа Джорджи Мелони и ее крайне правой партии «Братья Италии» на итальянских парламентских выборах. Мелони стала первой женщиной на посту премьер-министра в своей стране, и впервые в послевоенной истории в Западной Европе ультраправая партия пришла к власти. Поддержка партии Мелони увеличилась более чем в пять раз с предыдущих выборов — с 4,4% до 26%, что позволило ей нарастить количество мандатов с 32 до 118. Куда более умеренная «Лига» Маттео Сальвини при этом пережила провал — количество ее депутатов сократилось со 125 до 66. 

Но успехи ультраправых в одних странах ЕС после начала полномасштабной войны России в Украине происходят на фоне гораздо более скромных результатов в других. Помимо уже упомянутой итальянской «Лиги», чьи голоса, вероятно, перетекли партии Мелони, аналогичная ситуация наблюдалась еще в двух странах.

В Эстонии на выборах в марте 2023 года крайне правая Консервативная народная партия получила 16,1% голосов (против 17,8% в 2019 году) и сократила количество депутатов в парламенте с 19 до 17. Тем не менее, она осталась второй по популярности партией в стране. 

В Испании, несмотря на многочисленные прогнозы и опасения аналитиков, ультраправая партия Vox получила на выборах в прошлом месяце всего 12% голосов вместо 15% в 2019 году и сократила количество мандатов с 52 до 33. 

Во всех этих случаях — Италия, Эстония и Испания — потерянные ультраправыми голоса перетекали, как правило, к более системным, мейнстримным партиям с правой идеологией. 

Выбор регионов

В некоторых странах ЕС, традиционно важных с точки зрения позиций ультраправых, с начала полномасштабной войны общенациональных выборов не было, зато прошли региональные. Но на этом уровне в результатах ультраправых скорее нельзя выделить однозначного тренда.

В Германии за 2022 и 2023 годы состоялись выборы в четырех федеральных землях. В Сааре ультраправая «Альтернатива для Германии» сохранила свое присутствие на прежнем уровне, получив в региональном парламенте 3 мандата. В региональном парламенте Берлина ее представительство выросло — с 13 до 17 мандатов (с 8% до 9,1%, соответственно). Помимо этого, в июне 2023 года партия получила свой первый в истории руководящий пост: ее кандидат смог избраться на позицию лидера городского совета в городке Зоннеберг на востоке Германии. 

При этом в Шлезвиг-Гольштейне и Северном Рейне-Вестфалии присутствие ультраправой «Альтернативы для Германии» сократилось: в первом случае она полностью потеряла представительство (0 мандатов вместо 5, 4,4% голосов вместо 5,9%), во втором — получила 12 депутатских мест вместо 16 (5,4% вместо 7,4%). Но, вероятно, в обоих случаях голоса ультраправых перетекли к более умеренному Христианско-социальному союзу.

В соседней Австрии рост крайне правых на региональных выборах был более определенным. В 2023 году в каждом из трех регионов, где проходили выборы, — Нижней Австрии, Зальцбурге и Каринтии — ультраправая Австрийская партия свободы нарастила свое влияние. В Нижней Австрии она получила 24% голосов и 14 мест (против 14% и 8 мест в 2018 году), в Зальцбурге — 25,8% и 10 мест (против 18,8% и 7 мест). В Каринтии партия результат просто сохранила (24,5% и 9 мест). 

Наконец, региональные выборы прошли в мае 2023 года и в Нидерландах. На них безоговорочную победу одержало новое «Фермерско-гражданское движение», получив больше всего голосов (19%) и 137 из 572 мест в провинциальных легислатурах. Это позволило ему номинировать 16 членов Сената — верхней палаты нидерландского парламента, и теперь это самая сильная группа в нем. Хотя партия не является откровенно ультраправой, она занимает консервативные позиции, выступая за сокращение миграции и власть Евросоюза. 

Популярность и протест

Помимо самих результатов на выборах, важным маркером общественных настроений являются постоянно измеряемые рейтинги политических сил. 

По этому показателю в нескольких странах ЕС у ультраправых действительно заметен рост. Но при этом позиции, как правило, укрепили либо самые молодые ультраправые партии, либо триумфаторы прошедших выборов, которые смогли аккумулировать протестный электорат. В большинстве стран ЕС рейтинги ультраправых сил скорее остались стабильными. В нескольких случаях популярность крайне правых партий даже упала: их сторонники стали поддерживать более успешных ультраправых либо мейнстримных консерваторов. 

По состоянию на август 2023 года, по сравнению с январем 2022-го, десять европейских ультраправых партий выросли в рейтингах. 

К набравшим популярность относятся уже упомянутые «Братья Италии», «Датские демократы», «Латвия прежде всего» и болгарское «Возрождение». Каждая из них с января 2022 года, то есть за месяц до полномасштабного вторжения России в Украину, прибавила по 9 п. п. популярности. Все эти партии добились также заметных электоральных успехов. 

Чуть в меньшей степени, но всё равно заметно преуспели на региональных выборах «Австрийская партия свободы» (+8 п. п.) и «Альтернатива для Германии» (+7 п. п.). 

Заметный рост был отмечен у португальской «Хватит» (+6 п. п.) — молодой партии, которая в начале 2022 года, еще до войны, успешно нарастила свое присутствие в парламенте и стала третьей силой в Ассамблее Республики. Немного подросли хорватская партия «Отечественное движение» (+2 п. п.), основанная в 2020 году, «Истинные финны» (+3 п. п.) и молодая греческая партия «Спартанцы» (+2 п. п.). 

Рейтинги же большей части ультраправых Европы за последние полтора года фактически не изменились: показатели сразу семнадцати партий колеблются на уровне «довоенных» результатов.

Прежде всего, к таким партиям относятся «ветераны», которые уже обладают широкой популярностью или находятся у власти, — «Национальное объединение» (Франция), «Право и справедливость» (Польша), «Фидес» (Венгрия), «Шведские демократы», «Новый фламандский альянс» (Бельгия), Консервативная народная партия (Эстония). 

Помимо них, популярность на уровне 10–12% (что достаточно много для Европы) смогли сохранить чешская «Свобода и прямая демократия» и латвийский Национальный альянс. 

Девять ультраправых партий Европы просели в своих рейтингах после начала российского вторжения. Потеряли в популярности по большей части те, чьи избиратели перетекли либо к новым ультраправым, либо к мейнстримным правоцентристам. 

Так, популярность заметно упала у нидерландских JA21 и «Партии свободы» — их электорат ушел к новому аграрному движению. Избиратели датских «Новых правых» и Народной партии Дании перетекли к «Датским демократам». 

Это касается и испанской Vox, чьи избиратели в преддверии выборов, видимо, решили сделать ставку на мейнстримную Народную партию. 

Наконец, главный «неудачник» — это итальянская «Лига», чью повестку полностью перехватили «Братья Италии» Мелони. 

Симптом недоверия

Как видно из приведенных выше электоральных результатов и рейтингов ультраправых, однозначного тренда и предрекаемого нового «правого поворота» пока не видно. 

В нескольких странах ЕС правые действительно показали себя лучше и смогли добиться министерских портфелей. В Германии и Австрии традиционно сильные ультраправые силы стали триумфаторами региональных выборов; их рейтинги выросли, из-за чего стоит опасаться их успеха на общенациональных выборах и выборах в Европарламент. Однако большая часть европейских ультраправых после начала полномасштабной войны не смогла преумножить свою поддержку или превратить ее в новые места в парламентах.

Мигрантофобия — одна из самых распространенных и объединяющих тем для европейских ультраправых. Роста негативного отношения к иммиграции среди европейцев за последние полтора года не заметно. Так, если в 2019 году иммиграцию считали основной проблемой ЕС 38% немцев, то весной 2023 года — 36%. То есть изменение осталось в пределах статистической погрешности, хотя популярность ультраправой «Альтернативы для Германии» за этот период выросла с 12% до 20%. 

В Италии, где радикально правые «Братья Италии» находятся у власти, обеспокоенность миграцией за последние четыре года и вовсе упала. В 2019 году эту проблему выделяли в качестве главной для ЕС 34% итальянцев, а в 2023 году — лишь 18%. И это при том, что Италия, наряду с Грецией и Испанией, — форпост, через который мигранты чаще всего пытаются попасть в ЕС. Тенденции поразительны: ведь в 2023 году потоки иммигрантов усилились настолько, что весной правительство Италии ввело в стране чрезвычайное положение. 

Поэтому если популярность европейских ультраправых и растет, то не из-за того, что их идеи становятся более популярными. Вероятно, несистемным игрокам с годами всё лучше удается аккумулировать электорат, разочарованный в мейнстримных политических партиях и в общей политической и экономической ситуации в ЕС.

В этом смысле вторжение России в Украину действительно могло стать значимой причиной нового правого подъема, отмечает в комментарии «Новой-Европа» Эрин Кристин Дженне, профессор Центрально-европейского университета и исследователь национализма и правого популизма. С одной стороны, Россия поддерживала эти движения еще до войны, а с другой — системные политические силы понесли заметный урон на фоне ухудшающегося экономического положения ЕС из-за санкций против России в энергетическом секторе. 

На самом деле, это явление не ново. Финансовый кризис 2008 года дал настолько мощный толчок развитию несистемных политических сил, что исследователи стали называть некоторые партии его «детьми». Это относится, в частности, к «Истинным финнам», «Альтернативе для Германии», норвежской «Партии прогресса». Именно на первых выборах после разразившегося финансового кризиса эти партии впервые добились осязаемых успехов. Заметно «вырос» на этой почве и французский «Национальный фронт» — предтеча нынешнего «Национального объединения».

Сейчас наблюдается схожая ситуация. После относительно спокойной второй половины 2010-х годов, на фоне эпидемии коронавируса больше половины европейцев вновь стали считать, что экономика ЕС находится в плохом состоянии. К 2021 году, в разгар пандемии, этот показатель достигал 60%, после ее завершения снизился до 45%, но с началом войны снова вырос до 51%. Что касается национальных экономик, с начала пандемии около 60% европейцев продолжают считать ситуацию в них негативной. 

Эту тенденцию нужно рассматривать в контексте очень высокого недоверия политической системе европейских государств. До пандемии в среднем по Европе уровень доверия национальным правительствам составлял около 40%, в ходе нее снизился до 35%, а после начала войны дошел и вовсе до 32%.

В этих условиях избиратели естественным образом перетекают в стан несистемных сил — главным образом ультраправых. Последним, в свою очередь, играет на руку то, что чаще всего они не состояли в правительственных коалициях, а значит, за ними не тянется шлейф неправильных решений, за которые их можно было бы критиковать. 

На правах партнера

Частичное разочарование в мейнстримных партиях и растущие или сохраняющиеся рейтинги ультраправых создают новую ситуацию: несистемные игроки начинают всё чаще входить в коалиционные правительства и влиять на политические решения, потому что поддержка системных партий всё больше размывается.

В некоторых подобных случаях, как, например, в Финляндии, ультраправая «Партия финнов» уже так же популярна, как и старая умеренно консервативная «Национальная коалиция» На выборах весной 2023 года «Национальная коалиция» получила 48 мест в парламенте, а «Партия финнов» лишь немногим меньше — 46. Заручившись поддержкой двух малых правых партий — «Христианских демократов» и Шведской народной партии — вместе они смогли сформировать правительство. 

Сотканное таким образом правительство продержалось в первоначальном составе не очень долго. Спустя две недели, 30 июня, министр экономики из «Партии финнов» Ласси Вильгельм Юннила подал в отставку. Причиной послужил скандал, развернувшийся вокруг высказываний Юннилы о том, что для борьбы с изменением климата нужно поддерживать распространение абортов в Африке. 

Следующий скандал нового правительства разгорелся уже в июле в связи со старыми постами и комментариями в социальных сетях председательницы «Партии финнов» и министра финансов Риикки Пурры. В них Пурра использовала выражения вроде «турецкие обезьянки» в отношении граждан Турции или «неузнаваемые черные мешки» в отношении беженок из Сомали.

Премьер-министру Петтери Орпо по просьбе президента страны пришлось делать публичные заявления о том, что его правительство не поддерживает расизм, а внутри самого кабинета были созваны кризисные группы по урегулированию конфликта.

Хотя в планах финского правительства есть ужесточение миграционного законодательства и дистанцирование от ЕС, на фоне этих скандалов пока не видно конкретных решений, которые бы свидетельствовали о том, что ультраправые имеют заметное влияние на проводимую политику.

Чего не скажешь о Швеции, выборы в которой прошли еще осенью 2022 года, и на них новая правящая Умеренная партия получила почти в два раза меньше голосов, чем социал-демократы. Тем не менее, поддержка от ультраправых «Шведских демократов» и союз с Либеральной партией и «Христианскими демократами» позволили сформировать правительство меньшинства. В обмен на поддержку «Шведские демократы» потребовали выполнения своих программных обещаний, особенно в части миграции.

Так, на рассмотрение в парламент Швеции уже поступил законопроект, который должен заметно снизить количество новых мигрантов. В частности, предлагается повысить возрастной ценз для вида на жительство супругам с 18 лет до 21 года. Другой мерой стало двукратное увеличение требований к доходу для трудовых мигрантов. Законопроект поддержали и правящая коалиция, и «Шведские демократы». «Правительство и “Шведские демократы” продолжают выступать за ужесточение миграционного законодательства», — прокомментировал инициативы лидер партии Бэкстрем Юханссон.

Партия Юханссона не ограничилась национальной политикой, а расширила свое влияние и на уровень ЕС. Как уже писала «Новая-Европа», весной 2023 года «Шведские демократы» фактически заблокировали работу ЕС по Миграционному пакту, который должен обязать страны принимать участие в распределении беженцев деятельно или финансово. Швеция тогда председательствовала в ЕС, и «Шведские демократы» пригрозили правящей коалиции отзывом поддержки, если правительство поспособствует принятию нового закона. 

В итоге Миграционный пакт ЕС не приняли до сих пор, хотя председательствующая теперь Испании в явном виде обозначила свою решимость добиться утверждения законопроекта. 

Угроза для ЕС

Но на этом опасности, которые несет обсуждаемый правый поворот для ЕС, не заканчиваются. Поскольку ультраправые вступают в союзы со старыми системными партиями для формирования национальных правительств, а их риторика нормализуется и воплощается в реальных политических решениях, ничто не мешает им проводить такую политику и на уровне ЕС. 

Уже сейчас самая большая правоцентристская парламентская группа Европейской народной партии (EPP) и евроскептицистский консервативный Альянс европейских консерваторов и реформистов (ECR) стремятся сформировать в Европарламенте прочное консервативное большинство. В ECR, в частности, входят «Братья Италии», польская «Право и справедливость», «Шведские демократы», а также испанская Vox. О перспективе возможного союза или, по крайней мере, расширения сотрудничества уже высказались положительно председатель EPP Манфред Вебер, премьер-министр Чехии и член ECR Петр Фиала, а также министр иностранных дел Италии Антонио Таяни. 

Высказывания итальянской стороны в этом случае особенно важны, поскольку премьер-министр Джорджа Мелони по совместительству занимает пост председателя ECR. И хотя после неудачного выступления Vox на выборах в Испании комментаторы успели объявить, что «план Мелони» провалился, профессор Центрально-европейского университета Эрин Кристин Дженне этот оптимизм не разделяет. О том, что волна правого популизма на Западе остановлена, говорили и в 2020 году после поражения Дональда Трампа на выборах президента США, и после неудачных для «Альтернативы для Германии» выборов в 2021 году, замечает эксперт. 

Все факторы, которые раньше приводили к росту правого радикализма, напоминает Дженне, никуда не делись. Экономическая и финансовая турбулентность из-за войны, растущее неравенство и разочарование в мейнстримных партиях и политических институтах сохраняются. 

Поэтому на грядущих выборах в Европарламент летом 2024 года можно ожидать куда более сильного выступления европейских ультраправых. Учитывая, что сразу после этого в Совете ЕС начинается председательство Венгрии, уже через год мы сможем увидеть совершенно другой политический облик Евросоюза.