Начнем с того, что нам на сегодняшний день известно.
Публично доступны два видео. Первое появилось в твиттере пользователя Necro Mancer (отслеживает с 2014 года российскую агрессию на Донбассе) еще семь дней назад. Оно было озаглавлено: «похоже, тут что-то случилось. А курам по фиг». Видео было снято с квадрокоптера.
Внизу был двор частного дома с характерной красной игрушечной машинкой. Во дворе — одиннадцать трупов, между ними бродили куры. Восемь трупов лежали рядком. Два — несколько в отдалении, как бы в глубине построек (запомним это). Еще один труп — (снова запомним) впереди перед всеми в нескольких метрах.
Трупы в ряд возбуждали подозрение, тем более что по следам крови можно было предположить, что почти все, кто лежит рядком, убиты выстрелом в голову. Это мало походило на результат обстрела.
Второе видео появилось позже. Его, в частности опубликовал прокремлевский телеграм-канал «Рыбарь». Я насчитала на нем как минимум пять солдат ВСУ в том же дворе с красной машинкой. Один снимает все на телефон, трое стоят с автоматами, один лежит с пулеметом ПКМ. Пулемет нацелен на сдающихся российских солдат, которых, похоже, гораздо больше, чем украинцев.
Заметим, что снимать на телефон в такой ситуации — как минимум безалаберно. Если не считать этого, солдаты ВСУ четко следуют оптимальной процедуре. Если вы берете в плен противника, который численно вас превосходит, действовать оптимально именно так: установить пулемет, всех положить лицом в землю, а потом поодиночке поднимать каждого, обыскивать, удостоверяясь, что у него нет скрытого оружия, надевать наручники и по одному пропускать в тыл пулеметчика. В случае любой провокации пулеметчик немедленно открывает огонь. «Украинцы следовали процедуре и поэтому сейчас живы», — пишет бывший служащий итальянской армии Томас Тейнер.
Понятно также, что никто не собирается расстреливать людей, сдачу которых он снимает на видео.
Солдаты РФ выходят из домика и ложатся перед пулеметом на землю. «Все вышли?» «Офицер кто из вас?» — спрашивает один из украинцев. В этот момент выходит одиннадцатый солдат. У него в руках автомат, он начинает стрелять. Автор видео роняет камеру и хватается за автомат. (Судя по всему, его-то и ранят).
Оценки иностранных пользователей на Reddit, где это видео тоже опубликовано, довольно единодушны. «Захотел погеройствовать и убил всех, дебил». «Вот почему нельзя притворяться, что сдаешься». «Похоже, как только кто-то начал палить, все начали. Некоторые из них — не в тех позах, как на видео, на котором они сдавались, вероятно пытались убежать или отреагировать. Думаю, пулеметчик просто прошил их всех очередью, а потом тех, которых остались в живых, пристрелили, потому что они не предупредили украинцев о засаде и это привело к смерти одного из них». «Жуть». «Гребаный Рэмбо». «Не хочу это оправдывать, но вероломство имеет последствия».
Руслан Левиев из CIT считает, что на видео — два военных преступления. Первое совершает солдат, который в момент сдачи в плен открывает огонь. Это — вероломство, и вероломство является отдельным военным преступлением, запрещенным в 1977 году отдельным дополнительным протоколом к Женевской конвенции 12 августа 1949 года.
Вероломство, по определению, ставит под удар всех, кто сдается в плен. Второе преступление совершают служащие ВСУ, расстреливая не только того, кто открыл огонь, но и десять сдавшихся.
Левиев приводит в пример другое видео, на котором двое российских военных сдаются в плен, а третий выхватывает гранату. Его убивают, но офицер специально приказывает: а вот этих двоих не трогайте.
Роман Свитан, летчик ВСУ и военный эксперт, с Левиевым не согласен. «У них не было времени на размышление, — говорит он, — в войне все решают рефлексы. Если размышлять, станешь покойником. Началась стрельба — стреляешь и ты». То же самое говорит Алексей Арестович. Человек, затеявший стрельбу в разгар сдачи в плен, когда нервы у всех на пределе, а украинцы — в меньшинстве, погубил себя и товарищей. Арестович также говорит, что Украина расследует этот случай.
Мы не знаем в точности, что произошло между первым видео и вторым. Мы не знаем, сколько было солдат ВСУ: пятеро или больше. Самое главное — и это ключевой вопрос — скосили россиян одной очередью или добивали потом.
Тем не менее, после внимательного изучения обоих видео я бы рискнула отметить главную деталь. А именно — восемь из одиннадцати убитых лежат практически в том же положении, что и на первом видео. Люди в ряду слева вообще не успели даже пошевелиться. Двое последних справа успели приподняться и попытались броситься врассыпную, и тут их скосил пулемет. А вот «Рэмбо», бежавший на пулемет, успел сделать несколько шагов вперед и лежит прямо перед трупами своих товарищей.
Иначе говоря, можно предположить (но только предположить, подчеркиваю), что все произошло практически мгновенно. «Рэмбо» начал стрелять и бежать вперед, и пулеметчик тут же скосил его и тех, кто за ним, слева направо: именно поэтому левые даже не успели повернуться, а правые, самые дальние, принялись бежать. Но можно ли исключить возможность, что кто-то остался лежать и был застрелен потом? Это могут установить только следствие и суд.
Обе стороны — и российская, и украинская, — понятное дело, разошлись в оценке видео. Для официальной России на видео запечатлен «расстрел пленных», для украинских патриотов — «орк вероломно пытался застрелить украинских солдат». При этом многие с обеих сторон настаивают на том, что на видео «все однозначно» и «обсуждать тут нечего». Такой категорический запрет на обсуждение — обычно и является признаком того, что обсуждать как раз есть что.
Похожие истории периодически случаются в цивилизованных армиях. Как правило, их оценка разделяет общество.
В 2016 году весь Израиль разделил суд над солдатом Элором Азарией, застрелившим палестинского террориста Абдель Фаттаха аль-Шарифа. Аль-Шариф пырнул ножом израильского солдата, его подстрелили, он лежал на земле, а потом Элор Азария добил его, лежащего. Это попало на камеру активиста пропалестинской израильской организации «Бецелем». Был суд. Азария утверждал, что он решил, что у аль-Шарифа под курткой взрывное устройство, и что он тянется за ножом.
Министр обороны Израиля Моше Аялон, глава Генштаба Гади Эйзенкот и тогдашний премьер Беньямин Нетаньяху заявили, что Азария нарушил этический код армии. Другие политики и министры — Нафтали Беннет и Авигдор Либерман — защищали Азарию. Он получил 18 месяцев тюрьмы, отсидел девять.
В 2012 году лейтенант армии США Клинт Аллен Лоранс командовал в Афганистане патрулем. Патруль стал нагонять мотоцикл с тремя афганцами. Лоранс решил, что это террористы-смертники и приказал открыть огонь. Афганцы были убиты на месте. Это были мирные жители. В 2013 году военно-полевой суд приговорил Лоранса к 20 годам заключения; президент Трамп его помиловал.
Другой американский лейтенант, Майкл Беенна, служил в Ираке в 2008-м году. Солдаты из его подразделения подорвались на самодельной бомбе. Местный шейх сообщил Беенне, что бомбу установил местный эмиссар Аль-Каиды по имени Али Мансур Мохаммед. Беенна арестовал Али Мансура и передал военной конттразведке, но та через некоторое время отпустила Али Мансура со словами «мы не смогли собрать достаточных доказательств». Беенне поручили доставить Али Мансура домой. Беенна завел его за ближайший мост и шлепнул. Беенна получил 25 лет, отсидел пять, а в 2019-м был помилован Трампом.
Во всех подобных случаях чрезвычайно сложно решить, кто прав, кто виноват. Но во всех этих случаях в цивилизованных нациях это решает суд, а сама ситуация раскалывает общество. Этим цивилизованная нация и отличается от нецивилизованной. Не тем, что в ней военные не совершают подобного. А тем, что во всех этих — очень сложных — случаях обстоятельства произошедшего выясняет суд.
Бывают и злоупотребления. Самым известным является дело Аль-Суиди, или битвы при Данни Бой. Данни Бой — это название блокпоста в Ираке. В 2004-м году у этого блокпоста в засаду попалась группа британских военнослужащих. Их противниками были террористы из «армии Махди». Бой продолжался три часа и был столь ожесточен, что дело дошло до штыков (!). 20 боевиков были убиты, девять взяты в плен, и нельзя сказать, чтобы британцы с ними миндальничали.
Однако после боя родичи боевиков решили воспользоваться особенностями британской судебной системы и достать в английском суде тех, кого их сыновьям не удалось убить в засаде. Родственники террориста аль-Суиди подали на солдат в суд, утверждая, что их мальчик был мирным жителем, которого англичане живым утащили в лагерь и запытали до смерти. Отдельную роль во всей этой истории сыграл британский адвокат-правозащитник Фил Шайнер, который принялся обзванивать родичей боевиков, напавших на английских солдат, и предлагать свои услуги.
Следствие тянулось 10 лет и стоило солдатам неисчислимой нервотрепки, а британским налогоплательщикам 25 млн фунтов стерлингов. В конце концов суд установил, что имела место злостная и намеренная манипуляция фактами, которой занимались родичи боевиков и их адвокаты. Солдат оправдали. Фила Шайнера лишили лицензии.
Дело Аль-Суиди — это, конечно, перебор, но, еще раз повторим, оно показывает, насколько на Западе серьезно относятся к потенциальным военным преступлениям. Каждый раз при их расследовании общество разделяется на два лагеря, и каждый раз общество и армия рискуют. Или вы демотивируете солдат и подвергнете их опасности (и они не застрелят вовремя террористов-смертников, нагоняющих их на мотоцикле), или вы рискуете превратить солдат в безнаказанных убийц мирных жителей или пленных.
То, что баланс нащупывают в каждом конкретном случае, тяжело дается (иногда даже ценой несправедливого приговора) и позволяет обществу оставаться цивилизованным.
Понятно, что все вышеперечисленные случаи отличаются от украинского по одной простой причине. Украина ведет масштабную войну за выживание. Британия в Афганистане — при всем уважении — нет.
Тем не менее мы знаем, что в Украине подобные процессы были. Например — процесс над батальоном «Торнадо», занимавшимся террором, грабежами и вымогательством. Этим в 2014 году Украина и отличалась от России. Тем, что в России тех, кто грабил на Донбассе, награждали, а в Украине их сажали.
Вопреки тому, что говорят яростные защитники с обеих сторон, расстрел под Макеевкой — это не «очевидное дело», которое «нечего и обсуждать».
В первую очередь, сколько в этом дворе было солдат ВСУ, и от того, действительно ли скосил пулеметчик лежащих людей одной очередью прямо в разгар стрельбы. И даже тогда мы не узнаем, что на самом деле мелькнуло в голове стрелка. «Это засада»? «Сейчас они кинутся?» «Так вот же вам за Бучу!», «Ну все, теперь я имею повод не брать вас в плен?» Или он вообще ничего не успел подумать, а действовал на рефлексе?
Именно поэтому намерение Украины провести расследование можно только приветствовать. Понятно, что в стране, которая воюет на жизнь, а не на смерть, этим дело и ограничится. Но важно, что будет хотя бы оно. В этом смысле доброхоты, которые кричат: «Тут обсуждать нечего! Все и так ясно!» — оказывают Украине плохую услугу — вне зависимости от того, как использует этот случай российская пропаганда.
И тут важно напомнить, что Россия до сих пор не собралась расследовать историю убийства Евгения Нужина кувалдой или историю о садисте, который сначала отрезал украинскому пленному гениталии, а потом застрелил его, — хотя Bellingcat и Insider идентифицировали убийцу как бойца батальона «Ахмат» Очур-Суге Монгуша.
Хотя в обоих этих случаях, в отличие от расстрела под Макеевкой, все действительно ясно.