Кровь, проступившая сквозь бунт

Батяня-комбат

Как и большинство советских высокопоставленных военных, Лев Рохлин прошел Афганистан — в 1982 году его назначили на должность командира 860-го отдельного мотострелкового полка. Будущий генерал — тогда еще подполковник — был, что называется, «батяня-комбат»: часто лично участвовал в марш-бросках и боестолкновениях. Сохранились его воспоминания об этом периоде, и они очень красноречиво говорят о стиле жизни Рохлина на фронте: «В Афганистан я приехал здоровым, сытым командиром. Весил 105 килограмм. Хоть я и был спортсменом, но нагрузки были очень высоки. И в итоге у меня осталось шестьдесят девять кило».

Всего за несколько месяцев службы на передовой Рохлин стал кумиром боевых офицеров и солдат.

Интересно, что на репутацию Рохлина работали не только успешные спецоперации, но и неудачи. Так, например, в июле 1983 года Рохлин получил приказ проверить результаты авиационного удара, нанесенного по укреплению в ущелье Коран-о-Муджан, и при необходимости добить уцелевшие силы противника. Однако исполнению приказа помешала погода: туман не давал поднять «вертушки», а бронетехника не могла пройти по размытым дорогам. Кроме того, полк был разбросан на местности, так что у Рохлина просто не было людских ресурсов для решения задачи, придуманной командованием. Подполковник доложил в оперативный штаб, что вылазка очень рискованна, что ему не хватает солдат и топлива. Однако начальство настаивало.

Разумеется, ту спецоперацию Рохлин также возглавил лично.

Добравшись до ущелья, рохлинский отряд попал в засаду. Всё, о чем предупреждал подполковник вышестоящее начальство, сбылось.

«Мне пришлось силою расталкивать солдат по позициям. Они лежат. А я хожу и пинаю их ногами: “Двигайтесь, не лежите, пристреляются — конец”. В такой отчаянной ситуации я до этого никогда не был…. У меня тогда не было даже чувства опасности. Я думал только о том, что должен либо вывести батальон, либо умереть», — рассказывал позднее, уже будучи депутатом, Рохлин своему пресс-секретарю Андрею Антипову. Антипов опубликовал эти воспоминания в книге «Лев Рохлин: жизнь и смерть генерала».

Чтобы спасти солдат, Рохлин приказал взорвать заглохнувший автотранспорт и, прикрывшись огневой завесой, отступить. В том бою батальон Льва Рохлина потерял 12 человек личного состава и восемь БМП. Разумеется, генералитет посчитал выполнение задания проваленным. «[Маршал Сергей] Соколов прилетел позже. И спрашивает: “Как все получилось?” Я ответил несдержанно: “Как приказали, так и получилось”. Эти свои слова я хорошо запомнил», — эти воспоминания Рохлина также приводит Антипов.

После этого за Рохлиным закрепилась репутация бунтаря — что, разумеется, лишь способствовало укреплению его авторитета среди солдат. Однако его всё же разжаловали и отправили на должность заместителя командира 191-го мотострелкового полка, дислоцированного в городе Газни между Кабулом и Кандагаром. Но и здесь судьба дала ему шанс удержаться на поверхности: в январе 1984 года штаб войсковой части попал в окружение, и командующий полком, по сути, сбежал — просто улетел прямо посреди боя на вертолете. Командование взял на себя Рохлин, и гарнизон сумел отбиться. Это событие реабилитировало Рохлина: его восстановили в звании, вернули ему должность полкового командира.

Кто знает, в скольких еще сражениях в Афганистане успел бы отметиться командир 191-го ОСМП, но осенью 1984 года он получил тяжелейшее ранение: в ходе Ургунской операции (кстати, чрезвычайно успешной для советских подразделений) вертолет, на котором передвигался Рохлин, был подбит, подполковник получил переломы обеих ног и позвоночника. Долгое время он проходил реабилитацию — сначала в Кабуле, затем в Ташкенте. О возвращении на передовую речи уже идти не могло, и Рохлина распределили подальше от фронта, на тихие рубежи, командовать 152-й мотострелковой дивизией в Кутаиси, а спустя год — 75-й мотострелковой дивизией в Нахичевани. Однако в тот момент в Советском Союзе уже не оставалось тихих рубежей, и Рохлин стал свидетелем и участником многих знаковых событий в истории умиравшего государства. Он видел фактическое разложение армии и массовое дезертирство, погром в Сумгаите и первые всполохи гражданской войны в Грузии. Кстати, от масштабного участия в грузинских событиях судьба, благоволившая Рохлину, его опять же уберегла:

В июне 1993 года Лев Рохлин, к тому времени уже генерал, стал командиром 8-го Гвардейского корпуса в Волгограде — легендарного, наследовавшего 8-й гвардейской армии, оборонявшей Сталинград. Именно здесь, в одном из подразделений корпуса, Рохлин начинал свою службу — и именно волгоградский корпус впоследствии сыграет решающую роль в судьбе генерала.

Здесь, в Волгограде, он наконец решил примерить на себя роль тихого хозяйственника и хранителя памяти. Весь 1994 год провозился с организацией праздника на Мамаевом кургане — в честь грядущего юбилея победы в Великой Отечественной. Но скоро стало уже не до праздников: в ноябре 1994 года 8-й Гвардейский армейский корпус под его командованием был командирован в Чечню. Началась Первая чеченская.

«Война в Чечне — беда России»

Рохлин стал одним из четырех генералов, которые возглавляли трагический новогодний штурм Грозного. Его группировка наносила удар с северо-восточного направления. Именно эта группа оказалась единственной, которой удалось закрепиться в столице Чечни.

После этого успеха генералу передали в командование еще и группировку «Север». В итоге практически все ключевые и стратегически важные пункты города брали именно части Рохлина. В том числе захватывали президентский дворец Джохара Дудаева. За участие в этой операции Рохлину было присвоено звание Героя России.

Так его имя узнала вся страна.

Довольно быстро политтехнологам Кремля пришла в голову идея использовать образ боевого генерала, любимого солдатами, для поднятия рейтинга власти. На прошедших в 1995 году выборах в Госдуму Рохлин был избран в парламент по спискам партии власти «Наш дом — Россия». Эту политическую силу создали в 1995 году «в поддержку политического курса Бориса Ельцина». Возглавил ее премьер-министр Виктор Черномырдин.

Получив депутатский мандат, Рохлин закономерно стал главой комитета по обороне. Однако очень скоро генерал вышел из «НДР», дистанцировался от высшего руководства страны, фактически перешел в оппозицию и демонстративно отказался от звания Героя РФ, присужденного ему за взятие Грозного. Свое решение он пояснил легендарной фразой: «Война в Чечне — не слава России, а ее беда».

Есть версия, согласно которой Рохлин согласился идти в парламент, так как ему пообещали обеспечить жильем его офицеров в Волгограде. Но это обещание оказалось просто предвыборным враньем, и Рохлина это сильно обидело. 

В первую очередь имя «серого кардинала» Кремля Бориса Березовского, который имел отношение к транзиту нефти и нелегальным поставкам оружия в Чечню. В одном из интервью, записанных в тот период, отвечая на вопрос, за что солдаты погибали на чеченской войне, Рохлин говорил: «Мое мнение — за интересы мафии. С Дудаевым можно было договориться без проблем. Предложи ему условия, как Татарстану в то время, — и, вне всякого сомнения, войны бы не было. Это был бы один из преданных вассалов России… Жизнь солдат и жизнь мирных жителей была разменной монетой в тех огромных взятках, которые получались».

Кстати, в том же интервью прозвучали слова, которые, кажется, сегодня может вырезать и повесить в рамочке любой начинающий мятежник (и некоторые, похоже, уже пользуются готовыми формулировками).

«Самым бы было верным вообще ее не проводить, — говорит Рохлин о чеченской войне, которую тогда было принято обтекаемо называть «кампанией». — Начинать войну при том положении дел было невозможно. Первое: не существовало никакой разведки. Мы не знали истинного положения. Вот у нас и ГРУ есть, и СВР есть, и КГБ есть, но все они до такой степени были разрушены, что Россия не знала истинного положения дел в Чечне. Второе: армия была уничтожена. Годами. <…> Она была неспособна выполнять какую-либо задачу. Третье: операция не готовилась. Всё шло спонтанно. “Давай выведем [войска] на границу с Чечней — авось испугаются. Давай выведем к Грозному — авось напугаем”».

24 июня 1997 года Рохлин выступил с обращением к Верховному главнокомандующему Вооруженными силами РФ и к военнослужащим России. Поводом для этого послужили планы власти за два года резко сократить численность армии и расходы на нее. И глава думского комитета по обороне поинтересовался у Верховного главнокомандующего, имел ли тот право принимать единоличные решения «со своим опытом в военной области, ничего не сделав за последние шесть лет для военной безопасности страны». Военнослужащих Рохлин призвал сплотиться, в каждой части провести офицерские собрания, выработать на них законные требования и направить в Кремль.

В этом же 1997 году Рохлин организовал движение в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки (ДПА) с прицелом на участие в думских выборах в 1999-м. Главными целями этого движения — и здесь еще одна интересная параллель с днем сегодняшним — были заявлены защита армии и восстановление справедливости в отношении военнослужащих. В объединение вошли известные и влиятельные отставные силовики со знаковой репутацией. Среди них были, например, бывший министр обороны Игорь Родионов, участник ГКЧП и экс-глава КГБ Владимир Крючков, бывший командующий ВДВ, активный участник октябрьских событий 1993 года на стороне Верховного Совета Владислав Ачалов. «Красно-коричневые» лидеры, впоследствии прирученные Кремлем, однако на тот момент еще имевшие собственный голос.

Говорят, Ельцин, узнав об инициативе объединения военных, в сердцах сказал: «Мы сметем этих Рохлиных…».

Подготовка к перевороту

Однако у Рохлина со всей очевидностью был план переустройства России. И он действовал так, как действовал бы любой мятежник в современной России. Летом — осенью 1997 года генерал посетил больше 20 городов по всей России: садился в самолет, летел в очередной населенный пункт, там выступал от лица ДПА, встречался с местными военными, «в закрытом режиме» проводил разговоры с генералами, способными повлиять на ход событий. Самолет предоставляли, по одним данным, руководители крупных предприятий оборонной промышленности, находившейся тогда в упадке, по другим — олигарх Владимир Гусинский.

«Я с Рохлиным был в нескольких командировках — в Казани, других местах, — вспоминал в 2011 году в разговоре с «Русским репортером» генерал Ачалов, — слышал выступления, видел, как его воспринимают. Выражался он предельно жестко.

В том же интервью Ачалов определил основной силовой ресурс Рохлина: «В любых вопросах он мог опереться на волгоградский 8-й корпус». Рохлин, возглавивший корпус в 1993 году, прошедший с ним первую чеченскую, крепко сросся с ним. И даже после избрания в Думу про боевых товарищей не забывал. Именно благодаря дружбе с Рохлиным волгоградский 8-й корпус превратился в одно из самых боеспособных подразделений России.

Точный план захвата власти нам не расскажет никто, однако, по воспоминаниям полковника Николая Баталова — друга и единомышленника Рохлина, воевавшего с ним в Чечне, — предполагалось, что сначала в центр Волгограда, на площадь Павших Борцов и площадь Возрождения, выйдут силы корпуса, лояльного Рохлину. Далее будут оповещены другие крупные подразделения, с которыми уже была достигнута договоренность. «В Севастополе стояла в готовности бригада морских пехотинцев. Естественно, Рязанское высшее училище ВДВ. Курсантам стажировку отменили. Они где-то на полигонах были, но к определенному моменту их вернули в Рязань. Потому что Рязань — это 200 километров от Москвы. Училище было на 100 процентов за нас. И договоренность была с руководством Таманской и Кантемировской дивизий, что они как минимум не выступают против нас», — рассказывал Баталов всё тому же «Русскому репортеру».

Версии убийства

Оценить, насколько действенным был план, подготовленный генералом Рохлиным, страна уже никогда не сможет. В ночь со 2 на 3 июля 1998 года его убили. На собственной даче в деревне Клоково Наро-Фоминского района Московской области.

По официальной версии, в спящего Рохлина стреляла его жена Тамара Рохлина после семейной ссоры. Причины убийства якобы были чисто бытовыми: Тамаре, до той поры покорной гарнизонной жене, стало не хватать внимания мужа и отца семейства — сначала он «принадлежал» армии, потом политике. Усугубляла проблему болезнь сына Игоря: после перенесенного в детстве менингита у подростка были проблемы с ментальным здоровьем, мама с сыном не справлялась. Кроме того, она якобы пристрастилась к алкоголю, а с мужем они нередко обвиняли друг друга в изменах.

После приезда милиции Тамара признала свою вину, но через три дня от первоначальных показаний отказалась, объяснив, что ее заставили их дать. По словам Рохлиной, в ночь на 3 июля к ним в дом проникли неизвестные люди. Они потребовали у нее наградной пистолет мужа, из этого оружия генерала и застрелили. А после, угрожая расправиться с ее детьми — у пары была еще и дочь Елена, — заставили Тамару дать признательные показания.

Косвенным образом слова женщины подтвердились и результатами вскрытия Льва Рохлина. Как оказалось, пуля попала точно в ту часть мозга, при повреждении которой наступает мгновенная смерть. Именно в это место стреляют снайперы и профессиональные киллеры, но никак не находящаяся в состоянии аффекта женщина.

При осмотре самой Тамары Рохлиной на ее теле обнаружили многочисленные ушибы.

На следующий день после убийства в 500 метрах от дачи Рохлина в обгоревшем автомобиле были найдены три трупа. Мужчины скончались от выстрелов в грудь и голову. При опознании выяснили, что это одинцовский бандит Владимир Пронин и его друзья Александр Щербина и Анатолий Крамаренко из Черниговской области. По официальной версии, они погибли за три дня до убийства Рохлина — не поделили с другими «братками» контроль над фирмами по торговле стройматериалами. Однако соратники Рохлина считали, что в действительности это и были настоящие убийцы, и их, «заметая следы», ликвидировали спецслужбы.

Дочь Льва Рохлина Елена в интервью радио «Свобода» в 2016 году рассказывала: «Человека убрали потому, что он имел возможность совершить военный переворот. А совершить его он собирался ради народа».

Тем не менее Тамара Рохлина получила восемь лет колонии. После подачи кассационной жалобы суд сократил срок вдвое. В 2001 году дело вовсе начали пересматривать, и вдова генерала вышла на свободу, но в 2005 году суд, запущенный заново в связи с изменениями в УПК, вновь признал ее виновной, и Тамару снова приговорили к четырем годам лишения свободы, на этот раз условно.

А в 2010 году в свет вышла книга бывшего вице-премьера Михаила Полторанина «Власть в тротиловом эквиваленте», в которой он рассказал о разговоре, якобы состоявшемся между ним и Львом Рохлиным незадолго до трагедии: «Лев Яковлевич сказал, что, по информации его агентов из службы безопасности “семьи”, четверка в составе Бориса Ельцина, дочери-имиджмейкера Татьяны Дьяченко, руководителя администрации Валентина Юмашева и зама руководителя Александра Волошина обсуждала варианты устранения лидера ДПА. Любые решения — автокатастрофа или пуля снайпера в людном месте — посчитали неприемлемыми, опасными для власти. Нужно организовать хитрую бытовую загогулину, чтоб была с “изюминкой”. Решали, кому поручить. Татьяна Дьяченко с Юмашевым сказали Ельцину, что есть подходящий человек с хорошей выучкой — Тихий. Таким псевдонимом (Рохлин до разговора со мной не вычислил его) они нарекли одного кремлевского чиновника. «У него холодные глаза и холодный рассудок». Работайте, сказал им Ельцин, сделает — рассчитаемся. Если надо, пусть подключит грушников».

Так закончилась история первого (неудавшегося) мятежа в истории новой России.

Интересно, что в июле 1998-го по совпадению начался стремительный карьерный взлет Владимира Путина, прежде неприметного чиновника Кремля. Уже в июле его назначили на пост директора ФСБ. А после — на пост премьер-министра.

Тамара Рохлина после освобождения продала свою квартиру на Рублевском шоссе и, судя по рассказам прежних соседей, перебралась в ветхую хрущевку-однушку. Новый адрес она никому не оставила. На публике женщина не появляется, в соцсетях ее нет.

Непубличный образ жизни ведет и Михаил Полторанин. Николай Баталов сейчас в Волгограде, работает на одном из химических заводов города. Владислав Ачалов в 2011 году умер.