Человек-бомба 

«Трудно объясняться за всю свою жизнь», — скажет Оппенгеймер на закрытом слушании о секретной работе, которое положит конец его политическому влиянию и отнимет возможность заниматься масштабными исследованиями. За три часа экранного времени Кристофер Нолан попытается объяснить не только всю жизнь Оппенгеймера, но и Вторую мировую войну и всемирную историю разрушений после, а заодно покажет, как далеко может упасть яблоко от яблони, если научная идея остается в руках военной державы.

«Оппенгеймер» основан на биографии ученого, написанной Каем Бердом и Мартином Шеймером, и начинается с мифа о Прометее, укравшего огонь у богов и принесшего его людям. Как известно, за кражу божественного огня Прометея на многие столетия приковали к горе и отдали на съедение хищным птицам: каждый день орлы клевали его печень, которая за ночь отрастала обратно. Физик Роберт Оппенгеймер прожил в опале 20 лет. В поздние годы своей жизни он, оставаясь публичным человеком и выступая перед студентами, так и не вернул себе контроль ни над своим изобретением, ни свое политическое влияние. Нолан нелинейно описывает 20 лет наиболее активных и плодотворных лет жизни Оппенгеймера (Киллиан Мёрфи): его учебу в Англии, преподавательскую работу в Беркли и Калифорнийском технологическом институте, брак с Китти Харрисон (Эмили Блант) и любовную связь с Джин Тэтлок (Флоренс Пью), работу над Манхэттенским проектом, когда и была придумана и испытана атомная бомба, а также послевоенное судилище над Оппенгеймером, инициированное его оппонентами.

История, излагаемая от лица Оппенгеймера, снята в цвете, объективная «историческая» — на черно-белую пленку. Но, несмотря на постоянные перемещения из десятилетия в десятилетие, «Оппенгеймер» течет как световая волна, а три часа экранного времени проходят незаметно: 

Это не типичная нолановская головоломка в духе «Интерстеллара» или «Довода», а очень доступный и при этом очень масштабный фильм о роли личности в истории, особенно о роли слабостей и недостатков этой личности в судьбе всего человечества.

Перспективный студент-еврей Роберт Оппенгеймер (лучшая роль в карьере Киллиана Мёрфи) начинает свой научный путь в Кембридже, где в тот период все вокруг очарованы квантовой физикой. 

Всеядный Оппенгеймер хватается за всё новое, читает «Бесплодную землю» Томаса Элиота, изучает современное искусство в музеях, медитирует над формулами и возвращается в Америку с горящими глазами. Однако там еще никто не осознаёт потенциал его европейских исследований. Преподавать одному студенту для него не стыдно — уже через месяц на его лекции будут ходить десятки студентов. Единственной помехой в карьерном продвижении Оппенгеймера могут стать его левые взгляды: во время уроков он приглашает студентов на митинг в поддержку испанского движения Сопротивления, спорит с коллегами о необходимости профсоюзов, дает деньги в помощь коммунистам, заводит роман с коммунисткой и везде берет с собой младшего брата Фрэнка, тоже коммуниста. В эпоху американской паранойи по поводу «красной угрозы» еврею Оппенгеймеру не торопятся доверять.

Но всё меняет 1 сентября 1939 года, когда к Роберту обращается военный Лесли Гроувс (Мэтт Деймон): он предлагает Оппенгеймеру возглавить лабораторию по физическим испытаниям на благо Соединенных Штатов. Пока готовился «Манхэттенский проект» разрабатывается в условиях строгой секретности: в итоге получится атомная бомба. Задача Оппенгеймера — опередить немецких ученых, работающих на фашистский режим (Гитлер называет квантовую физику «жидовской наукой»), а заодно держать разработки Штатов в секрете от союзников. Любое научное сообщество того времени — гнездо шпионов, и связи с коллегами необходимо цензурировать и фильтровать. Сперва будущую бомбу называют оружием защиты и сдерживания, но после взрывов в Хиросиме и Нагасаки, унесших 250 тысяч жизней только в первый год, Оппенгеймер понимает, к чему привели годы его труда. Сразу после взрыва он выступит с победной речью и под гул аплодисментов закончит ее нервной шуткой «Спорю, японцам это не понравилось!» 

Потом физик снимется для обложки Time и станет одним из самых популярных людей в Америке, но позже осознает, что «бомбы падают на правых и на неправых», а Штаты и СССР подобны двум скорпионам в банке, которые могут уничтожить другого, только навредив себе. Вторая мировая война закончится после применения атомной бомбы. Третья — вялотекущая, неназванная — мировая война начнется в тот же момент и не закончится до наших дней.

От таких реплик хочется иронически прищуриться, но не в случае «Оппенгеймера». Здесь типичный нолановский пафос уместен и соразмерен событиям. Историю доцифрового мира Нолан снимает на 65-миллиметровую пленку, избегает компьютерной графики и строит фильм на крупных планах: здесь нет ни одной проходной роли или случайного лица. Физики и историки уже успели поспорить о том, что в «Оппенгеймере» было упрощено, романтизировано или просто выдумано (к сожалению, невероятная сцена с Альбертом Эйнштейном в исполнении Тома Конти — чистая фантазия): очевидно, многое из биографии ученого и книги «Американский Прометей» не вошло в фильм. Чудо этого байопика в том, что сам Роберт Оппенгеймер — выписанный в подробностях, несовершенный, противоречивый и колеблющийся в своих убеждениях — так и остается загадкой, и его история, скорее всего, прорастет в зрителях на многие дни. Кажется, Нолан сам не разобрался в своих симпатиях и антипатиях к герою, и это заставляет «Оппенгеймер» звучать осторожно, задумчиво, не категорично — это фильм о морали, но без морали. 

Пожалел ли Оппенгеймер о своем изобретении? Был ли он хорошим другом и мужем? Сколько в его научной работе было тщеславия, а сколько — любви к физике? Хотел ли он заниматься политикой? Скорбел ли он о Хиросиме?

«Когда они решат, что ты наказан достаточно, тебя накормят рыбой с картошкой, произнесут речь и дадут медаль, но помни, они сделают это не для тебя, а для себя», — скажет Оппенгеймеру Эйнштейн в вымышленной беседе. Нобелевскую премию, главную награду прогресса, назвали в честь изобретателя динамита. Большинство памятников по всему миру поставили в честь убийц, а не благодетелей. Первооткрыватели самых страшных механизмов получили свои медали и поели рыбы с картошкой, а жить с их изобретениями теперь нам.