«Маме звонили после выпуска об Украине и говорили: вы кого воспитали?»

— Как появилась идея сделать выпуск с украинскими футболистами?

— 24 февраля, когда началась война, я был в Норвегии и должен был снимать Никиту Хайкина. Это вратарь сборной России, который играет за норвежский клуб «Будё-Глимт». Я прилетел в Норвегию и естественно увидел новости: Россия бомбит Киев, началась война. Причем в Европе, разумеется, показывали не те новости, что транслируют в России.

26 февраля я увез из России семью: хотел, чтобы близкие были в безопасности, — после чего решил посмотреть, как будет развиваться эта ситуация. Параллельно я написал Андрею Ярмоленко, футболисту сборной Украины, он играет за «Вест Хэм» [с предложением поговорить]. Я тогда не понимал, согласится ли капитан сборной Украины вообще разговаривать с российским блогером? Он согласился, и многие ребята, к которым я обращался, соглашались участвовать в записи. Но был, например, [полузащитник сборной Украины, играющий за «Манчестер Сити»] Саша Зинченко, который сказал, что — при всем уважении — не будет со мной разговаривать, так как прошло немало времени с начала войны, но люди в России не слышат и не хотят слышать другую сторону. Они не хотят слышать правду. Они зомбированы. 

— Ты понимал, какими будут последствия этого выпуска?

— Я понимал, что будет давление на клуб и на меня, но, взвесив все за и против и посоветовавшись с супругой, решил, что просто не могу в этой ситуации молчать. Было понятно, что я не смогу ничем заниматься в этой жизни, не смогу делать youtube-контент, не смогу быть самим собой, если не скажу в этой ситуации то, что я думаю. Между страхом и совестью я выбрал совесть.

В прошлом году у меня был выпуск про Беларусь — о том, что игроков за поддержку протестов против Лукашенко выгоняли из сборной, клубам угрожали, избивали фанатов. Недавно мой юрист рассказал, что на меня завели уголовное дело, по которому мне грозит до 5 лет лишения свободы. Так что в Беларусь мне дорога закрыта. И вот тогда, год назад, мне люди говорили: а если в России такое произойдет, ты сможешь об этом сказать? Я отвечал: надеюсь, у меня хватит смелости. Ну, посмотрим теперь, что в России будет. Не удивлюсь, если тоже возбудят дело. 

Просто звонили люди и говорили: вы кого воспитали? И мне хотелось просто найти этих людей, сказать: слушайте, вы нахуя звоните пенсионерам? Позвоните мне. Что я сделал не так, кого предал, какую родину? 

Я знаю, что людей, которые репостили выпуск, таскали на допросы. Например, простой парень из Перми, у которого футбольный паблик. Он рассказал, что его вызывали в отделение и допрашивали. Расспрашивали, есть ли у меня иностранное финансирование. Я не удивлюсь, если меня скоро признают иностранным агентом.

А депутат Госдумы [от «Единой России» Роман] Терюшков предложил «дать моим словам правовую оценку». Пока что о последствиях неизвестно. Возможно, добавится еще один «трофей» помимо белорусского уголовного дела. 

— А была какая-то обратная связь от российских футболистов? 

— Один из игроков сборной записал мне голосовое сообщение и просто плакал в трубку, говорил, что не знает, как дальше жить. Многие написали: прости нас за то, что мы молчим. Кто-то даже перепостил видео, например, Федя Смолов. Поэтому, конечно, обратная связь была. По ходу подготовки выпуска многие футболисты и тренеры из России говорили, что война — это неправильно. Никому не нужны смерти невинных людей, детей, все это безумие. 

Но все также прекрасно понимают, что находятся в определенной системе. Находятся в клетке, они связаны контрактом, деньгами, страхом и всем на свете. И никто из них не решился сказать об этом публично. 

— Когда российские клубы исключили из еврокубков, а сборную отстранили от игр за выход на Чемпионат мира, многие протестовали, используя фразу «Футбол вне политики». А он вне политики? 

— Я объясню на примере ситуации с моей командой. Когда мы вышли на первый матч весны, мы играли его в гостях. Это уже было после начала войны, в этот день я снимал в Англии Ярмоленко для выпуска с украинскими спортсменами. Я включил трансляцию и офигел от того, что по всему периметру стоят люди, машут флагами, везде баннеры «Zа Россию!», «Zа мир!», «Своих не бросаем».

Потом я вернулся в Россию. Мы готовились к домашней игре, и нам пришло письмо от руководства лиги, там была рекомендация поддержать патриотическую акцию: вывесить баннеры, поставить людей с флагами. На сайте клуба нужно было написать «Мы — Россия». Тогда у меня полностью пазл сложился. И я сказал, что никто из нас этого делать не будет. Потому что пока я здесь, никто по приказу флагами махать не станет. Патриотизм по приказу в нашей команде точно не пройдет. 

Понимаешь, мы все живем и жили последние недели тем, что началась война. Но вот это так сказалось на футболе, что людям на матчах даже второй лиги рекомендовали всю эту историю поддержать. А как иначе? Ведь 97% футбольных клубов существует за государственные деньги.

И вот теперь ответь мне на вопрос: футбол вне политики или он в политике? Мне кажется, в политике. 

Поэтому «Спорт вне политики» — это полный пиздеж. 

— Судя по финалу Кубка России, где было почти 70 000 зрителей, даже после отстранения клубов из еврокубков и сборной России от игр, кажется, российский футбол все равно продолжает жить.

— Футбол продолжается даже в таких реалиях. «Спартак» отмечает победу. А что должны делать люди? Они приходят на футбол, они болеют, они живут сегодняшним днем. Но что будет через год, что будет через два? Я думаю, что у всех возник такой вопрос. Но пока у людей есть футбол, они пользуются этой возможностью. Они ходят на стадион, они радуются. 

— В марте начался исход легионеров. Это коснулось «Рубина», «Краснодара» и еще нескольких команд. Стоит ли теперь ждать новых звёздных иностранцев в чемпионате?

— Тут надо понимать, почему они уезжают. Одни легионеры прислушиваются к своему обществу, которое требует от них отъезда. Другие хотят играть в еврокубках и развиваться как профессионалы. Проблема ли это для российского футбола или нет? Безусловно, проблема, поскольку российский футбол и так снижает свой уровень каждый год. И если отсюда уедут все легионеры «Зенита», все легионеры «Динамо», «Спартака» — конечно же, уровень чемпионата сильно упадет. 

Я не верю в то, что сильный легионер поедет в чемпионат России играть только против условных «Химок». Сильный легионер всегда едет под еврокубки, под задачи и под перспективы. И под большие деньги. Я сомневаюсь, что все эти пункты будут сейчас в России. 

— Кто первым пострадает от сокращения финансов в российском футболе?

— Пострадают, прежде всего, низы. Нам нужно было подать документы на лицензирование, чтобы участвовать в следующем сезоне. Одна из главных проблем и главная бумага, которая должна быть — это подтверждение финансовых гарантий. Но как я могу подтвердить финансовые гарантии на 100 миллионов рублей? Мы — частный клуб, от нас после 24 февраля в течение двух недель ушли все спонсоры. 

Требования даже для команд второй лиги серьезные: нужно иметь стадион, пройти лицензирование, установить купольные камеры распознавания лиц и обеспечить другие требования, которых множество для «проведения массовых мероприятий». Плюс все выплаты игрокам и сотрудникам в «белую», со всеми налогами. Поэтому у нас такой бюджет в 100 миллионов, мы не прячем ничего по конвертам.

Так вот, скажи мне, кто умрет? «Зенит», «Спартак», ЦСКА, «Динамо» не умрут. Они будут жить, 70 000 человек будут приходить на финал Кубка. А что будет внизу? Где будет молодежь? Где будут регионы играть? 

Может быть, останутся команды, которым будут какие-то дотации от областей, от губернаторов. Это все понятно. Но это все опять же государственный футбол. А остальным клубам что делать?

— Матч-ТВ за семь лет проделал путь от профессионального канала с программой «Культ тура», которую вы вели с Юрием Дудем, до той самой программы «Иуда из Ютьюба», которая к спорту вообще никакого отношения не имеет. Как так? 

— Прямо во время того эфира, где меня поливали грязью и обвиняли в предательстве, мне написали ведущие Матч-ТВ — не те, что в кадре были, но другие. Они просили прощения и говорили: мы к этому не причастны. 

Футбол в России — это и есть Россия. Ну а чему тут удивляться? Вот ты включаешь сейчас Второй канал или Первый — разве ты не то же самое увидишь? Я решил дать высказаться украинским спортсменам, я имею на это право. Мы дали альтернативу в ответ на то, что говорят по телеку у нас в России.

Они же (МАТЧ-ТВ — прим. ред.) собрали сброд. Алана Мамаева (жена футболиста Павла Мамаева — прим. ред.), которая была на этом эфире, вообще какое отношение имеет, извините, к экспертной оценке чего-либо в спорте? Они на канале просто поливают человека грязью. Говорят, что он должен поехать в тюрьму, что нужно забрать у него российский паспорт. Что надо плюнуть в лицо ему. 

Но ты просто переключи пару кнопок телевизора и ты увидишь все то же самое. Почему в футболе должно быть по-другому? 

— В нулевых у российских клубов было два Кубка УЕФА, позже полуфинал чемпионата Европы, потом четвертьфинал Лиги чемпионов. Игроки в Англии, «Рубин», побеждающий «Тоттенхэм», «Барселону» и так далее. И вот теперь это. Что случилось, где мы повернули не туда? 

— Каждый год наша лига и наш футбол деградируют по ряду причин. Первое: это государственные деньги. Ни один клуб не настроен на то, чтобы зарабатывать. Всем выделяется бабло. Покупаются легионеры или платятся большие контракты россиянам, потому что у них паспорт. Это позорище, когда три клуба в 2020 году в Лиге чемпионов из 18 игр выиграли одну. 

У нас бюджет у «Зенита» 18 000 000 000 бюджетных рублей. Я когда к [Леониду] Слуцкому приезжал в Голландию, у него была куча обязательств. Например, попасть в еврокубки, чтобы получить деньги от УЕФА. Нужно продать трех футболистов, чтобы деньги пришли в клуб, поднять из академии трех футболистов, чтобы работала вертикаль из академий. В Европе все клубы — частные и рассчитывают на собственные заработки, а не на освоение государственных денег.

Второй момент — лимит. Захотелось Владимиру Владимировичу, кто-то ему надул в ухо, что должны наши мальчики играть — и наши мальчики в неконкурентной среде играют и получают бабло. Они сходят с ума, они деградируют от этих бабок. Они оторваны от земли. Понимаешь, сколько футболистов в Европе играют из россиян? Один [Александр] Головин, да еще [Денис] Черышев и [Алексей] Миранчук, которые играют не так стабильно. Остальные сидят и мучаются. 

 чтобы привлекали частных инвесторов. Но этого никто не будет делать, потому что так или иначе спорт — это политический рычаг.

— Что будет с командой «Красава»? 

— Для меня принципиально сохранить клуб, сохранить историю, цвета, логотип, часть нашего состава, который сегодня здесь есть. Но я прекрасно понимаю, что в России я даже стадион не могу найти, чтобы закончить чемпионат в стране. Нас после выпуска про Украину выгнали из Красногорска. Нам негласно запретили играть во всей Московской области. 

Ситуация такая: мы не можем найти себе стадион для домашних матчей, нас никто не пускает, просто потому, что учредитель клуба высказал свою гражданскую позицию. Но причем здесь другие люди? 

Мы уезжаем из России стопроцентно. Но мы уезжаем с высоко поднятой головой. Мы доиграем чемпионат, мы уедем, скорее всего, на Кипр. 

— Ты рассматриваешь отъезд, как временный?

— Для меня это было очень тяжелое решение — взять на себя ответственность за свою семью, за своих детей, которым постоянно приходится объяснять, почему мы уехали из России. Они достаточно маленькие. С большой долей вероятности, при действующем режиме мы в Россию не вернемся. Для меня сейчас главное — быть честным перед самим собой. Ведь если ты сам себя не потеряешь, то можно устроиться в любой стране. Мы не собираемся возвращаться в Россию, пока в Кремле что-то не изменится. Или кто-то.