Грузия под сенью сталинских усов 

Гори — город, в котором проживает не больше 50 тысяч человек, — даже по меркам Грузии считается довольно небольшим. Когда во время пандемии в Грузии закрылся музей Сталина, сотни людей в Гори остались без работы. Многочисленные сувенирные магазины, гиды и таксисты построили бизнес на том, что именно в этом городе, в семье бедного сапожника, родился мальчик Сосо, ставший революционером, а затем и вождем коммунистической империи.

Государственный музей Сталина — один из самых посещаемых в стране. В 2022 году в музее побывали 90 тысяч человек. Только за январь и февраль этого года — уже 6 394 посетителя. В музее ведут строгий учет: граждан Грузии — 195, иностранцев — 5868, учащихся — 331.

Ежегодно в год смерти «вождя народов» возле музея можно наблюдать одну и ту же картину. Небольшая группа пожилых людей, некоторые из которых называют себя сторонниками коммунистической партии Грузии, приходят к зданию с фотографиями и церковными свечками. Обычно не происходит ничего примечательного — группа стоит около часа и расходится. Однако попадание в прайм-тайм этому сюжету обеспечено. Никто в Грузии не отмечает ни день рождения, ни день смерти Сталина на официальном уровне. Так что напоминает о нем в новостях только группа пенсионеров.

Мальчик, который писал стихи

«Музей не устраивает по поводу дня смерти Сталина абсолютно никаких мероприятий, — подтверждает мне Кетеван Ахобадзе, руководитель фондов Музея Сталина в Гори. — Меня часто спрашивают, почему вы работаете в музее Сталина, есть ли у вас дети, что они думают о том, что вы работаете здесь, не стыдно ли вам? Никто из наших гидов не называет Сталина «вождем» или что-то вроде того, это глупости. Но мы же не можем просто стереть эту историю. Нельзя выбрасывать все, что тебе не нравится. Тот же Наполеон уничтожил четыре поколения аристократов, но остался в истории», — говорит Кетеван.

По ее словам, музей старается идти в ногу со временем: 

«Я живу в Гори и всегда в детстве видела музей, это красивое здание. Сталин — это история и моей семьи. У меня бабушки и дедушки и со стороны матери, и со стороны отца были антисталинистами. Мой дед Гогла Канчели в 1924 году был единомышленником героя антисоветского сопротивления Какуцы Чолокашвили — дедушка был расстрелян. Несмотря на это, сегодня я работаю в музее Сталина», — рассказывает Ахобадзе.

Кетеван считает, что музей Сталина в Гори должен существовать, так как «отражает всемирную историю». По ее словам, среди посетителей обычно есть те, кто с уважением относятся к тому, что Сталин создал огромное государство, и всегда есть те, кто ненавидит Сталина за его преступления. Нет только равнодушных.

В музее можно обнаружить, что Иосиф Джугашвили вполне мог стать поэтом или священником, а не революционером и диктатором:

«Экзюпери говорит, что все мы происходим из детства. Мы тоже рассказываем о детстве Сталина, о том, как стихотворение «Утро», написанное никому не известным юношей, напечатал в газете Илья Чавчавадзе… У нас есть письмо Сталина лектору семинарии, в котором он просит, чтобы ему снизили плату за обучение. Он там объясняет, что его мать стала плохо видеть, и она не может много работать, и, если ему снизят оплату, он смог бы купить себе пальто, чтобы не мерзнуть зимой. Просто жалко его становится, когда читаешь такие письма. Он был талантливым ребенком, но ему приходилось упрашивать других, ходить без пальто, видеть, как мучается от нужды его мать…» — говорит Кетеван.

Прерывая рассказчицу, я говорю, что Сталин, возможно, и писал неплохие стихи, но они вряд ли стоят миллионов убитых по его приказу людей, среди которых были, в том числе, и выдающиеся грузинские поэты. Госпожа Ахобадзе с этим согласна. Она говорит, что во времена сталинских репрессий, которым в музее отведен отдельный зал, «происходили очень страшные вещи». Но человек так устроен, что мы помним в основном хорошее. Какая-то часть старшего поколения помнит, что при Сталине появилась бесплатная медицинская помощь, образование, квартиры. При этом они не помнят, что ждать эту квартиру надо было иногда 30 лет, что в институт «надо было по пять раз поступать».

К слову, об избирательности памяти: 

14 тысяч 372 человек были расстреляны, остальным выпало отправиться в ссылку.

Первая электронная база данных со списком жертв сталинских репрессий в Грузии на 3600 человек появилась в 2014 году. Проект «Сталинские списки из Грузии» был реализован грузинской неправительственной организацией «Институт развития свободы информации» (IDFI) в сотрудничестве с МВД Грузии международным обществом «Мемориал».

Лабораторная работа

Сталина и его деятельность в Грузии в последние годы внимательно изучают не только в горийском музее, но и буквально на лабораторном уровне. Неправительственная организация «Лаборатория по изучению советского прошлого» или как ее еще называют, Sovlab, была создана группой энтузиастов 13 лет назад, чтобы осмыслить опыт по преодолению тоталитарного наследия, существующий в постсоветских странах Восточной Европы — Германии, Польше, странах Балтии.

С одним из представителей Sovlab, историком Ираклием Хвадагиани, я встречаюсь в Доме писателей. Это особняк в стиле ар-нуво в самом центре Тбилиси, был построен коньячным магнатом Давидом Сараджишвили в 1905 году. Уже при нем дом стал центром культурной жизни и литературным салоном. На стенах гостиных и сейчас висят портреты бывавших здесь гостей — выдающихся писателей и поэтов того времени: Тициана Табидзе, Паоло Иашвили, Михаила Джавахишвили, Галактиона Табидзе.

После советизации Грузии, с 1923 года, в этом здании размещался Союз писателей Грузии. С тех пор, как в доме обосновались большевики, в его стенах произошло немало трагедий: абсурдные обвинения, отказы от своих взглядов, внезапные смерти.

Здание, ставшее символом сталинских репрессий, менялось вместе со временем. Режиссер Тенгиз Абуладзе в 80-х годах именно здесь снял сцены для своего фильма «Покаяние». Тогда лента чудом вышла в прокат и заставила еще советское общество задуматься о наследии сталинизма и красного террора.

Сейчас в Доме писателей кипит светская жизнь: здесь проходят встречи с творческими людьми, фестивали, презентации проектов гражданского сектора. В саду особняка разместилось одно из самых модных в Тбилиси кафе.

Несмотря на богемную обстановку, на этой неделе в Доме писателей открылся «Музей репрессированных писателей». На выставке посетителям напоминают, что именно в этом здании в июле 1937 года президиум Союза писателей проголосовал за то, чтобы «Михаил Джавахишвили, шпион и диверсант, был изгнан из Союза писателей и физически уничтожен». Через два месяца, в сентябре, писатель был расстрелян.

В декабре 37-го был расстрелян поэт Тициан Табидзе — за «регулярные связи с троцкистами» и «шпионаж в пользу Франции».

…Ираклий Хвадагиани пришел на интервью с акции протеста на проспекте Руставели: грузинский парламент рассматривает закон об «агентах влияния», против которого выступает оппозиция и неправительственный сектор. Они считают, что закон является калькой с российского, ударит по демократии, а его инициаторы — правящая партия «Грузинская мечта» — отдаляются от Европы и пытаются вернуть Грузию в тоталитарное прошлое.

Историк рассказывает, что, когда Дом писателей, принадлежащий государству, обратился в архив с запросом для организации выставки о репрессированных писателях, там потребовали оплату за документы. Таких денег у учреждения не было. В итоге эта выставка была создана при помощи гранта посольства США. Возможно, что в ближайшее время за такие гранты любая неправительственная организация получит ярлык «агента влияния».

О том, как печально заканчиваются истории с иноагентами, в Sovlab знают и от своих единомышленников в России — с момента создания грузинская организация сотрудничает с российским «Мемориалом». Исследователи часто консультировались и пересекались, а в последние годы работали над общим проектом. В 2020 году выставка «Мемориала» «Папины письма» была переведена на грузинский и представлена в Институте Гёте в Тбилиси.

«Случилось так, что буквально за несколько минут до открытия выставки было объявлено, что «Мемориал» стал лауреатом премии мира Нобелевского комитета. Это было очень символично», — вспоминает Ираклий.

Европейское прошлое Грузии

Sovlab издал около двух десятков книг — все они по истории советского тоталитаризма, а также периода с 1918 по 1921 годы. Восстановление памяти о Первой Республике — одна из важных для организации миссий.

Тот факт, что у Грузии, пусть и всего на четыре года, была своя, независимая и, как выясняется, очень европейская республика, все больше интересует общество. Sovlab помогает развенчивать мифы о новейшей истории страны и рассказывает о том, о чем 70 лет молчали в советских учебниках, да и сейчас в школах рассказывать не рвутся — не хватает квалификации.

На странице Sovlab часто выставляют редкие фотографии и малоизвестные истории — например, о сражении в Гаграх уже после того, как советская Россия 25 февраля 1921 года заняла Тбилиси. Как выясняется, в боях на территории Абхазии во время советизации участвовал французский морской флот.

«27 февраля грузинская армия во время контрнаступления взяла Гагру. Успешная контратака стала возможной благодаря артиллерийской поддержке с Черного моря французским броненосным крейсером «Вальдек Руссо».

С грузинской стороны в контрнаступлении участвовали неполный состав первой армейской бригады, морская бригада и батальон сухумской гвардии. С российской стороны участвовала 31-я дивизия 9-й Красной армии», — сообщает Sovlab.

Для прозападно настроенных грузин Первая республика всегда была предметом особой гордости. И не зря: например, в парламентских выборах (всеобщих и прямых) участвовали полтора десятка партий. Женщинам разрешили голосовать при том, что в большинстве европейских стран суфражистки были еще только в процессе борьбы за такое право. Более того, среди избранных депутатов было целых пять женщин, а одна из них была мусульманка — считается, что первая в мире избранная в парламент.

Парламент успел провести реформы в сфере самоуправления и образования, земля полностью перешла в частную собственность, процветала свобода слова — выходило больше 100 газет и журналов, в стране были сильные профсоюзы, которым разрешалось проводить забастовки, Конституцией была отменена смертная казнь. Известно, что реформы в Грузии изучал и восхищался ими в своих публикациях лидер британских лейбористов Рамси Макдональд — будущий премьер Великобритании.

Макдональд посещал Грузию в 1920 году в составе Социалистической делегации Второго Интернационала вместе с Карлом Каутским и Эмилем Вандервельде и пришел к мнению, что «Грузия — бастион либерализма и социальной справедливости». А известнейшая феминистка Этель Аннакин так писала о Грузии: «Самый превосходный социализм в Европе».

В любом случае, экономическое положение Грузии было гораздо более стабильным, чем в соседней России — в стране не было ни гражданской войны, ни голода.

Хвадагиани объясняет, что большевикам было нечему «учить» Грузию, их идеология всегда была чуждой, однако вышло так, что грузины все-таки стали «советскими» людьми, и спустя много лет, мы все еще не избавились от комплексов советской системы. Далеко не последнюю роль в этом играет и фактор Сталина.

— Так что там со Сталиным в Грузии — уже умер или еще жив? — спрашиваю я исследователя.

— Сталин? Нет, он не умер, он жив, над нами тень его усов. Сталин не фигурирует в коллективном сознании как исторический персонаж. Это символ, за которым стоит подчинение, что не является органичным для грузинской культуры и общества. Возможно, по сравнению с Россией и несколькими другими странами, у нас ситуация получше. Но социологические исследования показывают неутешительные результаты. Например, 40-50% молодых людей в Грузии, на вопрос, что они знают и что думают о Сталине, говорят, что слышали о нем или «хорошее» или «более или менее хорошее».

Также большая часть опрошенной молодежи на вопрос, должны ли мы гордиться Сталиным как великим политиком, отвечает «да». Это очень опасно и должно подействовать как холодный душ на тех, кто думает, что у нас в Грузии отношение к Сталину уже кардинально изменилось. 

На самом деле именно Сталин уничтожил ту идентичность, которая была в Грузии в период Первой республики, когда это означало свободу, быть частью западной культуры и цивилизации, демократические институты и активных граждан, и так далее, что было естественно для того поколения.

Все это убили и заменили пророссийскими партиями с их идеей о том, что грузин — это старейший абориген, которого ничего ни с кем не связывает, кроме религии — то есть православие связывает нас с Россией. Ты, грузин, такое существо в чохе, которое поет, танцует, пирует, и ничего серьезного от тебя никто не ждет. Можешь реализовываться только в этом. Тебе будут аплодировать, говорить приятные вещи, что и происходило — гастроли, встреча делегаций, грузинские танцы, это становится твоей естественной обстановкой, это комфортно, вызывает гордость и здесь нет места для западных ценностей, демократии, для активной гражданской позиции.

Еще один важный момент — имя Сталина для Грузии связано с общественной травмой. В 1956 году, после развенчания «культа Сталина», в Тбилиси прошла огромная протестная демонстрация, которая была жестоко подавлена. До этого пропаганда представляла Сталина национальным символом Грузии, «нашим парнем», который управляет огромным государством. И вдруг система сказала, что это был плохой дядя. Люди возмутились, а режим в ответ стал по ним стрелять. И вот как сросся этот перелом: «русские стреляли по нам из-за того, что мы высказались, и раз они отрицают Сталина, значит, он для нас хороший».

«Сталин был грузин и управлял огромной империей» — этот тезис дошел до наших дней. Никто на государственном уровне не пытался излечиться от этого, напротив, все это старались использовать. А лечить следовало бы. Сталин — символ успеха российского империалистического проекта, что исключает существование Грузии как свободной демократической страны. И когда такого человека почти половина населения видит в положительном свете, это катастрофа.

Сегодня российская пропаганда тоже использует этот образ Сталина и представляет его как грузинского патриота. И говорит народу: мы будем вместе, нас объединяет Сталин. Российская пропаганда предлагает такой сценарий — если ты, грузин, становишься частью российского пространства, у тебя есть шанс реализоваться. Как тот парень из Гори. Такая советская альтернатива «американской мечты».

— В Грузии был принят закон, запрещающий использование советской и фашистской символики в общественных местах. В прошлом году представителей компартии на митинге в Гори оштрафовали за использование красного знамени. Стало ли это шагом вперед в осознании сталинского наследия?

— За последние 10 лет в Грузии было установлено около 10-12 памятников Сталину. Я имею в виду — в частном порядке.

— Да, но обычно активисты портят такие памятники, обливают краской, они обычно не успевают простоять и нескольких дней…

— В последний раз я слышал, что в селе возле Гори человек поставил на лестнице большой портрет Сталина. Это как бы его частное пространство, но видно на всю улицу. И этот портрет вскоре тоже «покрасили». То есть в обществе есть мизерная часть людей, которые отмечают дни рождения Сталина, и есть те, которые ради того, чтобы покрасить памятник в розовый цвет, готовы ехать ночью в Гори. Их больше, но ненамного.

Вот еще недавний случай: возле города Ахалцихе есть село Зикилия. Там местные жители сняли флаг ЕС, оставили флаг Грузии, и выставили большой портрет Сталина, вырезанный на металле. Муниципалитет не был против, закон в этом случае не сработал. Ну, если бы началась кампания против этого в прессе, то они были бы вынуждены это снять. Но ведь люди сами должны понимать. Учтите, что это село, Зикилия, это село месхетинцев, которых в 1944 году репрессировали, переселили из Грузии. Их уже никогда не вернули домой.

— Почему об этой части истории не говорят в школах?

— Для этого нужна политическая воля. Если раньше современную историю Грузии изучали в 9 и 12 классах, то сейчас, с усилением пророссийской политики, министерство образования приняло решение отменить курс, в котором изучается интеграция Грузии в мировое сообщество.

Аналогичным образом сталинская модель создала «советский национализм», она исключала, табуировала современную историю, ее заменяли на историю коммунистической партии. А исторический фокус старались перенести максимально далеко — на древнейшую историю, на Средние века, для поощрения этнического, этнографического национализма, это также предполагает определенный изоляционизм. Вот ты, грузин, очень особенный, сам по себе, никогда не имевший ничего общего с западом, с современным миром. Твое главное дело — бороться с восточной экспансией, с мусульманами, которые веками пытались тебя уничтожить. Поэтому тебе не надо знать современную эпоху, когда грузинское общество было частью современного европейского мира. Как и не надо знать, что было потом, во времена террора. Все это было абсолютно изгнано из сознания.

С 90-х годов до сегодняшнего времени были только формальные попытки сместить этот фокус, чтобы мы воспринимали себя как нация и общество. И это при том, что мы видим: в Европе, в том числе и в европейском постсоветском пространстве, основное внимание уделяется как раз современной истории. Той реальности, которая возникла после Первой мировой войны, тому, как после Второй мировой появились полюсы, противостоянию западной цивилизации и диктатур, — именно это все еще создает архитектуру современного мира.

Если сегодня среднестатистический гражданин не знает, кто он и где он, если он дезориентированный на личном и коллективном уровне, то это мешает обществу развиваться.

— Вот и сегодняшнюю ситуацию с «законом об иностранных агентах», который, возможно, вскоре примут в Грузии, многие сравнивают со сталинским периодом…

— Для грузинского общества это нехарактерная настороженность к иностранцам. Это в советское время нам внушали, что страна должна быть закрыта, что любые пришельцы — это чужаки, что все, кто ездил за границу — подозрительные. Ты был в плену, тебя освободили американцы, наверное, теперь ты шпион. Вот и теперь грузинское правительство явно решило, что для нас опасность — это запад.

Наше правительство не делает никаких реальных шагов для интеграции с западом. Да, вопрос получения статуса для вступления в ЕС или в НАТО, это политический вопрос. Но надо учесть, что грузинское гражданское общество уже реально интегрировано с западом, у нас есть сотрудничество, общие проекты, огромный поток финансовой помощи, инвестиции, которые направлены на улучшение благосостояния людей в разных сферах — здравоохранение, образование, сельское хозяйство.

Принятие «российского» закона об иноагентах направлено на то, чтобы закрыть все это, создать невыносимые условия, дискредитировать и в итоге уничтожить гражданское общество.

Мы видим, что все это калька российского метода. И мы готовы к тому, чтобы использовать любые мирные методы протеста, чтобы противостоять этому.