Режим Эрдогана под угрозой 

Выборы, назначенные на 14 мая 2023 года, Турция встречает на историческом распутье: на кону будущее демократии и благосостояния страны. Правление Эрдогана, которое длится уже 21 год, становясь со временем всё более и более авторитарным, может прекратиться уже совсем скоро: у объединенной оппозиции есть реальная возможность сместить Эрдогана на выборах, поскольку его рейтинг сейчас на рекордно низком уровне. Почти по всем опросам общественного мнения на проходящих в это воскресенье выборах лидирует кандидат от оппозиции — Кемаль Кылычдароглу.

Впрочем, отрыв от Эрдогана у Кылычдароглу совсем небольшой, и уровень репрессивности действующего режима, его способность с помощью пропаганды постоянно апеллировать к былым достижениям, а также устрашение лидеров оппозиции дают нам понять, что ничего еще не решено. Авторитарный характер режима Эрдогана может позволить ему удержаться у власти даже в нынешних непростых обстоятельствах.

Восход и закат автократа

Между 2002 и 2014 годами правящая турецкая Партия справедливости и развития (ПСР) прошла путь от «консервативно-демократической» до радикально правой формации, которая взяла под контроль институты власти. Первые пять лет ПСР проводила комплексные реформы и укрепляла экономическое развитие, приближая Турцию к членству в ЕС. Однако почти с самого начала господства в политической жизни Турции лидеры ПСР, в том числе Реджеп Эрдоган, получили возможность постепенно превратить изначально демократическую систему в автократию.

Авторитарные тенденции проявились уже на пути сближения Турции с ЕС. Реформы, которые необходимо провести любому кандидату в члены Евросоюза, Анкара явно реализовывала избирательно. Например, Эрдоган совсем не стремился укреплять институты, которые обеспечивают прозрачность и подотчетность власти.

В 2008 году генпрокурор Турции Абдурахман Ялчынкая открыл дело против Партии справедливости и развития, обвиняя ее в анти-светской деятельности в стране и потребовав ее закрыть. Несмотря на то, что обвинение было отклонено Конституционным судом, хотя и с перевесом всего в один голос, эта история настроила Эрдогана резко против судебной системы. До этого масло в огонь подлила попытка оппозиционных депутатов и высокопоставленных судей не допустить победы кандидата от ПСР на президентских выборах в 2007 году.

Эти два кейса дали Эрдогану повод говорить о существовании в Турции неких «охранительных сил», сознательно преграждающих стране путь к дальнейшей демократизации, и, опираясь на эту позицию, демонтировать независимость судебной системы страны.

После референдума 2010 года, который предоставил режиму возможность контролировать назначения судей, Эрдоган начал ставить близких ему людей на ключевые позиции турецких СМИ, тем самым переводя их под свой контроль. Протесты против авторитарных тенденций в стране в стамбульском парке Гези в 2013 году собрали тысячи несогласных, но к этому моменту режим Эрдогана уже был достаточно консолидированным, чтобы заставить оппонентов замолчать с помощью репрессий.

Достраивание авторитарной системы завершилось к концу 2016 года, когда Эрдоган использовал неудавшийся военный переворот для того чтобы расправиться со многими несогласными с его режимом, а не только с теми, кто действительно пытался захватить власть. За этими событиями последовал референдум, прошедший в апреле 2017 года и превративший Турцию из парламентской республики в президентскую, наделяя исполнительную власть — то есть самого Эрдогана — безграничными возможностями и отнимая соответствующие полномочия у парламента.

Парадоксально, но к моменту трансформации в президентскую систему лучшие годы режима Эрдогана были уже позади. Обладая неограниченной властью, Эрдоган снова и снова назначал одних и тех же людей на должности главы Центробанка и министра финансов, чтобы продолжать снижать ключевую ставку. Это привело к ухудшению экономической ситуации в стране. В период с октября 2017 по октябрь 2022 года инфляция в Турции составила 85%, а курс национальной валюты поднялся с 4,56 до 19,54 лир за доллар. Всё это значительно повлияло на потребительские цены и макроэкономическую структуру государства. Президентская система принесла и другие беды финансовому сектору и экономике. К примеру, указы Эрдогана в обход решений Центробанка вводили ограничения на поток капитала, в частности, принуждая экспортеров к обмену 40% своих доходов на турецкие лиры, что негативно повлияло на турецкий экспортно-ориентированный бизнес.

Пожалуй, больнее всего экономический кризис ударил по городскому населению. В региональных выборах 2019 года партия Эрдогана потеряла мэрские должности в двух крупнейших городах страны, Стамбуле и Анкаре: посты достались главной оппозиционной силе — Республиканской народной партии.

Катастрофические последствия землетрясений, случившихся в феврале 2023 года, лишь подчеркнули проблемы коррупции и неэффективности правительства. Расследования причин землетрясений обнажили схемы сотрудничества между Эрдоганом и крупнейшими строительными компаниями. Эти отношения президента с бизнесом и привели к высокой плотности застройки жильем, что стало одним из ключевых факторов беспрецедентного количества жертв в отдельных городских кварталах турецких городов. 

Все эти процессы запустили широкую общественную дискуссию и дали возможность оппозиционным силам достаточно усилиться, чтобы сделать предстоящие выборы реально конкурентными.

Единство VS Мегапроекты

По мере авторитарного захвата политических институтов оппозиционные турецкие партии стали объединяться против режима. С 2018 по 2022 годы шесть разных партий, от левоцентристских до ультраправых, объединились под названием «Национальный альянс» (изначально «Стол шести») с общей целью — победить Эрдогана на выборах. У турецкой оппозиции получилось объединиться благодаря тому, что большинство ее лидеров считали для себя приоритетом демократизацию страны, а не идеологические разногласия, и по сути сделали грядущие президентские выборы референдумом за демократию и против Эрдогана.

Объединенная оппозиция выбрала своим лидером бывшего чиновника, главу Республиканской народной партии (РНП) Кемаля Кылычдароглу, который за несколько лет сделал из РНП социально-демократическую партию по европейскому образцу. Выбирая в пользу Кылычдароглу, оппозиция, прежде всего, делала ставку на элиты, а не на общественное мнение, понимая, что он — единственная кандидатура, способная объединить вокруг себя так много идеологических групп. Например, всего за несколько месяцев до дня голосования еще один из лидеров оппозиции Экрем Имамоглу, мэр Стамбула, опережал по рейтингам Кылычдароглу.

В своей предвыборной кампании, начавшейся в феврале 2023 года, Кылычдароглу делал акцент на проблемах, затрагивающих повседневную жизнь обычных граждан: цены на продукты, низкие зарплаты, плохая работа социальных лифтов во многих сферах. Он также обращал внимание на проблемы соблюдения прав человека, в том числе вопросы, связанные с меньшинствами: курдами и алевитами, а также с религиозными людьми, опасающимися, что смена правительства, в случае поражения Эрдогана, ударит по их правам. 

После победы на выборах Кылычдароглу также обещает улучшить отношения со странами-соседями и усилить координацию с Западом в контексте так называемого «кризиса беженцев». Кылычдароглу заявил, что в случае прихода к власти приоритетной задачей будет восстановление разрушенных землетрясением пространств и предоставление людям бесплатного жилья. Главная цель кампании Кылычдароглу — объединить избирателей с разными политическими взглядами, чтобы лишить власти Эрдогана.

Эрдоган же использует административный ресурс для усиления своих позиций на предстоящих выборах. В условиях продолжающегося экономического кризиса он пытается сместить оценку обществом своего правления с повседневных экономических вопросов на «мегапроекты». Например, с присущим Эрдогану акцентом на национальный вопрос, во время кампании он неоднократно называл достижением своего президентства производящиеся в Турции автомобили и беспилотники. Также вряд ли можно считать совпадением тот факт, что ежегодный «Технофест», проводимый неправительственной организацией, связанной с производителем дронов Baykar, был в этом году перенесен с сентября на апрель, прямо под выборы. Руководитель компании Baykar — зять Эрдогана Сельчук Байрактар.

Кроме того, Эрдоган обращает внимание на свои прошлые достижения и хочет позиционирует себя заслуживающим доверия руководителем, подчеркивая 21-кратное увеличение средних доходов населения за время своего правления. Несмотря на нынешнее состояние турецкой экономики, он также дает обещания на будущее: жилищные проекты для пострадавших от землетрясения и 45-процентное увеличение зарплат бюджетников, пытаясь тем самым купить лояльность у людей с низким уровнем дохода.

И, конечно же, краеугольным камнем его кампании являются заявления о том, что оппозиционный альянс якобы поддерживается «врагами» Турции, например, ЛГБТ-группами и США. Для подтверждения этой позиции Эрдоган использовал фейковое смонтированное видео, согласно которому Рабочая партия Курдистана (РПК), объявленная в Турции террористической организацией и выступающая за автономию и права курдов, якобы поддерживает оппозиционного кандидата Кылычдароглу.

Националистический раскол и силовики на стороне Эрдогана

Предвыборные опросы общественного мнения показывают, что кандидат от оппозиции Кылычдароглу лидирует в гонке с небольшим отрывом. Согласно данным агентства MetroPoll, опубликованным в мае, Кылычдароглу набирает 49,1% голосов, что на 2.2% больше, чем у Эрдогана.

Закон о выборах гласит, что для победы в первом туре кандидат должен набрать абсолютное большинство голосов. Еще два кандидата, Синан Оган и Мухаррем Индже, скорее всего, наберут от 1,5% до 3% каждый, поэтому выборы вряд ли закончатся после первого тура. Несмотря на то, что Индже снял свою кандидатуру, его имя всё равно будет присутствовать в бюллетенях. На данный момент Индже не поддержал никакого другого кандидата, однако его риторика во время предвыборной кампании была явно анти-эрдогановской.

В целом, избиратели Огана и Индже — это националисты, не желающие поддерживать Кылычдароглу в первом туре из-за того, что за него выступает прокурдская левая Рабочая партия Курдистана. Остается неясным, поддержат ли Оган и Индже Кылычдароглу во втором раунде, который назначен на 28 мая, и добавит ли такая поддержка их голоса к результату Кылычдароглу. В этом смысле националистический раскол в турецкой политике может с легкостью отсрочить поражение режима Эрдогана, как минимум в первом раунде.

Кроме того, несмотря на хорошо скоординированные действия оппозиции, честность выборов остается под вопросом. Оппозиция уже организовала сеть наблюдателей на избирательных участках, команду юристов и сложную систему, позволяющую электронно отслеживать результаты голосования паралелльно официальному подсчету.

Впрочем, действующий режим, кажется, уже подготовил пространство для подтасовок: примерно за неделю до выборов МВД Турции объявило, что полиция и жандармы, две группы про-эрдогановских служащих, свяжут базу с результатами голосования со своей собственной внутренней информационной системой. Однако спустя сутки местный ЦИК отменил это решение.

Такой напряженный эпизод противостояния за неделю до дня голосования еще раз подчеркивает, что в Турции, кажется сложился раскол элит: МВД, выступающее на стороне Эрдогана, попыталось изменить правила игры, а ЦИК выступил против.

Кроме того, на результат выборов будет также влиять государственное информационное агентство Anadolu, которое контролируют сторонники Эрдогана. Показывая неполную картину результата выборов, оно может воздействовать на общественное мнение, создав впечатление, что Эрдоган лидирует в гонке. Это может спровоцировать у сторонников оппозиции пораженческие настроения и помешать им объединиться в случае фальсификаций на выборах, заранее создав иллюзию победы действующего турецкого лидера.

Не только будущее Турции

Итоговые результаты выборов очень сильно зависят от способности оппозиции скоординироваться в день голосования как в первом, так и во втором туре. В случае реально успешного объединения и совместных действий оппозиция имеет все шансы помешать Эрдогану воспользоваться его авторитарным преимуществом в виде административного ресурса.

Если оппозиция сосредоточится на риторике о важности демократии и благосостояния общества, она может справиться с националистическим расколом и привлечь во втором туре на свою сторону голоса тех, кто в это воскресенье поддержит Огана и Индже.

В течение двух недель между первым и вторым туром оппозиции необходимо сосредоточиться в своих выступлениях на основных линиях избирательной кампании: обещаниях повысить уровень благополучия граждан и восстановить попранные за время президентства Эрдогана права человека. Союзники Кылычдароглу также должны продолжать активно агитировать в социальных сетях, чтобы обойти манипуляции общественным мнением со стороны подконтрольных режиму Эрдогана СМИ.

Кроме того, Кылычдароглу и его команда могут предотвратить фальсификации, если скоординируют свою работу с другими членами объединенной оппозиции. Им необходимы наблюдатели на каждом участке и бесперебойная работа той самой электронной системы, позволяющей сравнить результаты голосования, полученные от своих наблюдателей с избирательных участков, с официальными. По словам лидеров оппозиции, и наблюдение, и работа системы будут успешно организованы и в городах, и в сельской местности.

Как бы то ни было, если Эрдоган проиграет, то стратегия турецкой оппозиции может стать рецептом для демократических сил в других авторитарных государствах.