Уличные игры или Кто хочет жить на Гитлерштрассе? 

Одной из «жертв» российско-украинской войны стали географические названия — в первую очередь улиц, площадей, проспектов и прочих объектов, именуемых словом «урбаноним». К чему стремятся украинские власти, давая новые названия улицам, и чего хотят отменяющие их там, где могут, власти оккупационные?

Один мой приятель, настоящий провинциальный патриот, любил щеголять блестящими знаниями по истории одесской топонимики. Как правило, это выглядело забавно. Например, он мог назначить встречу в Голопузовке, а в ответ на недоумение собеседника рассказывал, что так назывались трущобы, на месте которых впоследствии разбили парк Победы. А мог предложить пройтись по Итальянской, поясняя тем, кто не в курсе, что так когда-то называлась Пушкинская. Но это если он был в хорошем настроении. Впадая в мрачность, он начинал сыпать совсем другими названиями, поминая Сталина (Александровский проспект), Антонеску (ул. Успенская), Гитлера (ул. Екатерининская) и прочих кровавых исторических персонажей, успевших отметиться в одесских урбанонимах. 

Новости о том, как сидящие на штыках путинской армии коллаборанты переименовывают улицы в захваченных украинских городах, раз за разом заставляют меня вспоминать этого приятеля. И я опять задумываюсь над смыслом этого «творческого» процесса. Если собрать в кучу все аргументы оккупационных властей и их помощников, получится примерно следующее: 

Ладно, раз так, давайте разберемся в логике переименований, которой придерживались и центральные украинские власти, и местные.

Тираны и их соратники

Говоря по правде, во времена угара перестройки и первого десятилетия независимости меня, как и многих украинцев, «жонглирование табличками» раздражало. Переименования улиц, проспектов, парков и площадей вызывали массу неудобств. В частности, в таком деле, как оформление и переоформление документов. 

«Какая разница, как называется улица?» — такой вопрос часто можно было услышать в те дни, звучит он и сегодня. Но разница есть, и большая. Давайте вспомним моего приятеля и зададимся вопросом: кто хочет жить на улице Гитлера? 

Ответ очевиден, правда? Никому не хочется иметь в своем адресе кровавого тирана. Но тогда возникает следующий вопрос: чем один кровавый тиран лучше другого? Если конкретнее: вы хотите жить на улице Сталина? А на улице Муссолини? Ленина? Пол Пота? Каддафи? Все они безусловно тираны и по уши в крови, пролитой, заметим, по идейным соображениям. Причем идеи эти обанкротились.

Поехали дальше. Если кровавый тиран и деспот не годится для названия улицы или площади, сойдет ли в таком качестве круг его ближайших соратников? Скажем, Риббентроп и Молотов? Мюллер и Берия? Шпеер и Каганович? Снова ответ очевиден.

Отлично, тогда почему такое удивление вызывает то, что украинцы не в восторге от имен советских военачальников — как времен Гражданской войны, так и времен Второй Мировой? Все или почти все эти деятели в разное время являлись преданными соратниками или послушными исполнителями воли Ленина, Троцкого и Сталина. 

Да, многие советские полководцы внесли свой вклад в победу Антигитлеровской коалиции. Но практически за каждым числятся страшные преступления. Достаточно вспомнить, что во Вторую Мировую СССР вступил, будучи фактическим союзником Гитлера и успев за два года оккупировать частично или полностью территории Латвии, Литвы, Польши, Румынии, Финляндии и Эстонии. Вне зависимости от того, велась при этом полномасштабная война или это была «мирная» операция (так и хочется написать «специальная военная операция»), результатом стали массовые аресты, выселения и грабежи под видом национализации. И, конечно, расстрелы, расстрелы и еще раз расстрелы… Можно еще добавить к этому «подвиги» красных командиров в ходе так называемой Гражданской войны, солидная часть которой была прямой агрессией большевиков против стремящихся к независимости народов бывшей Российской империи. Так что знаков «минус» напротив фамилий большинства советских маршалов и генералов более чем хватает. 

Даже многие представители старшего поколения, ознакомившись с реальными фактами биографий «героев советского пантеона», начали выступать за то, чтобы их фамилии убрали с улиц. Что уж говорить о поколении, выросшем вне тени советской и современной российской пропаганды. 

История и ориентиры

Часто можно услышать тезис о том, что такая политика лишает народ истории. Мол, все эти люди были детьми своего времени, и их нельзя судить, исходя из современных реалий. Но с этим в Украине никто и не спорит. Никто не призывает забывать исторических персонажей, события, периоды и явления. Их можно и нужно изучать в музеях, библиотеках, тематических парках, галереях и академических учреждениях. 

В качестве примера приведу знаменитых одесских преступников начала ХХ века. Для одесситов они были и остаются весьма популярными историческими персонажами. Но никому в голову не пришло называть улицы именами Мишки Япончика, Соньки Золотой ручки или Мони Пулемета. Исключением в советское время стал Григорий Котовский, но только потому, что вовремя записался в красные командиры. Всем понятно, что память о подобных персонажах лучше хранить в виде анекдотов и городских легенд.

Улицы в честь человека, явления или события называют с другой целью. Это своего рода маркер. Если угодно — памятник-ориентир для нынешнего и подрастающего поколения. Повод спросить, в честь кого или чего названа улица, и найти ответ на этот вопрос. Указатель в будущее. «Будь таким, как…», «Борись за…» или «Двигайся в направлении…»

Большинство украинцев уже осознали, что они не хотят с помощью названий улиц говорить «Будь, как подручный кровавого диктатора», «Борись за один Народ, один Рейх, одного Фюрера» или «Двигайся в направлении железного занавеса, концлагерей, охоты на врагов народа и массовых расстрелов». 

«А как же улицы, названные в честь Бандеры, Шухевича, Кука, Стецько, Коновальца и других украинских националистов? Разве в их биографии мало смертей и кровопролития?» — наверняка спросят некоторые читатели. Особенно из числа тех, кого учили считать упомянутых персонажей фашистами, нацистами, наймитами иностранных разведок и чертом в ступе. 

Да, эти и другие борцы за независимость Украины разных лет и веков не являлись сторонниками ахимсы (отказ от причинения вреда живым существам не только действием, но и словом или мыслью. — Прим. ред.), подобно Ганди. Как, собственно, и подавляющее большинство борцов за независимость в истории любого народа и государства. Но подходить к ним с теми же мерками, что и к тем, кто служили тоталитарным идеям, вождям и государствам, — некорректно. 

Разумеется, в биографиях людей, посвятивших свою жизнь сопротивлению захватчикам и оккупантам, можно найти немало неоднозначных, кровавых страниц. Особенно если учесть, что многим из них приходилось действовать в подполье. В таких условиях неизбежны «сделки с дьяволом» и акты насилия, кажущегося неоправданным с высоты нашего (чуть было не написал «мирного и цивилизованного») времени. Их тернистый, извилистый и сложный путь к свободе не раз и не два вынужденно сворачивал во тьму. И слово «вынужденно» здесь ключевое. 

которые необходимы в борьбе за свободу и независимость — свою и своего народа. 

Замечу, что спорные страницы из истории ОУН и УПА украинцы не пытаются замолчать или вымарать. Сотрудничество с Третьим рейхом, трагедии противостояния с поляками или соотечественниками, поддерживающими советскую власть, наличие среди украинских националистов деятелей, действительно тяготевших к фашизму, — всё это изучается, подвергается анализу и является предметом научных и общественных дискуссий. 

Уход от обезличивания

Само собой, занимаясь чисткой украинских улиц от фамилий вождей и слуг коммунизма, легко впасть в крайности, без разбора переименовывая всё, что хоть как-то ассоциируется с советским и российским. Вторжение путинской армии в Украину привело к тому, что «под раздачу» попало немало деятелей русской культуры — их имен на картах украинских городов теперь намного меньше, чем было раньше. С другой стороны, и в этом присутствует логика. К чему десятки и сотни улиц Пушкина, парков Горького или площадей Толстого в тех городах, к которым эти писатели не имели никакого отношения? 

Здесь мы подошли к еще одной задаче, которую решает современная украинская топонимика. Речь идет о борьбе с обезличиванием, которому в СССР подверглись все населенные пункты. На карте почти каждого города можно было найти улицы, площади, проспекты и бульвары с одинаковыми названиями. Бесконечные Ленина, Карла Маркса, Энгельса, Свердлова, Якира, Тухачевского, Жукова, Советские, Комсомольские, Пионерские, Московские, Ленинградские, Сталинградские, Октябрьские, Пролетарские, Колхозные, Индустриализации, Космонавтов и т. д., и т. п. Они были призваны стать одной из цепей, сковывающих воедино «одну шестую часть суши». В реалиях украинской независимости это — просто старый хлам. От него постепенно и избавляются местные общины, возвращающие своим улицам исторические названия и стремящиеся зафиксировать в них память о тех событиях и людях, которых считают достойными этого. 

Еще раз это подчеркну: 

А главное, на что хотелось бы обратить внимание: отнюдь не деятели прошлого служат украинцам основным источником для новых названий улиц. Основная тема новейшей украинской урбанистики — идеи свободы, независимости, движения в сторону союза с ведущими демократиями мира. И, разумеется, дань уважения современникам, павшим в боях за Украину (увы, их очень много).

Ленин против Свободы

Итак, кто и что хотел сказать, давая названия улицам в тех городах, которые оказались под путинской оккупацией.

В качестве самого яркого примера давайте повнимательнее посмотрим на Мариуполь, где захватчики «вернули» улицам ряд «старых» названий. Для простоты оккупационные варианты будут идти в скобках. Начнем с бульвара Меотида (50 лет Октября). О чём говорит официальное украинское название? Оно напоминает о том, что некогда в этих краях жило племя меотов, а само Азовское море и местность близ него называлось Меотидой. Более того, поскольку это эллинское название, оно — еще и дань уважения грекам, сыгравшим огромную роль в истории Мариуполя и Приазовья. О чем предлагает помнить оккупационное название улицы? О перевороте, в результате которого бывшая Российская империя погрузилась в кровавый кошмар (хотя могли бы произойти демократизация и мирный «развод» народов, не по своей воле оказавшихся под властью Романовых).

Похожая история и в случае с улицей Украинского казачества (Орджоникидзе). Казаки веками играли одну из ведущих ролей в защите и освоении Приазовья. Желание увековечить память о них более чем логично. Серго Орджоникидзе — высокопоставленный советский «вождь», руководитель индустриализации, идущей в связке с волнами коллективизации и раскулачивания, следствием чего стал, в том числе, истребивший миллионы украинцев Голодомор. Кому и зачем нужно пытаться увековечить память об одном из главных преступников сталинского режима?

Идем дальше. Морской бульвар (Комсомольский). Сложно спорить с тем, что официальное название не блещет оригинальностью. Но для портового и курортного города, живущего морем, — как минимум логичное. А в чём осмысленная связь между Мариуполем и комсомолом? 

Но самое характерное переименование — площадь Свободы (Ленина). Всё понятно: оккупационные власти пытаются стереть упоминание свободы с карты города и зафиксировать на том же месте псевдоним диктатора, боровшегося со всеми проявлениями этой самой свободы. 

На самом деле, разумеется, переименовывая улицы захваченных городов, захватчики и коллаборанты не теряют времени на размышления и анализ по поводу каждой улицы или площади. Вы обратили внимание, что все приведенные примеры — замена названий улиц на те, что были даны им во времена СССР? Это не тенденциозная подборка, а характерное явление. Подобным образом «освободители» действовали после оккупации Крыма и в так называемых ДНР и ЛНР, скопом отменяя постсоветские названия. Назад в СССР — вот их девиз.

В РФ о недолгих годах относительной свободы уже забыли — там гайки закручены, пожалуй, покруче, чем в андроповские времена. Теперь черед граждан «воссоединенных с Россией» территорий начинать ходить строем, равняться на «совок» и петь о том, как их навеки сплотила великая Русь. А советские названия должны им в этом помочь. Но есть одно «но». У ВСУ по этому поводу — особое мнение. И с каждым днем оно звучит всё громче.