«Решающая» битва за Донбасс

О «решающей» битве за Донбасс заговорили в начале апреля, когда российские войска были вытеснены из Киевской, Черниговской и Сумской областей. Однако массированное наступление началось лишь в середине мая. К этому времени на востоке Украины было сосредоточено более половины всех сил, брошенных Россией против Украины: 51 российская батальонная тактическая группа (БТГ), пять артиллерийских бригад и две бригады реактивных систем залпового огня (РСЗО). Перед ними была поставлена задача: во что бы то ни стало окружить и уничтожить группировку Вооруженных сил Украины в зоне, ограниченной с запада линией Лиман-Славянск-Краматорск-Торецк-Горловка, примерно вдоль автомобильной трассы М03, а на востоке — агломерацией Рубежное-Северодонецк-Лисичанск. Это означало бы оккупацию всей Луганской области и части той территории Донецкой области, которая находится под контролем Киева.

После двух недель тяжелых боев, к концу мая, российским войскам удалось занять на восточном направлении город Рубежное и некоторые пригороды Северодонецка, на северном — Лиман и Ямпиль, а на юге — Попасную и так называемую Светлодарскую дугу. В итоге возникла реальная угроза замыкания кольца окружения, но не по трассе М03, как планировалось ранее, а по смещенным к востоку линиям: либо Лиман-Северск-Соледар, либо Лиман-Бахмут-Светлодарск. Впрочем, по состоянию на 31 мая перспективы сражения за Северодонецк оставались неясными. 

НАСТУПЛЕНИЕ НА ДОНБАСС. СИТУАЦИЯ НА 31.05.2022

Не вызывает однако сомнений, что Кремль будет делать все возможное, чтобы, не считаясь ни с какими потерями, выйти на границы Луганской области, без чего невозможно перейти к следующей фазе операции на востоке Украины — захвату подконтрольной Киеву части Донецкой области. Но главное не столько в военной, сколько в политической стороне дела: Владимиру Путину крайне нужна какая-то более или менее впечатляющая победа. Захват территории сначала Луганской, а затем Донецкой областей — задача-минимум, необходимое условие, как считают (или могут считать) в Кремле для того, чтобы избежать унизительного поражения, поскольку Путин во всеуслышание объявил о признании так называемых «народных республик» в административных границах этих областей. В этом смысле «битва за Донбасс», а конкретно в ближайшие дни и недели — за Северодонецк, действительно, является для Кремля «решающей». Если ее не удастся выиграть, невозможно перейти к операции по оккупации Донецкой области, а это означает, что провал всей весенней кампании Москвы становится очевидным. И тогда не только в оппозиционных российскому режиму кругах, но и в верхушке российской номенклатуры могут задать весьма неприятный для Путина вопрос: стоило ли затевать «специальную военную операцию», если перспектива победы становится все более иллюзорной, а санкции все более тяжелыми?

Для Украины исход битвы за Донбасс также крайне важен. Возможная потеря Северодонецка —хотя и не проигрыш войны, но, бесспорно, тяжелое поражение. Если российским войскам удастся выйти на границы Луганской области, то летом нужно ожидать попыток не только занять всю Донецкую область, но и максимально расширить оккупированную территорию на юге, выйти к Приднестровью, занять всю Запорожскую и закрепить за собой Херсонскую область. Однако летняя кампания в Украине будет зависеть от соотношения сил.

Соотношение сил

В начале войны Россия имела почти полуторное превосходство над Вооруженными силами Украины. К утру 24 февраля на украинских границах были сосредоточены 120 российских БТГ, численность личного состава которых вместе с частями поддержки и усиления достигала 200 тысяч человек, на их вооружении находилось до 1200 танков и соответственное количество других тяжелых вооружений. Этой армаде ВСУ противопоставили около 80 БТГ, примерно 800 танков. Всего украинские войска насчитывали в боевом составе 120 тысяч солдат и офицеров. Тем не менее, Вооруженные силы Украины сорвали попытки Москвы захватить Киев, Чернигов, Сумы и Харьков, вынудили противника освободить Киевскую, Черниговскую и Сумскую области, вытесняют противника из Харьковской области и остановили наступление российских войск на юге.

Потери российской армии колоссальны. 

Поскольку численность раненых по статистике обычно в 2,5-3 раза больше количества убитых, то безвозвратные потери российских войск перевалили за 100 тысяч человек. Данные западных военных ведомств, время от времени попадающие в СМИ, говорят о меньших потерях России, но ненамного. Так, в середине мая британская разведка сообщила, что выведена из строя треть тех войск, которые Россия предназначила в 20-х числах февраля для вторжения в Украину. Иными словами, на тот момент Россия потеряла 65-70 тысяч человек. Соответственно, Кремль сталкивается с необходимостью восполнить эти потери и, кроме того, нарастить воюющую в Украине группировку настолько, чтобы добиться победы или, по крайней мере, не допустить поражения. Естественно, возникает вопрос: реально ли это?

По данным министра обороны Украины Алексея Резникова, во второй половине мая против Украины воевала 91 российская БТГ. Их общая численность вместе с частями поддержки и усиления — 167 тысяч солдат и офицеров. Используя все доступные резервы живой силы и вооружений, восстанавливая потрепанные части, считает Резников, Кремль может бросить на войну против Украины еще 55 БТГ. Иными словами, численность российской группировки (то есть БТГ и силы поддержки) может достигнуть 220-230 тысяч человек, что на 20-30 тысяч человек больше по сравнению с тем, что было выделено для войны с Украиной на 24 февраля. На большее, по его мнению, Россия не способна. Цифры, приведенные Резниковым, в целом совпадают с попавшими в СМИ сообщениями о приказе Министерства обороны России от 11 мая 2022 года, по которому военные округа обязаны в процессе так называемой скрытой мобилизации, то есть вербовки контрактников на добровольной основе, подготовить в течение нескольких недель до 80 резервных батальонов, насчитывающих в сумме 30-40 тысяч человек.

Украина, в свою очередь, сообщил Алексей Резников, имеет более 260 тысяч военнослужащих в составе ВСУ, 100 тысяч человек в территориальной обороне, 45 тысяч пограничников, 45 тысяч человек в Национальной гвардии, плюс СБУ и спецназ военной разведки. Президент Зеленский назвал еще более впечатляющие цифры: по его словам, территорию страны защищают около 700 тысяч человек. Когда и если ВСУ получат из-за рубежа достаточное количество тяжелых вооружений — дальнобойной артиллерии и РСЗО, бронетехники, средств ПВО и/или боевой авиации, Украина сможет надежно противостоять давлению российских сил и, не исключено, освободить частично или даже полностью захваченные после 24 февраля территории. Принятие в США закона о ленд-лизе и выделение до конца текущего бюджетного года, то есть до 30 сентября, почти 40 миллиардов долларов на военную, финансовую и гуманитарную помощь Украине позволяют существенно укрепить потенциал ВСУ, но не настолько, чтобы осуществить крупномасштабное контрнаступление по всей линии фронта. Заметим, что на поставки вооружения предназначено около $6 млрд или $1,5 млрд в месяц. Это практически совпадает с той суммой, которая была выделена на эти цели с 24 февраля до двадцатых чисел мая — чуть менее $4 млрд.

«Дипломатическое решение»

Сложившийся к концу мая примерный паритет военных возможностей России и Украины, естественно, ставит вопрос: что дальше? Готовы ли стороны к продолжению войны на истощение или склоняются к тому или иному политическому решению конфликта?

В украинском обществе, армии и руководстве доминирует решимость добиваться победы и как минимум изгнать оккупационные войска с территорий, занятых после 24 февраля. В российском истеблишменте, в свою очередь, начинают понимать, что продолжение войны не приведет к победе, что Россия оказывается во все более глубокой политической и культурной изоляции, а экономические санкции уже летом этого года могут привести к коллапсу целых отраслей экономики. Однако возвращение к довоенной ситуации означает для Москвы признание банкротства Путина и его попытки поставить Украину на колени.

Соответственно, российское руководство или, по крайней мере, часть его начинает муссировать идею некоего «дипломатического решения». Имеется в виду сначала прекращение огня, что предполагает сохранение войск на занятых ими позициях, затем достижение соглашения о перемирии, которое должно зафиксировать линию фактического контроля, и, наконец, начало дипломатических переговоров. Последние должны, как размышляют в Москве, закрепить за Россией оккупированные в ходе нынешней войны территории. Замысел примитивен до неприличия, но, тем не менее, он находит понимание и поддержку в Париже, Берлине и некоторых других европейских столицах. Причин для этого может быть много: от интриг коррумпированной пророссийской пятой колонны и призывов «полезных идиотов» (чего никоим образом нельзя игнорировать) до стратегических расчетов.

Во Франции, Германии и некоторых других ведущих странах так называемой «старой Европы», с одной стороны, понимают, что поражение Украины будет иметь весьма тяжелые последствия для европейского континента. Как только Россия восстановит потрепанный в ходе войны военный потенциал, последует агрессия против государств Балтии, Польши и других стран Центрально-восточной Европы. Однако победа Украины и разгром России также, похоже, не входят в их планы. 

В США там видят не только и не столько союзника, сколько соперника. И кроме того, Париж и Берлин опасаются формирования в Центрально-восточной Европе нового стратегического «ядра» на основе военно-политического союза Украины и Польши, к которому могут примкнуть государства Балтии и Румыния. В случае военной победы Украины такое «ядро» при поддержке США и Великобритании может заметно ограничить германо-французское доминирование в Евросоюзе. Но чего не хотят понимать ни в Париже, ни в Берлине, так это то, что, если Россию не обезвредить, она рано или поздно вновь развяжет войну в Европе. И с непредсказуемым результатом.