Спецоперация с привлечением Омана

Зерно — российское и украинское — неожиданно стало важным элементом войны, развязанной Кремлем в феврале 2022 года. В попытке ослабить санкционное давление на свой агропромышленный комплекс, Россия пошла на зерновую сделку: разблокировала украинские порты в надежде вернуть SWIFT хотя бы для Россельхозбанка, снять ограничения на торговлю российскими удобрениями и на импорт запчастей для сельхозтехники. Свою часть договоренностей Россия, в общем, выполнила: через разблокированные порты Украина вывезла почти столько же сельхозпродукции, сколько и годом ранее. В свою очередь, Москва из того, что сама рассчитывала получить по «зерновой сделке», не получила в итоге ничего.

Правда, 2 августа пресс-служба Кремля по итогам телефонного разговора Владимира Путина с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом сообщила о готовности Москвы «вернуться к Стамбульским договоренностям, как только Западом будут на деле выполнены все зафиксированные в них обязательства перед Россией».

Что же собой представляет новое внешнеполитическое оружие России и в чьих руках оно находится?

В текущем году Россия намерена собрать не менее 123 млн тонн зерновых и готова полностью заместить на рынке украинское зерно. Об этом заявил президент России Владимир Путин во время заседания правительства 19 июля. «Украина за прошлый сельхозгод произвела порядка 55 миллионов тонн зерновых, экспорт составил 47 миллионов тонн, из них пшеницы — 17 миллионов. 

Доля России на мировом рынке пшеницы — 20 процентов, а Украины — меньше пяти. Эти цифры сами за себя говорят, именно Россия вносит колоссальный вклад в глобальную продовольственную безопасность, а всякие утверждения, что только украинское зерно кормит голодающих по всему миру, — спекуляция и ложь. Хочу заверить, что наша страна в состоянии заместить украинское зерно как на коммерческой, так и на безвозмездной основе, тем более что у нас в этом году, как доложил министр, вновь ожидается рекордный урожай», — сообщил Путин спустя сутки после того, как Россия официально вышла из так называемой зерновой сделки.

Действительно, минувший 2022–2023 сельскохозяйственный год стал для России рекордным: по данным министра сельского хозяйства Дмитрия Патрушева, страна поставила на внешние рынки порядка 60 млн тонн зерна. Но при этом тот же Патрушев в беседе с главой государства признал: российские аграрии от этого богаче не стали. Даже наоборот.

«У нас очень серьезно выросли транспортные расходы при экспорте, — на том же заседании 19 июля рассказал Дмитрий Патрушев. — Рентабельность производителей (судя по всему, имеется в виду все же производство, министр оговорился — прим. ред.) зерновых у нас за год снизилась практически в два раза. В результате в 21-м году производители зерна получили у нас прибыль порядка 333 миллиардов рублей, а в 22-м — 204 миллиарда рублей. Тут недополученный доход или в принципе потери, можно это и так назвать, составили порядка 130 миллиардов рублей».

Еще одно доказательство обнищания российских фермеров — падение спроса на сельхозтехнику. 

В более свежем интервью глава «Росспецмаша» Алла Елизарова подтвердила, что падение продолжается, — правда, без конкретных цифр.

Причиной бедственного положения аграриев министр Патрушев считает «неисполнение партнерами условий зерновой сделки» и недобросовестное поведение экспортеров российского зерна, которые «перекладывают эти издержки на производителей зерновых, на наших растениеводов».

При этом министр и по совместительству старший сын экс-главы ФСБ России Дмитрий Патрушев не вспоминает, что с 2019 года в России действует «экспортная пошлина», которая сильно ограничивает экспортеров в предложении закупочных цен для фермеров. А цены на страховку, фрахт и расчетные операции для продавцов российского зерна выросли не из-за зерновой сделки, а после начала войны и введения против России дополнительных санкций.

Война лишь ускорила негативные процессы на российском зерновом рынке, запущенные несколько лет назад.

Путь зерна

В июне 2019 года президент банка ВТБ Андрей Костин написал Владимиру Путину письмо. Его полный текст никогда не был обнародован, но, например, «Ведомости», ознакомившись с посланием, дали такой пересказ:

Любовь ВТБ к «огосударствлению» прибыльных и стратегически важных отраслей экономики с целью «повышения их эффективности» и «в интересах населения» известна со времен покупки доли в сети магазинов «Магнит».

К моменту появления письма ВТБ уже хорошо обосновался в зерновом бизнесе. После разгрома группы «Сумма» братьев Магомедовых ВТБ получил в свое распоряжение 50% минус одна акция «Объединенной зерновой компании» («ОЗК») — крупнейшего в России зернового оператора и агента по проведению государственных закупочных и товарных интервенций. «ОЗК», в свою очередь, владеет крупнейшим российским глубоководным экспортным зерновым терминалом на Черном море «Новороссийский комбинат хлебопродуктов» (НКХП) и специализированным терминалом по перевалке и хранению зерновых сыпучих грузов — «Портовый элеватор» в Калининграде. Так же «ОЗК» принадлежит 1,6 тысяч вагонов-зерновозов (это данные за 2022 год, всего в России парк вагонов-хопперов оценивается в 57 тысяч единиц. — Прим. авт.).

В своем письме Андрей Костин просил у Владимира Путина помощи с покупкой зернового терминала в Тамани, которым на тот момент поровну владели украинский холдинг Kernel и швейцарский Glencore. С Kernel, как писали «Ведомости», Костину удалось договориться, а на покупку доли Glencore необходимо было согласие правительства Швейцарии. Элеватор — стратегический объект, его просто так не купишь.

На самом деле, ни одна, ни другая компания с российского рынка уходить не планировали. Они обе вложили миллиарды в строительство портовой инфраструктуры и торговали российским зерном на тех же условиях, что и остальные игроки, обеспечивая российским аграриям хоть какую-то свободу в выборе скупщика зерна и возможность выторговать лишнюю копейку на килограмме пшеницы.

Но, как рассказывают участники рынка, каждый новый рекорд по экспорту российского зерна привлекал всё больше внимания к этой сфере со стороны крупных игроков с доступом в безграничные закрома российского бюджета.

Один из бывших сотрудников иностранной компании-трейдера рассказывает:

— Как ВТБ «купил» долю Kernel: компанию просто закошмарили в 2016 году. Уголовное дело за махинации с НДС. Мошенничали все. Зерно закупалось через цепочку посредников с разными системами налогообложения. В одном месте цепочка «рвалась» — после перепродажи компания не платила государству НДС и исчезала. А экспортер после продажи обращался за возмещением налога и получал его. Так работали все, это закладывалось в цену закупки. И фермеры были довольны, и экспортеры. Те, кто так не работал, были просто неконкурентны по цене. Показательно за это взяли Kernel, и его активы достались ВТБ. А Glencore просто выдавили. Дали понять: не отдадите по-хорошему, будет как с Kernel. И так постепенно всех иностранцев выдавили с этого рынка. Экспорт зерна очень зависит от различных государственных органов. 

Начались задержки в выдаче сертификатов происхождения, фитосертификатов и прочие неприятности. Всем им показали, что если они уйдут по-тихому, то, например, никто не будет преследовать менеджмент. И даже некоторые активы оставят. Например, Cargill оставили какое-то крахмало-паточное производство.

Так оно и вышло: 1 июля 2023 года Минсельхоз России заявил, что оставшиеся глобальные зернотрейдеры — Cargill, Viterra, Louis Dreyfus — прекратили экспортировать российское зерно и начали процесс передачи своего бизнеса новым владельцам.

— Просьба Костина к Путину помочь ВТБ купить остатки Glencore на самом деле была прикрытием. Он бы и без помощи Путина всё это забрал, — вспоминает эту историю один из трейдеров на условиях анонимности. — Во второй малозаметной части письма он просил передать под контроль «ОЗК». У него было 50% минус одна акция, остальное принадлежало Росимуществу, а фактически «ОЗК» и Новороссийским глубоководным терминалом заправлял Минсельхоз во главе с Патрушевым. Думаю, если бы министр не был сыном главы ФСБ, Костин бы его сломал в два счета и получил этот актив в свое распоряжение. Но Путин, видимо, посовещавшись, решил не складывать все яйца в одну корзину и контроль за «ОЗК» Костину не передал.

Тем не менее ВТБ удалось создать гигантскую компанию под названием «Деметра-холдинг», которая сразу же стала оказывать влияние на зерновой рынок.

«Деметра-холдингу» принадлежат:

• Новороссийский зерновой терминал (100%)
• Новороссийский комбинат хлебопродуктов (35,36%)
• зерновой терминальный комплекс «Тамань» (50%)
• 50%-1 акция в АО «ОЗК»
• 100% железнодорожных операторов «Русагротранс»
• «ЛП Транс»
• «Грузовая компания»
• «ТрансЛес»
• 100% маркетплейса для аграрного бизнеса поле.рф
• более 75% доли Smartseeds — ведущей цифровой платформы для перевозок зерна в России
• 100% акций зернового трейдера «Деметра Трейдинг»
• 100% Октябрьского элеватора
• 100% Ипатовского комбината хлебопродуктов
• 100% Дишнинского элеватора

В настоящий момент созданный фактически на государственные деньги мегахолдинг «Деметра» напрямую или опосредованно контролирует терминалы по отгрузке 15 млн тонн зерна в год — это почти четверть от нынешнего зернового экспорта России.

— Компания владеет самыми удобными и ключевыми портами, считаться с ней вынуждены все игроки, — рассуждает один из участников рынка. — В основном экспорт зерна идет через глубоководные морские порты. 

При этом, получая неограниченные лимиты от государственного банка ВТБ, «Деметра» ведет модернизацию этих портов, планируя увеличить их мощность на 20–30 процентов. Хочешь торговать зерном — договаривайся с «Деметрой». Мощности ее элеваторов — почти 800 000 тонн. Хочешь хранить зерно? Договаривайся с «Деметрой». Дальше. Кому принадлежит половина объемов железнодорожных перевозок зерна? «Русагротрансу», а им владеет «Деметра». К 2025 году «ОЗК» планирует купить 19 сухогрузов для перевозки зерна. Кто наполовину контролирует «ОЗК»? «Деметра». Как вы думаете, какая в таких условиях может быть конкуренция на российском зерновом рынке и сколько там вскоре останется независимых игроков?

Судя по цифрам, «Деметра-холдинг» успешно реализовала свои «конкурентные преимущества». По данным аналитиков ProZerno, в текущем сезоне «Деметра-холдинг» стала вторым по величине экспортером зерна в России: аффилированная с ней «Грейн Гейтс» экспортировала 15,1% от общего объема отправленного за границу сырья (на первом ТД «Риф» — 16,5%). А если разделить надвое объемы подконтрольной «Деметре» «ОЗК» (4,8%), то фактически первым.

Гигант уходит в Оман

Расписывая Путину важность стратегического контроля государства на ключевом политическом направлении, каким является торговля зерном, напирая на заботу о российских сельхозпроизводителях и рядовых потребителях, на государственные деньги и не самыми цивилизованными методами ВТБ к 2020 году создал, без преувеличения, самого влиятельно игрока на российском зерновом рынке. После чего занялся его постепенной приватизацией.

В 2020 году 27,5% акций «Деметра-холдинг» перешли АО «Гранум», аффилированному с давним знакомцем Владимира Путина, основателем завода «Балтика» Теймуразом Боллоевым; ещё 27,5% — Marathon Group, которую связывают с зятем министра иностранных дел России Сергея Лаврова Александром Винокуровым. Однако затем состав акционеров и доли поменялись, это видно из аудиторского заключения за 2022 год (есть в распоряжении «Новой-Европа»). 10% принадлежит ООО «СПН»: до мая прошлого года оно называлось ООО «Марафон СПН». Владельцем «СПН» является АО «ПА Техника» с одним сотрудником в штате. Руководителем в обеих компаниях была Юлия Факеева, управлявшая также компаниями, которые входили в группу «Марафон» упомянутого Винокурова. Еще 16% в уставном капитале принадлежит АО «Валеансия». Боллоев и Винокуров выкупили у ВТБ 5% его акций через допэмиссию, а затем продали часть своих долей вновь созданной компании «Валеансия». 

Винокурову, кстати, ВТБ в 2018 году продал 11,82% акций торговой сети «Магнит», часть которой Костин выкупил у Сергея Галицкого всё под тем же предлогом — для усиления государственного контроля за стратегически важной отраслью. А Боллоеву недавно «вернули» его «Балтику»: в нулевых бизнесмен продал свое детище датскому пивному гиганту Carlsberg Group, но в июле этого года Владимир Путин подписал указ и без согласования с датчанами передал 100% собственности «Балтики» в ведение Росимущества. Руководить отнятым бизнесом Путин снова поставил Боллоева.

Что касается государственно важной «Деметры», то на этом ее хождения по рукам частных собственников не закончились: в июле 2023 года ВТБ продал 45% «Деметра-холдинг» компании Southern Sea Investment LLC, которая действует в интересах инвестиционного фонда государства Оман.

«Мы вышли из зернового бизнеса. У нас была доля в “Деметра-холдинге”, меньше контроля, там около 45%. Мы ее реализовали. На днях сделку закрыли. Не могу сказать, кто покупатель, — это его право заявлять о себе. Цена объективная, маржа приличная», — скромно отчитался о проделанной титанической работе глава ВТБ, привычно не раскрывая сумму сделки. Однако надо отметить, что речь идет о допэмиссии, и фактически бенефициарами сделки могут быть российские инвесторы, которые таким образом — через привлечение оманского фонда — хотят остаться анонимными.

Многие тут же вспомнили аналогичную историю с продажей 19,5% акций госкорпорации «Роснефть» в 2016 году. Официально власти тогда заявили, что продают часть государственной собственности для привлечения дополнительных средств в бюджет. Покупателями выступили катарский фонд Qatar Investment Authority и компания Glencore. Позже выяснилось, что $5,2 млрд на покупку этой доли катарский фонд получил в кредит от ВТБ.

— Это не первый случай, когда созданная на государственные деньги собственность на непонятных условиях переходит в руки частных лиц. Но история с «Деметрой», кажется, будет самым неуклюжим спектаклем в истории путинской России, — говорит на условиях анонимности один из сотрудников холдинга. — Продажи половины компании Винокурову и Боллоеву в компании никто не заметил: не произошло никакой смены менеджмента, всем как заправляли менеджеры ВТБ, так и заправляют. История с неким фондом из Омана вообще смешная. Вы представляете масштабы и стоимость активов, которые принадлежат компании? Такой сделке бы предшествовал серьезный аудит. Но никакого дью-дилидженса (due diligence — «должная добросовестность» — составление объективного представления об объекте инвестирования, включая оценку инвестиционных рисков, независимую оценку объекта инвестирования, всестороннее исследование деятельности компании, комплексную проверку ее финансового состояния и положения на рынке. — Прим. авт.) не было. Ни одного оманского специалиста никто на наших объектах не видел. Видел бы — мы бы знали. Ни Боллоев, ни Винокуров в принятии ключевых решений не участвуют. А в решениях, которые озвучиваются компании от имени Андрея Костина и его заместителя Юрия Соловьева, чаще всего отсылка идет к интересам господ Ковальчуков.