В начале января Казахстан переживает годовщину прошлогодних протестов, после которых начались массовые беспорядки, и в ряде регионов было введено фактически военное положение. Начавшись на западе страны как возмущение из-за повышения цен на газ, митинги быстро распространились по стране и стали антиправительственными. После чего под шумок спецслужбы в лице главы Комитета национальной безопасности Карима Масимова (это официальная версия следствия) решили устроить госпереворот, но их планы нарушил сам Касым-Жомарт Токаев, который позвал на помощь миротворческий контингент ОДКБ. Законность в итоге была восстановлена, но в ходе беспорядков погибло 238 человек, в том числе мирные граждане.
Абзацем выше — официальная версия произошедшего в Казахстане год назад. За скобками госпропаганда оставила огромное количество деталей. Например, роль Нурсултана Назарбаева, первого президента страны, и его родственников в произошедших событиях: по словам генпрокурора Берика Асылова, единственным организатором попытки госпереворота является Масимов (и то это «признание» журналисты буквально выдавили из него), а от любых попыток вспомнить назарбаевских родственников власть отпрыгивает как черт от ладана.
Или хорошо было бы рассказать о том, чем закончились дела о пытках людей, которых забирали порой прямо с операционных столов, а потом оказывалось, что как минимум некоторые из них совершенно ни при чем. А ещё было бы просто отлично рассказать, куда делись «20 тысяч террористов» (их ведь так и не предъявили людям, даже тела убитых). В конце концов, объяснить, почему власть пытается так спешно забыть Январские события (в Казахстане их называют Кантар — январь, но кан — это еще и кровь), тоже было бы не лишним.
А забыть власть их пытается. Спешно проведенная амнистия; попытки загасить всё (и всех), что пишется вне официальных версий и источников о кровопролитии 4-7 января 2022 года; судорожное и сверхсекретное открытие мемориала погибшим, который уже через три дня пришлось закрывать на мелкий ремонт — всё это свидетельствует о том, что и власть, и силовиков слишком сильно нервирует слишком долгое муссирование темы в общественном пространстве.
Логика «постреляли друг друга, выжившие разбрелись, кряхтим дальше» очень удобна, но с разозлённым народом больше не работает.
Зафиксировать официальную версию, к слову, пытались и в истории путем привлечения современного летописца на все руки Леонида Млечина. Он написал книгу «Трагический январь» — панегирик Токаеву и превращение в монолит официальной версии событий — и даже презентовал её в посольстве Казахстана на Чистых прудах в Москве. Но потом что-то пошло не так, и пока эта книга в официальной продаже отсутствует. В частности, в «Трагическом январе» говорилось, что к Кантару как раз причастен Назарбаев и чуть ли не сам Токаев об этом сказал Млечину (а потом концепция поменялась, и Млечин, оказывается, с Токаевым не встречался).
Но, знаете, как это ни странно, все эти явно политические (а потому изначально искусственные) шаги можно было бы понять и даже принять. Время сейчас тревожное, нации нужно объединиться и забыть обиды, давайте мы извлечем из произошедшего уроки — все эти риторические приёмы работают на основную массу обывателей и заставляют смириться с официальной трактовкой, оставляя несогласных наедине с их болью. Даже явно неудачная попытка фиксации на том, что среди бандитов, напавших на Алматы и другие города, были граждане Узбекистана, Таджикистана, Кыргызстана (на что власти этих стран уже отреагировали возмущенными окриками) — это всё равно попытка дать людям какую-то картину происходящего, пусть и очень извращенную. На лоялистов и для неопределившихся это, повторимся, работает.
Всё это можно было бы принять, если бы не одно «но».
Во время Январских событий погибло несколько детей (не говоря о других случайных жертвах). Особую боль у людей вызвала история 4-летней Айкоркем Мелдехан: её застрелили в машине, когда она 7 января вместе с братом и сестрой ехала по опустевшему Алматы в поисках хоть какой-нибудь еды. Что случилось — до конца непонятно, но девочку изрешетило пулями, а гильзы оказались от оружия, которое используют силовики и военные (собственно, 7 января на улицах Алматы уже практически не оставалось гипотетических бандитов — всех зачистили, а гражданские были разогнаны). Следствие год пыталось изобразить какое-то подобие работы (при этом отец девочки заявляет, что его пытались запугивать), а за день до годовщины смерти стало известно, что дело об убийстве маленькой Айкоркем закрыто и засекречено. Официальная формулировка — «в связи с отсутствием состава преступления».
В переводе на русский это означает, что силовики имели полное право стрелять по машине с детьми (а еще это косвенно означает признание, что это были именно силовики).
И вот эта декларация — «мы можем убить ваших детей, и нам за это ничего не будет» — перебор даже по меркам напуганной автократии. Конечно, никто никогда не скажет даже имени убийцы по понятным причинам: государев человек, его беречь надо от народного гнева. Но у властей и спецслужб не нашлось даже сил извиниться за ошибку, признать свою моральную вину. Просто преступления больше нет, никто не виноват, а власть получила индульгенцию на убийство своих детей. Тех, которые должны были строить «Новый Казахстан», так тщательно декларируемый из высоких кабинетов.
И именно это решение спецслужб говорит всё о реальном отношении казахстанской власти к Январским событиям и их участникам. Режим декларирует силу и безнаказанность (а то и вседозволенность).
Вот только такой режим уже мертв, хотя пока это, может, и не понимает. Он убил свое будущее собственными руками. И такого ему точно не забудут — ни через год, ни через вечность.