«Можно вспомнить Бородино»

— Оккупация Лисичанска, несомненно, будет подана российской пропагандой, политиками и дипломатами как некая великая победа. Лисичанск был последним городом, который находился под контролем Украины на территории Луганской области. Его взятие русскими войсками означает, что вся территория этой области, принадлежащей, по мнению Москвы, так называемой Луганской народной республике, теперь «освобождена». Если называть вещи своими именами, то оккупирована. И понятно, что в Москве празднуют победу: наконец-то, после четырех с лишним месяцев войны, удалось добиться успеха, имеющего политическое значение.

Путин, действительно, очень доволен. Он присвоил звание Героя России двум высокопоставленным генералам, командовавшим войсками, ворвавшимися в Лисичанск, распорядился, чтобы эти войска «отдохнули». Последнее, кстати говоря, означает, что эти войска не только «устали», но понесли очень серьезные потери и нуждаются не только и, возможно, не столько в отдыхе, сколько в восстановлении способности вести боевые действия. По словам советника Офиса президента Украины Алексея Арестовича, безвозвратные потери российской армии убитыми и тяжело ранеными при штурме Северодонецка и Лисичанска составили семь тысяч человек. По российским данным, потери украинских войск во время боев за эти города достигли пяти с лишним тысяч человек.

Во второй половине июня, когда сражение за Северодонецк достигло пика, многие считали, что битва за Лисичанск продлится несколько недель, и ее исход трудно предвидеть. Эти расчеты строились на том, что при штурме Лисичанска российским войскам придется форсировать реку Северский Донец, причем сам этот город находится на высоком берегу. Но события развивались иначе. Украинской армии пришлось уйти из Лисичанска, потому что российские войска прорвались к нему с юга, вышли в пригороды в районе деревни Малорязанцево, и соответственно, возникла реальная угроза окружения. Воевать в окружении бессмысленно, особенно если противник имеет многократное преимущество. 

Поскольку чудес на войне не бывает, ВСУ покинули город. Важно подчеркнуть, что они выполнили свою основную задачу — на протяжении длительного времени сковывали очень крупные силы российской армии, чуть ли не половину войск, воюющих против Украины. Соответственно, на других участках фронта, под Харьковом или на юге, у ВСУ гораздо более благоприятная позиция, на херсонском направлении они даже наступают, хотя и медленно.

Да, в Украине многие могут воспринять падение Лисичанска как поражение. Это, действительно, так. Луганская область оказалась целиком оккупирована российскими войсками. Но война есть война, победы в ней как правило чередуются с поражениями. А некоторые поражения оборачиваются победами. Можно вспомнить классическую историю о том, как после битвы под Бородино русская армия во время войны с Наполеоном оставила Москву и что произошло потом.

Войну России против Украины можно назвать войной на истощение. Но это очень общая характеристика. «Технически» это — война за города и населенные пункты, транспортные узлы и контроль за стратегически важными зонами. Непосредственная цель российских войск — штурм городов. После захвата агломерации Северодонецк/Лисичанск на очереди небольшой городок Северск, затем — Славянск и Краматорск. Эти три города будут ключевыми очагами вооруженной борьбы. Даже курсанту первого курса военного училища известно, что штурм городов — самая тяжелая операция, которая только может быть в сухопутной войне.

Я не берусь судить о настроениях в российском обществе. То, что известно из опросов общественного мнения, в том числе и относительно независимого Левада-центра, свидетельствует о том, что порядка 80% населения России поддерживает войну в Украине, деятельность Путина и власти в целом. 

Сколько продлится война, какова будет позиция России через месяц или два, мы не знаем. Но понятно, что для Путина отсутствие победы равно поражению. Ввязавшись в войну и провозгласив ее целью то ли оккупацию Украины, то ли ее «денацификацию» и «демилитаризацию», он ничего из этого не добился. Поэтому у номенклатуры, прежде всего у той ее части, которая отвечает за экономику, за военное производство, возникает опасный для Путина вопрос: «Ну, хорошо, а чего, собственно, мы, как Россия добились в этой войне?» Ведь война ведется уже более четырех месяцев, потери составляют более 30 тысяч убитых солдат и офицеров, а вместе с тяжело ранеными — достигают 100 тысяч человек, против России ввели удушающие санкции, а сколько-нибудь значимых успехов не достигнуто. Это вызывает все более раздраженные вопросы. Теперь появилась первая победа, про которую Путин будет говорить: «Вот видите, мы все-таки обеспечили независимость Луганской народной республики в тех границах, в которых я эту республику признал».

Предполагать, что будет делать Путин дальше, я не могу. Практически все прогнозы, которые делали перед началом войны, и многие, делавшиеся в ходе войны, опровергались ходом событий. Все они были основаны на том, что Путин принимает рациональные решения, способен сопоставлять плюсы и минусы, предвидеть результаты своих решений. Оказывается, однако, что Путин принимает решения иррациональные, не соответствующие нормальной логике. Поэтому предполагать, что будет делать Путин, очень сложно.

У России достаточно большие ресурсы, но они не безграничны, истощаются. О нарастании сложностей в российской экономике свидетельствует проект закона, представленного Правительством в Государственную думу о фактическом переходе к мобилизационной экономике. По этому закону, в частности, предприятия не имеют права отказываться от выполнения задач, которые поставлены теми или иными государственными органами. Это значит, что российская экономика не справляется с последствиями войны.