Снять мантию и уйти 

В преддверии ожидаемой проверки на конституционность договора о принятии в Российскую Федерацию новых территорий судья Константин Арановский ушёл в отставку: «Конституционный Суд РФ рассмотрел личное заявление судьи КС РФ Константина Арановского об отставке до достижения им предельного возраста пребывания в должности и удовлетворил его». Кто-то немедленно закричал, что, мол, «захотел соскочить». Но юридическое сообщество отнеслось к поступку коллеги с большим уважением. И вот почему.

Статья 8 Федерального конституционного Закона «О Конституционном суде РФ», содержащая требования, предъявляемые к кандидату на должность судьи Конституционного Суда гласит: «Судьей Конституционного Суда РФ может быть гражданин РФ не моложе 40 лет, с безупречной репутацией, имеющий высшее юридическое образование и стаж работы по юридической специальности не менее 15 лет, обладающий признанной высокой квалификацией в области права».

Что есть «признанная высокая квалификация»? Наличие почетных званий и государственных наград? Номенклатурный анамнез? Или все же признание коллег по юридическому цеху? Категория, конечно, оценочная. Тем не менее, будучи хорошо знакома с внутренней кухней российского юридического мира, могу точно сказать, что настоящую цену там знают каждому. Ученому и адвокату, судье и прокурору. В том числе и судьям КС. 

Мы точно знаем, кто настоящий ответственный ученый, а кто поддельный. И честно пытаемся с этими поддельными бороться. А поддельные отчаянно сопротивляются и инициируют уголовные дела против создателей Диссернета. 

За три десятилетия существования Конституционного суда через его состав прошло 34 судьи. Изначально это были юристы с действительно высокой и признанной квалификацией в области права. Владимир Туманов, Тамара Морщакова, Анатолий Кононов, Владимир Олейник, Николай Витрук, Геннадий Жилин, Эдуард Аметистов, Виктор Лучин, Олег Тиунов, Николай Бондарь. Постепенно качество судей снижалось. Да, пока еще у большинства из них хоть какая-то ученая степень.

Но и степень степени рознь. Например, судья Сергей Казанцев, в прошлом доцент кафедры теории и истории государства и председатель жилищного комитета мэрии Санкт-Петербурга, уже только после назначения его в КС защитил докторскую диссертацию «Прокуратура Российской империи: Историко-правовое исследование». Или кандидатская диссертация судьи Андрея Бушева «Акции по законодательству Российской Федерации». Сравнимо ли это с докторскими работами Константина Арановского «Конституционная традиция и её распространение в российском обществе», Гадиса Гаджиева «Основные экономические права (сравнительное исследование) конституционно-правовых институтов России и зарубежных государств» или Тамары Морщаковой «Теоретические основы оценки качества и организации правосудия по уголовным делам: процессуальные, статистические и социологические аспекты», или Николая Витрука «Проблемы теории правового положения личности в развитом социалистическом обществе»? Вопрос риторический.

Судьи, обладающие признанной высокой квалификацией в области права и работали совершенно иначе. С большим количеством особых мнений, с дискуссиями и интересными решениями. От наиболее активных и непримиримых постепенно избавлялись. Вводили предельный возраст специально для Тамары Морщаковой, вынуждали к отставке Анатолия Кононова… Сейчас после ухода Арановского из КС из юристов с той самой высокой репутацией там остался, пожалуй, лишь Гадис Гаджиев. Суд стал совсем иным. Зависимым и покорным. И это неудивительно.

Настоящий ученый всегда в ответе за качество своей работы перед учителями, коллегами, учениками. И перед страной, в конце концов. Молчание ученого, видящего все риски происходящих процессов, равно как взятый им себе на вооружение принцип невмешательства ставит крест на профессии. Знание — трудная ноша. Ученый не имеет права молчать. А если говорить не дают, то тогда надо класть на стол свои удостоверения, снимать погоны или судейскую мантию и уходить. Потому что нельзя иначе.

За 12 лет своего конституционного судейства Константин Арановский еще раз доказал свою признанную высокую квалификацию. 

(1,866 млрд. евро) и не согласился с позицией КС об ограничении пассивного избирательного права условно осуждённых (на что ссылался в своей президентской кампании Алексей Навальный).

В 2019-м заявил о том, что в нынешних условиях управление образованием в России построено таким образом, что академическая свобода подменена системой, которая выдает «разрешения на работу», и раскритиковал запрет для иностранцев владеть СМИ. В 2020 году Арановский не стал принимать участие в заседании суда, где рассматривался вопрос о признании законными поправок в Конституцию, и выступил с особым мнением против признания Россией правопреемства в отношении СССР. «Российская Федерация не продолжает собою в праве, а заменяет на своей территории государство, незаконно однажды созданное, что и обязывает ее считаться с последствиями его деятельности, включая политические репрессии», — так сформулировал он свою позицию, вызвавшую резкую реакцию коммунистов. «Даже в условном юридическом смысле России незачем навлекать на свою государственную личность вину в советских репрессиях и замещать собою государство победоносного и павшего затем социализма, — написал Арановский. — Это невозможно уже потому, что его вина в репрессиях и других непростительных злодеяниях, начиная со свержения законной власти Учредительного собрания, безмерна и в буквальном смысле невыносима».

Мы не знаем точно, в каких условиях и при каких обстоятельствах подавал свое заявление об отставке Константин Арановский. Но, думаю, что у таких как он иного выбора в сложившихся обстоятельствах не осталось.