План Шмидта 

Тяжелое наследие

Несмотря на то, что проживающие в Боснии сербы, хорваты и босняки говорят на схожем языке и исторически представляют одну и ту же этническую группу, их сообщества внутри страны сильно разделены. Религия — основной «этнический маркер», который разделяет группы на Балканском полуострове. Сербское население представляет православную традицию, хорваты придерживаются католицизма, босняки — мусульмане. Хотя принадлежность к одной из конфессий не всегда означает религиозность каждого представителя группы, именно она сформировала разное культурное наследие, и в итоге — три отдельные нации, объединенные под куполом одного государства — Босния и Герцеговина

Современная политическая система Боснии — это прямое следствие Дейтонского мирного соглашения 1995 года. Конституция, структура органов власти, избирательная система Боснии и многое другое происходят из документов, подписанных с целью окончания гражданской войны — самой кровавой в Европе после Второй Мировой и до вторжения Путина в Украину. Согласно оценкам, около 97 тысяч человек было убито, из них 65% — это представители боснийской этнической группы, 25% — сербы и 8% — хорваты. В ходе войны были совершены ставшие известными на весь мир масштабные военные преступления, включая массовый расстрел тысячи безоружных мужчин в Сребренице. В Гааге был сформирован специальный ad hoc трибунал для суда над военными преступниками самого высшего ранга — политическими лидерами и генералами всех воюющих сторон. Большинство обвиняемых и осужденных на этом трибунале представляли сербскую сторону. 

Сегодня, по результатам первой официальной переписи населения после гражданской войны, проведенной в 2013 году, в Боснии проживает около 50% босняков, 31% сербов и 15,5% хорватов. Согласно данным Евростата, на 2021 год Босния — одно из самых экономически слабых и не развитых государств Европы. Текущее состояние экономики говорит о том, какую высокую цену за гражданскую войну заплатили будущие поколения граждан Боснии и Герцеговины. 

Многосоставное общество

Еще одна особенность политической системы Боснии — институт Верховного представителя — международного чиновника, выполняющего роль политического надзора за ситуацией в стране и избираемого не гражданами Боснии, а другими государствами, входящими в состав Совета по выполнению Дейтонского мирного соглашения. Среди членов Совета есть и Россия, но Западные страны обладают в нем большинством. В прошлом году Россия пыталась через Совбез ООН заблокировать избрание нового Верховного представителя, Кристиана Шмидта, пользуясь тем, что именно Совбез должен подтверждать своей резолюцией решения Совета по выполнению Дейтонского соглашения. Эти действия Кремля были скоординированы с лидером боснийских сербов, Милорадом Додиком — традиционным союзником России в регионе. После начала войны Додик продолжает поддерживать близкие отношения с Кремлем и делает это даже более открыто, чем президент Сербии Александар Вучич. 

У Верховного представителя достаточно широкие полномочия, например он может снять с должности любого человека в политической системе Боснии и Герцеговины, запретить кому угодно участие в выборах на всех уровнях, а также принимать пусть и временные, но обязательные к исполнению всеми органами власти страны решения. Смысл существования института Верховного представителя в Боснии в том, чтобы в стране не случился тотальный паралич власти, который бы вернул государство на путь гражданской войны, возможность которой до сих пор сохраняется.

Паралич государства вполне реален, потому что Босния, в соответствии с Дейтонским мирным соглашением, фактически является конфедеративным государством, которое опирается на принципы консоциативного политического устройства. Центральные власти в Сараево формируются на основании независимых друг от друга выборов в каждой из трех этнических частей государства, а у каждого избранного таким образом лидера есть право вето. В итоге, главами государства являются три избранных представителя от трех разных наций, которые могут наложить вето на решения друг друга. Столь сложную систему не очень сложно парализовать: достаточно одному из лидеров постоянно блокировать решения других, шантажируя их сепаратизмом. Как правило, именно такой тактики придерживается президент Республики Сербской.

В последние годы Западные страны поддерживают усиление центральной власти в Боснии, чтобы это государство могло функционировать более эффективно. Россия, напротив, выступает за большую автономию и полномочия конфедеративных частей, годами подпитывая сепаратизм боснийских сербов. Однако, поскольку у Кремля отсутствуют реальные рычаги давления, эти попытки в реальности ограничиваются только постоянной поддержкой Милорада Додика и используемым им правом вето на блокирование любых реформ и политических изменений внутри Боснии.

На пути к кандидатству

В 2019 году Евросоюз опубликовал четырнадцать ключевых направлений реформ, которые Босния должна провести для того, чтобы приблизиться к членству в ЕС. Реформы были разделены на четыре группы: демократия и функционирование государства; верховенство права; защита основных прав граждан; реформа государственного управления. Несмотря на то, что в конце 2022 года европейские лидеры согласилась дать Боснии и Герцеговине статус кандидата в члены в ЕС, это автоматически не означает, что Босния выполнила условия из документа 2019 года. Путь переговоров и проведения реформ для членства в ЕС долгий, может занимать нескольких десятилетий. Заявление 2022 года означает, что Еврокомиссия пока лишь только приоткрывала дверь и приглашает Боснию к этому долгому пути. 

Тем не менее, и такой, скорее символический шаг способен дать немало пользы.

Во-первых, теперь Босния сможет подавать заявки на получение средств из фондов ЕС, что позволит со временем решить наиболее тяжелые социальные проблемы с помощью европейских программ. 

Во-вторых, статуса кандидата в члены — это сигнал про-европейским силам Боснии, что ЕС все же ждет их присоединения к большой европейской семье. На фоне войны в Украине и участившихся в этом году попыток Кремля дестабилизировать ситуацию в стране, используя пророссийские настроения и лидеров в Республике Сербской — такой сигнал гражданам и элитам двух других частей Боснии крайне своевременен. Предоставляя шанс на евроинтеграцию Боснии и Герцеговины, ЕС демонстрирует готовность поддержать все политические силы государства, включая отдельных лидеров в Республике Сербской, которые готовы приложить усилия по превращению Боснии в функционирующее государство, а не только лишь арену межнациональной вражды.

Таким образом, статус кандидата в члены ЕС для Боснии и Герцеговины — это стимул и шанс на проведение предстоящих реформ, а не положительная оценка того, что уже было сделано. 

Шмидтианские планы

Единственный осуществимый сценарий, который бы позволил проведение нужных реформ в Боснии — это реформа партийной системы (и готовность к этому избирателей), которая бы позволила перейти от партий, построенных по этно-национальному принципу, к гражданско-политическим. В хорватской и боснийской частях государства этот процесс уже запущен: политические лидеры там представляют умеренные гражданские партии. Однако в Республике сербской продолжает доминировать национал-популистская партия Милорада Додика.

Действующий Верховный представитель Кристиан Шмидт не готов пойти на запрет политических проектов Додика, хотя его полномочия позволяют это сделать. Запрет очевидно вызовет крайне агрессивную реакцию Республики Сербской, которую всеми доступными ресурсами будет поддерживать Кремль, в том числе добиваясь вспышки насилия. Однако Шмидт демонстрирует готовность внести точечные изменения, особенно в сфере избирательного законодательства Боснии, чтобы разблокировать возможность реформы партийной системы, и в конченом итоге повысить функциональность всего государства.

Вероятно, план Шмидта заключается в том, чтобы сначала подыграть боснийским хорватам и ослабить влияние на них со стороны Милорада Додика, все последние годы с немалым успехом пытавшегося привлечь на свою сторону хорватских националистов. В предложенной Шмидтом реформе избирательного процесса намеренно отдано предпочтение хорватским партиям и уменьшена степень участия боснийских избирателей внутри совместной босняцко-хорватской федерации. Это решение, конечно, вызывает недовольство босняков, но с одной стороны, гарантирует поддержку боснийских хорватов и самой Хорватии — члена НАТО и ЕС, а с другой — не идет на поводу у наиболее радикальных хорватских сил, настаивающих на создании отдельной (третьей) федеральной единицы в составе Боснии. 

В попытке ограничить влияние националистических сил из Республики Сербской Шмидт намеренно сделал ставку на хорватских националистов. Во-первых,потому что у большинства боснийских хорватов все же нет сепаратистских настроений. Во-вторых, потому что они ориентированы на Запад и особенно на НАТО. В-третьих, потому что представители Боснии рано или поздно будут вынуждены пойти на компромисс с хорватами, если они действительно хотят сохранить свою страну в сегодняшних границах. 

Таким образом, решение Шмидта потенциально более консенсусное, которое со временем поможет ему объединить представителей босняков и хорватов и создать единый фронт для противостояния про-российским и сепаратистским настроениям Милорада Додика. Босняцко-хорватский фронт в дальнейшем будет заинтересован в усилении центральной власти в Сараево, и ослаблении автономии Республики Сербской. И только после смены националистических и сепаратистских сил Милорада Додика на более умеренные, Босния, наконец приступить к реформам, необходимым для ее европейского будущего.