Воля господствующего класса

В 1988 году молодой перспективный ученый Талия Ярулловна Хабриева (впрочем, тогда еще Насырова) издала монографию «Телеологическое (целевое) толкование советского закона»; основой книги послужила ее диссертация с почти идентичным названием. В книге Талия Ярулловна выступает как ортодоксальная коммунистка.

«Положение о том, что право есть выражение воли господствующего класса, бесспорно», — пишет Насырова. На странице 39 монографии будущего вице-президента Российской академии наук можно встретить другую характерную цитату: «Формирование целей советского социалистического права происходит под идейным руководством передового отряда советского народа, вооруженного самой прогрессивной в мире теорией общественного развития. Коммунистическая партия познает новые потребности и выдвигает в соответствии с ними назревшие задачи нормотворчества на каждом этапе коммунистического строительства. Таким образом, практически любому существенному изменению в законодательстве предшествует его обоснование в партийных документах».

Идеи своей книги Хабриева воплощает в жизнь по сей день. Так, на странице 128 она писала: «Разъяснение широким массам трудящихся советского законодательства, практики его применения необходимо использовать и в плане разоблачения буржуазных правовых систем и идеологии». Сравним. В 2019 году на Санкт-Петербургском международном юридическом форуме в Конституционном суде Талия Ярулловна предложила выработать «единую идеологию», основанную на «генетически присущих российскому народу ценностях».

Впрочем, житейская мудрость диктовала правила публичного поведения: и в 90-е, и в 2000-е гг. Хабриева проявляла себя — очевидно, вынужденно — как умеренный либерал. Вот что она пишет, например, в статье «Парадигмы конституционной реформы» (2015 г.): «Открыто реакционные конституционные реформы редки. 

Самой серьезной из них может стать разрушение авторитета конституции и права. Им нельзя пренебрегать и с точки зрения обыденного сознания. Отмена даже нескольких конституционных положений может быть представлена как отказ от уже воспринятых конституционных ценностей. Это чревато дезориентацией субъектов права, прежде всего граждан, разрушением того тонкого пласта конституционного правосознания, который сформировался и будет уступать идеям и взглядам, определявшим их поведение долгие годы». 

Кажется, что эта цитата заблаговременно осуждает то, что произойдет с российской Конституцией в 2020 году благодаря в том числе и Хабриевой.

Экспертизы — на поток

В истории любого государства и в жизни любого человека должен быть период накопления капитала. Финансового и, например, политического.

С 2001 года Хабриева директорствует в Институте законодательства и сравнительного правоведения (ИЗиСП) при Правительстве России. Этот институт — одно из ключевых государственных экспертных учреждений в сфере права.

Биографическая справка о Хабриевой на сайте МГИМО гласит: «Т. Я. Хабриева активно участвовала в разработке свыше 30 законопроектов — федеральных конституционных и федеральных законов по реформированию основ федеративных отношений и местного самоуправления; по реформированию государственной службы Российской Федерации; по совершенствованию избирательного законодательства; по вопросам регулирования статуса граждан Российской Федерации, иностранных граждан и лиц без гражданства; по вопросам национального культурного развития народов России». 

Однако в интервью «Коммерсанту» Хабриева заявляет, что все же «непосредственно в разработке законопроектов» институт участвует редко: «Как мы можем давать экспертизу на законопроект, если сами будем участвовать в его написании?» Иногда, уточняет она, сотрудники института участвуют в каких-то обсуждениях «в личном качестве». Так, сама Хабриева принимала участие в разработке законодательства о национальных культурных автономиях.

Итак, главное — это экспертиза.

Хабриева явно высказывает гордость тем обилием запросов, которые поступают в ИЗиСП благодаря его высокому академическому статусу: «Мы включены в эту, я называю, конвейерную такую работу по даче заключений на проекты, которые идут из правительства, из министерств, ведомств, из администрации президента, из Конституционного суда, Верховного суда. Это около 3 тысяч поручений и обращений в год».

За экспертизами в ИЗиСП госорганы валят в самом деле валом, как видно из графика, построенного по данным Госзакупок. Экспертизы принесли Институту законодательства и сравнительного правоведения более 560 млн рублей выручки. Наиболее крупный клиент ИЗиСПа, согласно Госзакупкам, — не Правительство и не Госдума, а МЧС (в лице его самого, некоего МЧСовского института и одного из его управлений). На них приходится более 200 млн руб. заказов, то есть 39% выручки. С чего бы это?

В интервью тому же «Коммерсанту» Хабриева подчеркивает важность этой экспертной работы в руководимом ею ИЗиСПе, ее научную солидность, обоснованность, профессионализм, неангажированность: «Позвонить и сказать: «Сделайте!» — даже самый любимый мой министр не может», — утверждает она. 

В чем Хабриева усматривает фундамент для высококлассной экспертной работы своего института, можно догадаться из ее высказывания: «Сила доктринального заключения все-таки в авторитете тех, кто его дает». Более конкретно, этот авторитет для дачи «доктринального заключения» появляется, по мысли Талии Ярулловны, именно из академического статуса сотрудников.

Итак, академическая репутация ИЗиСП, ученые степени и научные статьи его сотрудников — это основной актив, который есть у Хабриевой. Именно они и позволили ей занять ту роль, которую она занимает в нынешней политической конфигурации.

Научная репутация как актив?

23 мая 2007 года должна была состояться защита докторской диссертации Сергея Собянина в ИЗиСП. Директор ИЗиСП Хабриева была назначена научным консультантом Сергея Семеновича. Она же была одним из членов диссовета 503.001.02, где планировалась защита. Но в 2007 году все вдруг сорвалось.

Однако нам осталась монография Сергея Семеновича «Субъект Российской Федерации в экономическом и социальном развитии государства (компетенция органов власти и методы ее реализации)» и автореферат несостоявшейся докторской с полностью тождественным названием.

По идее, текст диссертации должен был быть очень похож, если не совпадать с монографией. 

Общее впечатление от работы таково: стилистический разнобой, неоднородность кусков. Возникло предположение, что это может быть тонкой компиляцией. И в 2013 году я провел примерно две недели в стенах РГБ, вручную перебирая и бегло прочитывая вместе с несколькими волонтерами всю литературу по российскому федерализму (к счастью, тогда еще существовал традиционный тематический карточный каталог). Поиск вели всеми возможными способами: по совпадению тем, по совпадению последовательностей цитируемых третьих источников и по персоналиям, которые крутились вокруг ИЗиСПа.

В итоге обнаружилось, что при научном консультировании Хабриевой была написана работа, состоящая в значительной мере из работ самой Хабриевой или под ее редакцией, из нарезки университетских учебников — А. А. Мишина; Ю. А. Тихомирова и В. Н. Зенкова, а также из работ ученого секретаря хабриевского диссовета, сотрудника ИЗиСП Александра Николаевича Черткова. Впоследствии Хабриева станет научным консультантом его докторской. Фрагментов из Черткова мы нашли больше всего. У меня сложилось впечатление, что он мог быть тем «литературным рабом», которому могло быть поручено компилирование важной диссертации.

Хабриева должна была об этом хотя бы догадываться, если не знать, но мне неизвестно, чтобы она потребовала после диссернетовской публикации 2013 года ретракции злосчастной книжки, которая имеет статус прошедшей рецензирование научной монографии.

Продал диссертацию — значит, невиновен!

Ученик Хабриевой Чертков, на тот момент кандидат юридических наук, а впоследствии доктор, — один из тех немногих людей, кто был российским судом осужден за торговлю фальшивыми учеными степенями. А затем оправдан.

Чертков был осужден по статье «Мошенничество» приговором Бутырского районного суда города Москвы от 27 января 2016 года.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 5 мая 2016 года приговор оставлен без изменения.

Член диссовета свидетель Х. упоминается в апелляционном определении от 5 мая 2016 года. Единственный член совета на эту букву — это Хабриева.

Забавно, что в апелляционном определении от 5 мая 2016-го совершенно справедливо написано: «Сделка по написанию Чертковым диссертации, автореферата и иных публикаций вместо Р[оман Марии Юрьевны — А. З.] за денежное вознаграждение не предусмотрена Гражданским кодексом РФ, совершена с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности, нарушает требования правовых актов по написанию научных работ исключительно самим соискателем ученой степени, а также посягает на публичные интересы, права и охраняемые законом интересы не только третьих лиц, но и государства.

В суде апелляционной инстанции сам осужденный также подтвердил, что нарушил нормы этики, написав вместо Р. её диссертацию».

27 июля 2016 года Черткову было отказано в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании. Но 09.11.2017 было принято Постановление Верховного Суда РФ о возбуждении кассационного (надзорного) производства.

24.11.2017 состоялось постановление кассационной инстанции — президиума Мосгорсуда. 10.08.2018 состоялся повторный приговор суда первой инстанции. 20.12.2018 — решение в апелляционной инстанции. 10 августа 2018 года Бутырский райсуд Москвы снова признал Черткова виновным в мошенничестве. Согласно приговору Бутырского суда, Чертков получил от Марии Роман в общей сложности 750 тысяч рублей за незаконное присуждение ученой степени; эта сумма должна была включать написание работы, передачу работы в совет, подкуп членов диссовета и сотрудников ВАК. При получении последней части суммы Чертков был взят с поличным.

Процитирую судебный акт: «Чертков А. Н., подготовив положительный отзыв и оказав помощь в формировании пакета документов, необходимого для передачи диссертации Р[оман] М.Ю. на рассмотрение в диссертационный совет, после принятия работы диссертационным советом, положительного заключения и допуска работы к защите, в апреле 2014 года высказал Р[оман] М. Ю. требование о передаче ему 250 000 рублей за успешную защиту работы на диссертационном совете, пояснив о необходимости передачи 50 000 рублей за поддержку ее работы В. Н. А. [видимо, Власенко Николаю Александровичу — А. З.] на диссертационном совете и экспертном совете Высшей аттестационной комиссии при Министерстве образования и науки Российской Федерации по праву».

Но самое интересное случилось в апелляции. Чертков заявил, что он не брал деньги за незаконное содействие защите, а всего лишь за написание текста диссертации, научных статей и автореферата. Удивительное редкое признание: участник схемы по торговле диссертациями признает факт продажи диссертации! И просит суд его оправдать, так как продажа диссертации — это, с точки зрения правоведа Черткова, защищаемые законом «гражданские правоотношения». Оправдывался он также и тем, что Роман не могла, по утверждениям свидетелей защиты, воспроизвести основные положения своей диссертации. И апелляция согласилась с ним!

Апелляция согласилась с тем, что факт получения денежных средств Чертковым имел место. Апелляция также согласилась с тем, что деньги Чертковым были получены не за передачу диссертации в ВАК и положительное решение диссовета, а за написание «кирпича». Авторство Черткова подтверждено и решением Лобненского горсуда Московской области от 22 июня 2018. Суд при этом соглашается, что в аудиозаписях разговоров Черткова с Марией Роман, на которые ссылалось обвинение, тот обещал передать деньги членам диссовета, но в апелляции отмахнулись от этих обещаний как от «не конкретизированных». Поэтому суд счел, что М. Ю. Роман не была обманута, а значит, состава преступления по ст. 159 УК РФ («мошенничество) не было. Приговор был отменен, и Чертков, в отношении которого судом доказано, что он продал (!!!) М. Ю. Роман диссертацию, был оправдан.

Продавец диссертаций ныне устроился на работу в Московский областной университет и пишет статьи об ужасах сепаратизма и о незаконности в этой связи муниципальных правил благоустройства.

Нет — не актив, а задолженность

Бывшая много лет членом Высшей аттестационной комиссии Хабриева не зря считается выдающимся специалистом по обнулению. Она подошла к работам по продлению президентства Путина научно, имея практические и теоретические наработки. В статье «Конституционалист и морская свинка» было рассказано, как находящиеся в ее подчинении ученые И. И. Кучеров, Д. А. Пашенцев, Н. В. Путило, А. Ф. Ноздрачев подготовили в ИЗиСПе «юридическое заключение» о том, что бывший председатель ВАК Владимир Филиппов может занимать свое кресло сколько ему заблагорассудится. Хабриева при этом проигнорировала приглашение для обсуждения этого заключения у вице-президента РАН А. Р. Хохлова и при свидетелях соврала мне, заявив, что никакого заключения по филипповскому обнулению она не готовила.

Но услуги хабриевской конторы ВАКу не обнулением Филиппова начались и не обнулением закончились. В течение многих лет именно в ИЗиСП спускали деликатные поручения, когда нужно было отмазать кого-то важного — или замазать собственные ляпы и грехи ВАК.

Так опозорился хабриевский совет, оправдав диссертацию Ольги Безгласной. ВАК в свое время, еще на заре деятельности «Диссернета», умудрился в этой работе не увидеть плагиата. «Диссернет» добился ретракции единственной статьи Безгласной, в которой отражались результаты диссертационной работы, на основании плагиата, найденного и подтвержденного редакцией. Однако признание собственных ошибок никогда не было сильной стороной ВАК. Поэтому высшей инстанции было удобно воспользоваться «гибким» решением хабриевцев, которые и факт плагиата признали, и лишать ученой степени не стали.

В другой раз важную услугу хабриевцы оказали заместителю Президента Гильдии российских адвокатов, члену рабочей группы президиума Совета при Президенте РФ по противодействию коррупции и взаимодействию со структурами гражданского общества орденоносцу Рубену Маркарьяну. Любой желающий может убедиться, пройдя по сравнительной таблице, доступной по ссылке, что текст его на 105 страницах совпадает дословно с работой Сергея Молчанова 2005 года. При этом несложно проверить, что стр. 82–152 совпадают фактически целиком.

Смешно, но член Общественного совета при Министерстве юстиции РФ Маркарьян в диссертации рассуждает о том, что неплохо бы принять закон о защите персональных данных, при том, что такой закон уже к моменту представления диссертации пять лет как был принят. И вот это все хабриевские специалисты оправдали и рекомендовали не лишать важного человека ученой степени.

Было много чего интересного. И скандал с Олегом Свириденко. Был прокурор Сафаралиев, который защитил «диссертацию» об отмывании денег заключенными в местах лишения свободы (!), взяв работу другого прокурора и заменив в ней «тюремные бунты» на «легализацию преступных доходов». Был прокурор Воронежской области Шишкин, вторично защитивший чужую диссертацию «Уголовная ответственность за умышленное уничтожение и повреждение имущества» десятилетней давности. Был начальник управления по надзору за законностью исполнения уголовных наказаний Генеральной прокуратуры РФ генерал Магомедрасул Мусаевич Магомедрасулов, в диссертации которого «Диссернет» обнаружил совпадения с чужими текстами на каждой (!) странице. Был следователь Еремин, который написал диссертацию путем замены убийств на изнасилования, не меняя более ничего ни в статистике, ни в качественных рассуждениях.

Наконец, были и такие юристы, попавшиеся на крючок «Диссернета», которых ВАК спас вопреки решению диссовета, изначально предложившего лишить их ученой степени. Это Андрей Марутин, руководитель аппарата Совета Федерации Сергей Мартынов и Валерий «контроль Англии» Этнюков. В этом случае переписывание текста привело к комическому: «король Англии» по невнимательности полковника Этнюкова стал «контролем Англии».

Полный список всех 26 горе-юристов, спасенных Президиумом ВАК от раздиссертачивания, можно увидеть по ссылке. А Хабриева прогуляла все эти заседания? Или академик-правовед искренне согласна, что тюремные бунты — это то же самое, что отмывание денег, что убийства — это изнасилования, что Англией в XVIII веке правил Контроль (а столетием раньше Контролю англичане отрубили голову)? Или она не знакомилась с материалами дел, а голосовала, как скажут?

Хабриевой был направлен подробный запрос по поводу всех вышеперечисленных обстоятельств, однако она не ответила на него.

Защищенный Нарышкин

Ну, впрочем, чего с Хабриевой спрашивать за защиты несостоявшиеся или чужие, когда ее собственные докторанты ходят без штанов. Известный историк С. Е. Нарышкин при консультировании правоведа Хабриевой решил сделаться экономистом. И защищался в диссовете с привидениями, о котором мы писали. В прорывном труде ныне главшпиона данные по транснациональным корпорациям и по ВВП России, взятые из старых работ, не обновились, были лишь изменены годы, к которым относятся приводимые цифры. Напутал он и со старыми сведениями МВФ, которые выдает за свежие, и с открытостью банковского рынка России (ко времени защиты он уже был открыт, в то время как Нарышкин глубокомысленно обсуждает, надо ли его открывать) и Украины (пользуясь старьем, он не знает, что украинский рынок открыт с 2008 г.).

Европейский дом

Даже в 2021 году Хабриева продолжала на все лады расхваливать Венецианскую комиссию Совета Европы — международный совещательно-консультативный орган по конституционному праву. Это та самая Комиссия, которая жестко раскритиковала «обнуление» и ряд других клишасовско-хабриевских новелл. Например, Комиссия пишет: «Персональные (ad hominem) исключения из ограничения числа сроков для действующего и бывшего президентов противоречит самой логике принятой поправки, ограничивающей мандат президента двумя сроками» (перевод мой — А. З.).

Но Хабриева все равно завершает свою юбилейно-поздравительную статью «Венецианская комиссия: итоги тридцатилетия» пассажем, который сгодился бы в качестве тоста: «В связи с юбилеем Венецианской комиссии уместно напомнить об идее «общеевропейского дома» и о советско-французской инициативе создания европейского правового пространства [Горбачев, 2010: 149–154; Лесаж, 1989], поскольку именно опыт Комиссии служит ярким примером стремления к реализации этой идеи».

Так вот про европейский дом. Для Хабриевой Европа — дом в гораздо большей степени, чем для российских оппозиционеров, засаженных в тюрьмы или же отправленных в вынужденную эмиграцию.

Главная страница Швейцарского центра международного права встречает читателя фотографией «Стены Реформации» в Женеве — памятника четырем религиозным деятелям протестантизма: Кальвину, Джону Ноксу, Гаспару де Колиньи и Оливеру Кромвелю. Судя по сайту этого учебного заведения, Хабриева значится научным руководителем центра.

Центр антикоррупционной политики «Яблока» опубликовал сведения о том, что академик Хабриева с мужем, тоже академиком Хабриевым, владеет участком и домом «в закрытом посёлке в Подмосковье «Третья охота» в Поздняково». Площадь участка — 2616 кв. метров, оценка стоимости — 350 млн рублей. Кроме того, Центр антикоррупционной политики сообщил, что она владеет апартаментами в Швейцарии в Монтре (участок 5090) площадью 118 кв. метров стоимостью 100 млн рублей.

Мы проверили эти сведения. Земельный участок 50:11:0040219:21 на момент подачи нашего запроса в Росреестр принадлежит Хабриевой. А недвижимость в Швейцарии теперь, согласно выписке из реестра кантона Во, принадлежит полному тезке ее сына (в 2018 году — руководителя департамента в корпорации «Ростех») Булата Хабриева.

В этой связи я просто напомню кусочек разговора Хабриевой с известным юристом Михаилом Барщевским:

«М. БАРЩЕВСКИЙ

Почему у нас не выполняется требование статьи 20 конвенции против коррупции?

Т. ХАБРИЕВА: Вообще, вокруг этой статьи конвенции дискуссия — она во многом от непонимания, что понимать под этим незаконным обогащением. Я слушателям напомню, что речь идет об обязательствах государства, согласно которым они должны, эти государства, предпринимать усилия, вводить ответственность за увеличение активов должностного лица, который не может разумным образом объяснить, поскольку это превышает его доходы, каким способом это делается, каждое государство само решает. Способы тут разные, речь идет, конечно, о возможности контроля за этими доходами и расходами. Речь идет о том, чтобы можно было проверить это все. Но здесь есть такой нюанс, и не только наша страна перед этой ситуацией встала, ведь никто не может, согласно нашей Конституции, против себя свидетельствовать.

М. БАРЩЕВСКИЙ: статья 51-я.

Т. ХАБРИЕВА: 51-я статья. Видишь, ты хорошо читал. Это одно, потом прямое толкование эта норма предполагает, что против себя, против родственников по Конституции мы это не должны делать. Потом есть гарантии процессуальные, у нас УПК такой прогрессивный, тоже есть там нюансы, которые не позволяют там напрямую вот так толковать, что вот каждый подошел, вот все, докажи, откуда ты это взял. А это не моя обязанность, докажите, если у вас есть основания предполагать…»

Речь идет о Конвенции Организации объединенных наций против коррупции, принятой в 2003 году. Россия не ратифицировала статью 20 этой Конвенции. И Хабриева считает, что так и надо. Ведь иначе придется свидетельствовать против себя, если твои расходы и имущество не соответствуют твоим доходам.

И в этом Хабриева верна себе. Ведь еще и в своей телеологической монографии она пишет: «В печати не раз сообщалось о случаях, когда под видом «усиления» борьбы с преступностью расширительно толкуются законы. А ведь это ведет к осуждению тех, кто не подлежит наказанию в уголовном порядке» (стр. 40).

Так что теперь Хабриева может спокойно жить не там, где занималась вторичной переработкой отходов интеллектуальной деятельности российских судей, следователей и прокуроров и эксплуатацией ВАКовских сидельцев за пределами сроков годности, а у экологически чистого Женевского озера. Хотя в тех краях, говорят, даже за необъяснимые доходы в десяток тысяч франков можно потерять должность.

Впрочем, что-то все же не дает, видимо, ей спать спокойно в Швейцарии– иначе откуда внезапная атака Роскомнадзора на статьи о хабриевских художествах?