Винтики войны

Оборонное предприятие «Уралвагонзавод» (УВЗ, входит в корпорацию «Ростех»), расположенное в Нижнем Тагиле, обеспечивает российскую армию танками, а железную дорогу — вагонами. Предприятие внесено в санкционные списки США, Японии, Канады, Великобритании и других стран. Для оппозиционно настроенных россиян само название завода стало нарицательным: его используют для обозначения ядерного путинского электората, так как в дни противостояния оппозиции и власти в 2012 году рабочие завода обратились к Путину и сказали, что приедут на танке разгонять митингующих. Приехать не получилось — сделанный на заводе танк сломался еще до выезда из Нижнего Тагила.

Сегодня рабочие завода, как и все россияне, по-разному относятся к войне в Украине. Одни против войны, но говорить об этом вслух боятся: сразу лишишься рабочего места. Другие войне даже рады: ведь из-за нее выросли объемы производства в цехах, задействованных в оборонной промышленности. Для тех, кто занят в гражданском производстве, всё осталось на прежнем уровне — зарплаты растут только у оборонщиков. Рапортуя о растущем благосостоянии заводчан, руководство УВЗ забывает разделить их по направлениям деятельности, и складывается впечатление, что с каждым новым днем войны там богатеет каждый.

И вдруг скандал: рабочий из цеха, где делают детали для железнодорожного подвижного состава гражданского назначения, получив расчетный лист с зарплатой, попытался покончить с собой в кабинете начальника во время планового заседания руководителей.

Что случилось

Утром 15 мая 43-летний Павел М. пришел на совещание, где заседало руководство, в том числе и его цеха. Рабочий держал в руке расчетный лист с зарплатой: за апрель ему начислили 11 тысяч рублей, хотя все предыдущие месяцы войны он получал в среднем 100–110 тысяч. Мужчина был растерян и расстроен, он обратился к своему начальнику, сказал, что ему нужно платить ипотеку и что он не понимает, как ему жить на такие деньги.

— Начальник цеха ему на это заявил: «Не нравится — увольняйся», — рассказал «Новой газете Европа» Павел Сергиеня, исполнительный директор независимого профсоюза «Солидарность» в Нижнем Тагиле (он не скрывает своего имени, потому что сам уже не работает на УВЗ, наоборот, судится с ним в связи с нарушением прав рабочих, членов профсоюза. — Прим. ред.). — После этого Павел М. воткнул себе в горло канцелярский нож.

По словам Сергиени, у многих — не только у отчаявшегося Павла М. — на Уралвагонзаводе по итогам апреля снизилась зарплата, хотя рабочие по-прежнему работают в три смены. «Но начальство сейчас рассказывает, мол, ребята, подождите, потерпите, всё будет, а потом оказывается, что будет, но не у них», — заключает Сергиеня.

Возможно, о попытке самоубийства простого рабочего никто бы и не узнал, если бы через несколько дней после случившегося с завода по надуманному поводу не уволили Александра Иванова. Тот проработал на заводе более 20 лет и в последние годы организовал в коллективе первичную ячейку профсоюза «Уралвагонзавод — Солидарность — 1 мая». Этот профсоюз, слишком рьяно защищавший права рабочих, стал для руководства костью в горле.

При чем здесь бригадир Иванов?

— Зарплата на УВЗ снизилась только у неугодных начальству сотрудников, в частности, у Павла М., — уверен рабочий Уралвагонзавода Алексей (единственный, кто согласился поговорить с «Новой-Европа», но попросил изменить его имя, так как он опасается репрессий со стороны руководства оборонного предприятия. — Прим. ред.). — Он квалифицированный работник, обрубщик 3-го разряда, успешно работал в цехе четыре года по своей профессии. Но он вступил в независимый профсоюз «Уралвагонзавод — Солидарность — 1 мая», который реально борется за права рабочих, а не делает вид. И тогда у Павла начались проблемы.

По словам Алексея, в отношении председателя профсоюза Иванова постоянно шли репрессии со стороны руководства. Тех, кто работал с ним в одной бригаде и, что еще хуже, вступил в профсоюз, тоже недолюбливали. Пока начальник бригады Иванов был в отпуске, его подчиненных переместили на другие участки в цехе. Оторвали от привычной работы и обрубщика Павла М., хотя нареканий со стороны бригадира к нему не было. Он годами выполнял определенные действия с помощью пневмомашины: это физически сложная работа.

— Павел был не на окладе, а на сдельной оплате, — продолжает коллега пострадавшего рабочего, — поэтому не тратил время зря, всегда стремился сделать максимум, чтобы заработать. Но когда годами работаешь на одном участке, тяжело перестроиться на другую деталь. У нас детали в цехе, они большие, то есть габаритные. Те, которые он обрабатывал, весят каждая по 500 килограммов. Его переместили на другой участок — тоже обрубщиков, но там другая специфика обработки. Его никто не обучил, даже не показали, что именно он должен делать.

Коллеги Павла М. сходятся во мнении, что плохое отношение к ним было именно из-за бригадира Иванова и деятельности «Солидарности». В бригаде было десять человек, и она считалась лучшей и по производительности, и по соблюдению правил безопасности.

Чтобы качать права, надо соблюдать правила

— Весь цех не соблюдал правила охраны труда, работали без касок и кожухов, — говорит Алексей. — Только наша смена работала по правилам. Мы не нарушали, потому что для начальства подобные нарушения — рычаг давления. К примеру, работают рабочие без касок и кожухов на пневмоинструменте, а в это время в голову прилетает камень. И травмы бывают, и увечья. То есть все нарушают, но начальник делает вид, что не замечает. В случае трагедии всегда можно сказать: «Пострадавший виноват сам», ведь у каждого работника в трудовом договоре прописано, что он обязан исполнять правила охраны безопасности труда. А если ты еще начал права качать, они сразу тебя наказывали за отсутствие каски или кожуха, лишали премии.

Цех, в котором работала бригада Иванова, старый, построен в 1936 году. Спецодежда у обрубщиков толстая, с химзащитой. Снял куртку — вот тебе и нарушение. 

То же самое происходило и с Павлом: во время работы в цеху его перемещали в другие пролеты.

Собеседник «Новой-Европа» проработал на УВЗ около 20 лет. Говорит, что в последние годы положение рабочих становится всё хуже, а прав всё меньше. Отстаивать справедливость в суде — занятие малоперспективное, ведь «у руководства предприятия очень длинные руки — они же во власть запустили много народу из менеджмента завода». По его словам, в Нижнетагильской городской думе сидит, наверное, человека четыре или пять от предприятия, а бывшего директора по персоналу Захарова, как выражается рабочий, «засунули» в Государственную думу. Таким образом, лоббисты УВЗ есть на всех уровнях власти.

Заводская кадровая политика, считает Алексей, провальная. Но решения принимает даже не директор по персоналу — он тоже пешка. Назначение начальников цехов утверждает исполнительный директор.

— Толковых специалистов там уже и нет, их еще [Владимир] Рощупкин (с 2010 года — исполнительный директор УВЗ, депутат от «Единой России» в заксобрании Свердловской области. — Прим. ред.) всех выгнал в свое время. Работать здесь могут только те, кто умеет «подлизывать» начальству, кто поперек слова никогда не скажет. Потому что они все на крючке у руководства за что-то свое, — заключает наш собеседник.

— Например, был начальник корпуса Валерий Мороз, — говорит Алексей. — У него за год было по четыре-пять дисциплинарных наказаний. Другого бы уволили, а его назначили начальником производства, а через четыре месяца — коммерческим директором предприятия. И всё благодаря его преданному отношению к Рощупкину. Теперь Мороз, всю жизнь проработавший металлургом, распоряжается деньгами предприятия, заключает контракты. На УВЗ всё решается кумовством. Тот, кто с начальством водку не жрет, здесь карьеру не сделает.

Чтобы другие боялись

Алексей говорит, что Павел М. обращался к рабочим, которые трудились на том участке, куда его перевели. Просил помочь, объяснить специфику. Ему отказали в помощи, ответили: не понимаешь или не нравится что-то — увольняйся. «Они его специально поставили в такие условия, чтобы он не выдержал и ушел, — уверен наш собеседник. — Он пытался перевестись в другой цех, куда его брали, но начальник нашего цеха не подписал документы на перевод. Они его методично доводили до отчаяния. Поэтому в какой-то момент у него нервы сдали, и он пошел на это совещание руководителей цеха».

Алексей уверен, что переводить Павла на другой участок работы не было никакой необходимости, всё это только личная месть за деятельность профсоюза. Павел М. был госпитализирован в центральную городскую больницу № 1, рану ему зашили, отметив, что нож прошел в нескольких миллиметрах от сонной артерии.

— Для чего уволили Иванова? — размышляет Алексей. — Чтобы другие боялись — прилюдная порка. Демонстрируют, что против административного ресурса не попрешь, что законы на нашем предприятии не работают. И от трудовой инспекции помощи тоже не дождешься: они все кивают на распоряжение Мишустина (председатель правительства РФ), что если жизни и здоровью работника нет серьезной угрозы, то и предприятие проверять нет необходимости.

«Парня теперь не бросят»

Коллеги помогли Павлу М. написать заявление на имя Александра Бастрыкина в Следственный комитет РФ, потому что в полиции заявление о доведении до самоубийства у него даже не приняли. По словам Алексея, в городской думе Нижнего Тагила депутатом по четвертому округу выбран Гаджи Абдулов, сын начальника городской полиции Ибрагима Абдулкадырова. Абдулов — директор ООО «УБТ-Сервис», которое занимается укладкой и ремонтом дорог в городе. Эта организация является дочерним предприятием УВЗ, поэтому никакие контрольные органы не могут ничего сделать с Уралвагонзаводом.

Как утверждает Алексей, сегодня ни один сотрудник не имеет права рассказывать о том, что происходит на Уралвагонзаводе. Подтверждают его слова и другие рабочие, побоявшиеся комментировать происходящее на заводе. Руководство вписало в правила внутреннего распорядка новый пункт, согласно которому любой комментарий для СМИ нужно сначала согласовать с руководством завода, иначе работника могут уволить, даже если он общается с журналистом в отпуске или в свой выходной. При этом большинство из сотрудников не подписывали никаких документов о неразглашении гостайны, да и доступа к ней не имеют.

После поднятой шумихи пресс-служба Уралвагонзавода озвучила позицию руководства: мол, «парня они теперь не бросят, на отчаянный шаг он решился из-за проблем в семье». Про семью, утверждает коллега Павла М., врут — всё у него там хорошо. Да и в целом весь комментарий уводит от реальной проблемы.

— Мы считаем, что здесь надо добиться справедливости и возбудить уголовное дело в отношении начальника цеха, — говорит Алексей. — Но УВЗ уже включил на полную мощность силу своего административного ресурса. Хорошо бы убрали этих горе-руководителей, но скорее уберут Пашу. На заводе, который всё же [представляет собой] коммерческое предприятие с участием государства, творится полное беззаконие. Руководство, не стесняясь, говорит, что им дали «зеленый свет», и теперь всю свою незаконную деятельность они прикрывают СВО: мол, кто нас тронет, мы же армию обеспечиваем.

Павел М. сегодня находится на больничном. Что будет с ним дальше, прогнозировать сложно.

Бизнес, ничего личного

Как сообщил «Новой газете Европа» собственный источник, близкий к руководству Уралвагонзавода, предприятие работает в полную мощность, продукция производится, деньги за нее платят. Но в основном на заводе заняты ремонтом и модернизацией выпущенной ранее техники, хотя новые танки Т-90М также продолжают делать. Точное количество производимой по государственному заказу военной техники нашему источнику неизвестно. В месяц с конвейера сходит примерно 10–15 новых Т-90 и 30–35 модернизированных Т-72. По словам собеседника «Новой-Европа», «информации о реальном положении дел на предприятии крайне мало, все предпочитают помалкивать — режимные гайки закручены до предела».

В январе текущего года пресс-служба Уралвагонзавода отчиталась о выполнении оборонзаказа и передаче Министерству обороны РФ очередной партии танков Т-90М, количество боевых машин не названо. Минобороны — главный заказчик продукции УВЗ, долгие годы они сотрудничают и одновременно судятся. Только за 2022 год было подано пять исков, еще один — уже в январе 2023-го. Предметы иска, как правило, в том, что Минобороны бывает недовольно сроками исполнения гособоронзаказа, качеством продукции, а УВЗ кажется, что ему недоплачивают. Например, в 2021 году военное ведомство потребовало с УВЗ 180 млн рублей за срыв сроков работ по капремонту и модернизации боевой машины пехоты БМП-1. УВЗ же пытается взыскать долг по гособоронзаказу, предположительно, за 2022 год. При этом все судебные процессы между Министерством обороны РФ и УВЗ в 2023 году засекретили.